Alernative лого
Start лого
Южнокавказская
интеграция:
Альтернативный
старт

ЕРЕВАНСКИЙ ДНЕВНИК АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО ЖУРНАЛИСТА

Алекпер Алиев и студенты

СНАЧАЛА БЫЛО СЛОВО... И ЭТО СЛОВО БЫЛО «БАРЕВ»

Alekper Aliyev
Алекпер Алиев
И это была первая фраза, которую я услышал на грузинской земле, сразу после пересечения азербайджано-грузинской границы. Здоровался с нами Георгий Ванян, умудрившийся на машине своего товарища проделать огромный путь из Еревана до Красного Моста. Георгий улыбался, водитель, которого звали Эдуард, тоже. А вот собравшаяся вокруг старенького Фольксвагена с армянскими номерами толпа, которая наверняка состояла из азербайджанцев и грузин, отнюдь не улыбалась.

С широко открытыми глазами, они наблюдали за тем, как два подозрительно спокойных типа, только что покинувшие Азербайджан, пожимают руку армянам и здороваются каждый на своем – «барев», «салам». Да, мы находились на территории Грузии, однако до Азербайджана было рукой подать, и наши действия не поддавались логике.

Открывается багажник, чемодан Эльмира и мой баул исчезают в нем. Под взгляды опешивших грузин и азербайджанцев, наш автомобиль, поднимая гору пыли, уезжает в направлении Садахло.



После традиционных вопросов Георгия, о том, как мы доехали, как себя чувствуем, он перешел к обсуждению самого важного для нас вопроса:

- Я знаю ребята, вы проголодались. И прежде чем вы покинете Грузию, и у вас окончательно прервется связь со всем, что имеет отношение к Азербайджану и азербайджанцам, мы поужинаем в азербайджанском ресторане. На нашей дороге этого добра хватает.

Эльмир, который всю жизнь путешествовал по Европам, с интересом спросил:
- А армяне спокойно могут кушать в азербайджанских ресторанах?

Георгий удивился:
- А что тут такого? В Грузии даже есть смешанные, армяно-азербайджанские деревни. По-твоему, все настолько плохо, что мы не должны питаться в азербайджанских ресторанах?

- А разве все очень хорошо, Георгий?! Вы же видели, как люди смотрели на нас, на эту машину? Что вообще происходит? И зачем этот дурдом, под названием Южный Кавказ, включили в Совет Европы?

Покачивая головой, Эльмир закурил, заставив нас задыхаться в салоне маленького автомобиля.



Проезжаем мимо какой-то деревни. Георгий поворачивается к нам и сообщает:
- Это азербайджанское село, и так будет продолжаться до самой границы. Армянские номера жителей этих азербайджанских сел не удивляют.

Прошла еще пара минут, как вдруг Георгий засуетился и начал спорить с водителем. Их перепалка по-армянски продолжалась минуту, и вконец я не выдержал:
- Что происходит?

Оказалось, что мы проехали нужный ресторан, в котором Георгий очень любил обедать. Нам пришлось остановиться около какой-то заправки, и спросить у молодого азербайджанца о ближайшей закусочной на нашем пути. Сначала с ним по-русски говорил Георгий, а потом я начал задавать ему вопросы на азербайджанском. Его не удивило нахождение армян и азербайджанцев внутри одного автомобиля с армянскими номерами. Он с безразличным выражением лица объяснил нам, что ближайший ресторан находится впереди, в двухстах метрах от грузино-армянской границы. Мы поблагодарили его и поехали дальше.



Фольксваген, вплотную приблизившись к крыльцу ресторана, затормозил. Возникший как из под земли официант, поздоровался с нами по-русски, и, услышав от меня ответ на азербайджанском «алейкум салам», вовсе не смутился и спокойно проводил нас в красивый, но холодный кабинет. Меня нервировало его спокойствие и полное безразличие. Мы расселись вокруг стола, и он принес в кабинет электронагреватель.

- Что будете есть? - спросил он улыбаясь.

У всех урчали животы, и при одном упоминании слова «еда» у нас текли слюнки. Эльмир же вместо заказа, спросил:
- Слушай, гардаш, мы приехали на армянской машине, а ты даже не удивляешься. И вообще, почему тут никто не удивляется, а!?

Официант пожал плечами, что-то буркнул под нос и немного подумав, ответил:
- А вы не из Грузии?
- Нет, - ответил Эльмир. Мы из Баку. А что?
- Азербайджанцы Грузии часто ездят в Армению, продавать там мандарины.

Я был сонный, дрожал от холода и мой голод еще более усиливал холод. Понятное дело, мне было не до смеха, но и не смеяться я тоже не мог. Наш хохот заставил официанта вздрогнуть. Тряся мундштуком над головой, Эльмир начал нервно кричать, чем еще больше напугал беднягу:
- О Господи! Ну, где же наш Кустурица?! Почему у нас нет своего Кустурицы, который поиздевался бы над нашим регионом, как он издевается над Балканами!? Как все это смешно и глупо.

Видишь да, Георгий!? А ты еще миротворчеством занимаешься. Всем наплевать на войну! Люди мандарины продают и нас за торгашей принимают. Чем миротворчеством заниматься, лучше снять бы что нибудь, типа «Андеграунда» или «Жизнь как чудо». Пелевинская пустота, ей Богу! Что за идиотский регион!

Георгий молчал и только улыбался. Эльмир покачал головой и закурил, уставившись на настенные часы в виде сердечка. А официант удивленно пожал плечами, и пошел за нашими кябабами, которые заказал Георгий, пока Эльмир возмущался и требовал от Господа Бога послать на Южный Кавказ Кустурицу.



Увидев два азербайджанских паспорта, протянутых к нему, грузинский пограничник, как и следовало, сначала удивленно посмотрел на нас, а потом, откинувшись на спинку кресла, устало спросил:
- Куда едете?

Прислонившись лбом к стеклу, я охотно ответил:
- В Улан-Батор.

Не оценив мой юмор, грузин задал следующий вопрос:
- Вы уверены, что хотите ехать в Армению?

Услышав от наглых азербайджанцев утвердительный ответ, грузин грубо поставил печати и возвращая нам паспорта мигнул:
- Не боитесь?

Возмущенный Эльмир, снова воззвал к Господу Богу, но просил уже не Кустурицу, а атомную бомбу на Южный Кавказ. Замолчал он только на КПП Армении, когда к нам подошли представители спецслужб и попросили паспорта.

Минут через пять их нам вернули, и мы тронулись в путь.

В теплой машине меня клонило ко сну, но Георгий мешал мне спать.
- Алекпер, ты слышишь?
- Да, что случилось?
- В Ереване вас ждет Нурсун Эрель. Обещала не спать, пока вы не приедете. Но вряд ли дождется. Думаю, все же уснет. Уже десятый час пошел.

Нурсун Эрель, корреспондент газеты The New Anatolian, прилетевшая прошлой ночью в Ереван из Вены, сейчас находилась в отеле «Олимпия» с Луизой Погосян, в ожидании азербайджанцев, с которыми ей предстояло работать в течение десяти дней.

Огромный туннель проглотил наш автомобиль.



В отель «Олимпия» мы приехали за полночь. Нурсун Эрель уже спала, так и не дождавшись нас. Зато нас встретила Луиза Погосян, и мы вчетвером поднялись к нам в номер, обсудить завтрашнюю программу.

Утром в 11.00 мы должны были встретиться со студентами факультетов журналистики Ереванского Государственного и Славянского Университетов. Почти все студенты впервые в жизни увидят азербайджанцев и турчанку. А для этого нам нужно было выспаться и выглядеть бодрыми.

Наконец-то, в три часа ночи, мы прогнали из комнаты Луизу с Георгием (которые никак не хотели уходить) и завалились спать. Эльмир видел во сне Кустурицу, торгующего мандаринами, почему-то в Улан-Баторе.

Об этом он мне рассказал утром.
Алекпер Алиев и Эльмир Мирзоев Алекпер Алиев и Нурсун Эрель
Мы встретились
с Нурсун Эрель

УТРО

За завтраком мы встретились с Нурсун Эрель. Она выглядела растерянной, сильно переживала, и капала в свой чай, какую-то гадость (видимо, микстуру для успокоения нервов).

- Я раньше была в Ереване, встречалась с официальными лицами, делала съемки для Kanal D. Но впервые буду работать с молодежью. Алекпер, а молодежь здесь агрессивная? Ты все-таки раньше приезжал сюда, опыт имеешь…

Эльмир закурил и, прищурившись, пообещал ей быструю и безболезненную смерть от рук армянской молодежи, после чего мы расхохотались и побеспокоили завтракающих за соседним столом постояльцев отеля.

Нурсун Эрель вроде успокоилась.

Однако зря.



Ровно в 11.00 в конференц-зал отеля постепенно начала стекаться молодежь. В основном это были девушки 18-20 лет. Рассадив ребят по местам, координатор Кавказского Центра Миротворческих Инициатив Луиза Погосян попросила нас занять свои места за столом.

В этот момент в зал вошел человек со знакомым до боли лицом. «Это азербайджанец», - подумал я, «и где-то я его видел».

Мы переглянулись с Эльмиром и в недоумении уставились на этого седого человека, который, приблизившись к нам вплотную, на чистейшем азербайджанском проговорил:
- Здравствуйте, меня зовут Алексей Манвелян, представляю азербайджанскую службу BBC в Ереване. Ну, как доехали, как самочувствие?

«Ах, вот оно что!» пронеслось в голове. «Я же видел его по ANS».

- Почему вас перестали показывать по ANS? - спрашиваю я.

- Эх, долго рассказывать, - махает рукой Манвелян. Давайте пойдем, сядем. Ребята уже заждались.
Студенты, Ереван Студенты, Ереван Студенты, Ереван
Ровно в 11.00 постепенно начала стекаться молодежь.
Студенты, Ереван Студенты, Ереван Студенты, Ереван Студенты, Ереван Студенты, Ереван
Все они оказались милыми, чистыми, искренними людьми.
Представив нас студентам, Георгий Ванян рассказал им о деятельности Кавказского Центра Миротворческих Инициатив, цели данного проекта, поблагодарил за содействие посольство Великобритании и напомнил, что двое азербайджанцев и журналист из Турции приехали в Армению проводить мастер-классы для студентов факультетов журналистики, встречаться с общественностью и политическими деятелями.

После вступительной речи слово было предоставлено Нурсун Эрель, которая, немного рассказав о себе, выразила готовность отвечать на вопросы студентов. С армянского на английский для нее переводил молодой армянин, профессионализм которого, по всей видимости, не устраивал гостью из Анкары. Вопросы молодежи касались положения СМИ в Турции, событиях 1915-го года и закрытой армяно-турецкой границы.

Когда очередь дошла до нас, я был приятно удивлен тем, что молодежь пришла на встречу подготовленной. Оказалось, многие из них являются заядлыми читателями Day.Az, а некоторые даже знакомы с моими первыми «Ереванскими дневниками».

Студент Славянского Университета, по имени Николай, даже поинтересовался «Разговором о чушках», начатым Эльчином Гасановым и подхваченным мною и Дарьей Гусейнли. Николай спрашивал, почему мы так критикуем собственный народ, на что Эльмир Мирзоев, опередив меня, ответил:
- Наш друг Алекпер - писатель-эпатажист. Не обращайте внимания на его писанину. Вернее, привыкайте к ней. Все эти десять дней он будет эпатировать, говорить похабные вещи, может даже с высунутым языком ходить. Эльчин Гасанов может гордиться, что он не один такой в Азербайджане.

Поднимается одна из студенток Славянского и заводит разговор о форумах, где молодежь ругается, оскорбляет друг друга, присваивает себе чужую историю. Ей хотелось узнать, сидим ли мы на форумах с Эльмиром.

И тогда не выдержал Алексей Манвелян:
- Ребята, я ненавижу форумы! Любые! И армянские, и азербайджанские! Раньше я читал их и у меня повышалось давление. Все пишут под никами, ругаются под никами. Не знаешь, кто есть кто. Очень часто, фашиствующим армянином, который призывает истребить всех азербайджанцев, оказывается сам азербайджанец. И наоборот.

Вот, знал я человека, который писал на форуме, прикидывался азербайджанцем и оскорблял армян. А потом ему на азербайджанском вопрос задали, сразу же мне позвонил. «Алексей, караул! Нужна помощь! Хочу написать на азербайджанском то-то, то-то, но не знаю как. Переведешь для меня?» Я категорически отказался ему помогать и посоветовал покинуть этот форум и вообще все форумы. Перестал писать и читать. Ну что это такое? В реальной жизни никогда до этого не доходит. За монитором все патриоты, все честные и смелые. Виртуальность погубила нас! Долой виртуальную диктатуру!»

«Долой!» - поддержал его Эльмир и засунул руку в карман, чтобы вытащить сигареты. Вспомнил, что здесь не курят, начал стучать костяшками пальцев по столу.

Во время кофе-брейка, Манвелян решил сделать с нами интервью для BBC. А пока мы беседовали, организаторы попросили студентов выбрать себе учителя среди нас, с которым им хотелось бы позаниматься.

Когда Эльмир, Нурсун и я завершили беседу с Манвеляном, Луиза Погосян протянула нам бумаги с именами студентов. Двенадцать студентов желали заниматься со мной, четверо с Эльмиром и шестеро с Нурсун Эрель.
Арам Симонян, ректор ЕГУ
Арам Симонян: негостеприимный ректор Ереванского госуниверситета.
Нурсун Эрель
Нурсун Эрель пыталась понять, почему ее лишили студентов.
БЛИЖЕ К ОБЕДУ

Сижу со своими студентами. Одиннадцать из них девушки, только один мальчик. Тот самый Николай, который имеет вредную привычку читать Day.Az. Я спрашиваю, какой вопрос ребята хотели бы обсудить со мной? В результате пяти минутного совещания, мы договорились, что темой наших занятий все последующие дни будет «Роль СМИ в разрешении конфликтов и разрушении образа врага».

К концу проекта ребята должны были написать каждый по одной статье на эту тему, а я, в свою очередь, обязался опубликовать их в азербайджанских изданиях. (А материалы, написанные нами в Баку, и Нурсун Эрель в Анкаре, найдут свое отражение в армянской прессе, в переводе на армянский язык).

Диалог удался. Общаться с ними было легко и просто. Напряженности не было. Все они оказались милыми, чистыми, искренними людьми, не видевшими войну и знавшими о ней только по рассказам взрослых. Так же, по рассказам взрослых, они знали, что у них есть враги - азербайджанцы и турки. А теперь, впервые в жизни они встречались с азербайджанцами, видели их так близко и даже общались с ними. Меня попросили рассказать о нашей молодежи. Что она думает об Армении, армянах, как относится к ним? Я не имел права лгать этим людям, и отвечал предельно честно: «Мнение большинства таково - армяне враги и оккупанты». Они понимающе закивали.

Не знаю, как долго мы общались, скорее всего, часа два, если не больше, когда подлетевшая к нашему столу Нурсун Эрель взволнованно затараторила:
- Ты знаешь, что произошло!? Моим студентам кто-то позвонил и потребовал покинуть отель, не общаться с турками. Какой кошмар! Переведи это своим ученикам.

Позже стало ясно, что звонок поступил из ректората Ереванского Государственного Университета. От студентов требовалось: немедленно возвращаться в университет и не общаться с врагами. В результате Нурсун Эрель, у которой все студенты были из ЕГУ, осталась без единого ученика.

А мои 12 студентов никуда не собирались уходить. Все они были из Славянского, и им не запрещали с нами общаться. Мне повезло. Эльмиру тоже.

Нурсун Эрель стояла у окна и пыталась понять, почему ее лишили студентов. Начиналась депрессивная ломка.
Пресс-конференция

ПРЕСС - КОНФЕРЕНЦИЯ

Пресс-конференция Пресс-конференция Пресс-конференция Пресс-конференция Пресс-конференция
Здесь нас уже ждали наши студенты из Славянского, которые расположились в задних рядах. Я им помахал рукой, а Эльмир послал воздушный поцелуй.
Пресс-конференция
На пресс-конференцию пришли беженцы. Одна из них спросила: Почему мы не можем так же спокойно приезжать в Баку?
Наверное, уважаемый читатель помнит, как не повезло Нурсун Эрель со студентами ЕГУ? Мало того, что они ее покинули, так еще и за ужином, в ее горле застряла косточка от севанской рыбы «Ишхан».

Пока она держалась за горло и кашляла, сидящие за столом армяне пошутили, что рыба сия с характером, и турок не переваривает, соответственно в желудке турков тоже не переваривается. Учитывая, что чувствительные к тюркской пищеварительной системе косточки «Ишхана» не застряли в наших с Эльмиром горлах, мы с радостью констатировали - мы не тюрки, а просто азербайджанцы. Азербайджанцы азербайджанцами, но турчанке помочь должны были.

Я особо не волновался, просто предложил ей испить минералки «Джермук», и все будет в порядке (почему-то я был уверен в этом). Но Эльмир не унимался. Он то подпрыгивал, то предлагал ей солонку, советовал принять аспирин, прополоскать горло марганцовкой и вконец так разошелся, что попытался сделать ей искусственное дыхание.

Подобная фамильярность турчанке не понравилась. Она хриплым голосом попросила Эльмира не суетиться, и продолжать поглощать севанский Ишхан, после чего удалилась в свои апартаменты (мне, кажется, она у себя в номере наплакалась вдоволь и уснула). Но пусть уважаемый читатель не думает, что на этом мытарства Нурсун Эрель завершились. Ей еще предстояло пройти через более крутые виражи ада. Об этом чуть позже.

Все это происходило вечером 28-го. Утром же 29-го ноября, Нурсун выглядела намного лучше, хотя все равно продолжала капать отвратительную микстуру в свой чай. Все мы были готовы к пресс-конференции, которая должна была состояться в одиннадцать утра, в гостинице «Ереван».

Приехали мы в гостиницу без опоздания. Здесь нас уже ждали наши студенты из Славянского, которые расположились в задних рядах. Я им помахал рукой, а Эльмир послал воздушный поцелуй. Как только все расселись по местам, Георгий Ванян объявил конференцию открытой. Защелкали фотоаппараты, заработали камеры, и обрушился поток вопросов. Разумеется, на голову Нурсун Эрель. Журналистов интересовали события 1915-го года, закрытые границы, восточная территория Турции и т.п. Нурсун Эрель на своем безупречном английском отбивалась, как могла. «Ей бы в политику», - подумал я, «из нее бы получился великолепный дипломат». Я поделился мыслями с Эльмиром. Он кивком головы выразил солидарность.

Были и вопросы, касающиеся знаменитых писателей Орхана Памука, Элиф Шафак и пресловутой 301-ой статьи УК Турции, из-за которой эти писатели, да и многие другие тоже, таскались по судам, и даже оказывались за решеткой. Хотя в этой статье говорится об оскорблении турецкого народа, государственных атрибутов, чиновников и пр., но, как правило, под эту статью в Турции попадают лица, признавшие «геноцид армян».

Объясняется это тем, что утверждение о свершении геноцида, является кощунственной клеветой и оскорблением чести и достоинства турецкого народа, предки которого ничего подобного не совершали. Нурсун Эрель выразила надежду, что «в скором времени они добьются изменения этой безобразной статьи, из-за которой в Турции тормозится процесс демократизации и подавляется свобода слова». «Мы, журналисты боремся против этой статьи и будем бороться дальше», - заявила она. Армянам ее слова понравились.

После этого она рассказала историю про некоего Танера Акчама, писателя-историка, проживающего в США и написавшего нашумевшую книгу, в которой автор цитирует Ататюрка, где последний признает факт «массовой резни армян и стыдится за политических руководителей того периода».

Как только книга увидела свет, в Турции нашлись журналисты, которые начали обвинять Акчама в предательстве и искажении фактов. Одним из них был главный редактор газеты «Хуррийет» Эртугрул Озкок. Однако, после ознакомления с архивными материалами, относящимися к жизни и деятельности Ататюрка, он написал статью, в которой извинился за свой обвинительный выпад в адрес Акчама. «Я тоже прочитала пару книг и обнаружила, что Ататюрк действительно говорил эти слова», - подытожила свое выступление Нурсун Эрель и добавила, «но я все равно не могу признать факт геноцида, ибо не являюсь историком и этот вопрос не в моей компетенции».

Настала наша очередь отвечать на вопросы.

Среди присутствующих на пресс-конференции, помимо журналистов, находились беженцы из Баку, которым был отведен второй ряд. Их было не больше десяти, и все они были пожилыми дамами. Одна из них выразила нам благодарность за приезд в Ереван и спросила, почему «мы не можем так же спокойно приезжать в Баку?» (после пресс-конференции я узнал, что она была завучем в одной из бакинских школ). Причину невозможности приезда армян в Баку мы действительно не знали, но так же не хотели оставлять без ответа вопрос человека, который с таким трепетом вспоминал свой родной город, набережную и дом рядом с памятником Самеду Вургуну.

Эльмир попытался ответить ей:
- Во-первых, не думайте, что азербайджанцы тоже спокойно могут приезжать. Только в рамках, каких-то проектов и по разрешению властей РА. Во-вторых, раньше и армяне могли приезжать к нам. После прихода к власти Ильхама Алиева, ситуация несколько изменилась. Хотя на днях к нам приезжали из вашего МВД. То есть все-таки приезжают.

- А что, разве ваш президент запрещает приезжать?

- Я не говорю, что запрещает. Но факт, что после прихода к власти И. Алиева, визиты армян сократились. Быть может наше правительство решило, что именно так будет лучше. Может они не могут предоставить вам гарантии безопасности и защитить от непредсказуемых людей? Я не знаю причины, поверьте.

Что касается Баку, который для вас остается родиной то и у нас есть беженцы из Армении, для которых она остается родиной. Эти люди там родились, выросли, но и так же не могут приезжать сюда, как и вы в Баку. Все заложники этой ситуации, неразрешенного конфликта. Даже грузины удивляются на границе, когда видят азербайджанца, готовящегося пресечь границу Армении...

Я тоже решил ответить им:
- Я очень часто сталкиваюсь с вопросом, «почему мы, армяне, спокойно ездим в Турцию, хотя у нас с ними большие проблемы, а в Азербайджан не можем приезжать?». Не в обиду вам, будет сказано, но вы, по-моему, забываете, что Турция – это империя! Это бывшая империя, в составе которой жило множество народов. Поэтому турки не страдают тем комплексом неполноценности, каким страдаем мы с вами. Мы карликовые государства, маленькие, незначительные, несерьезные страны, которых грех просто сравнивать со страной, которая правила одной третью мира в течение веков.

Мы не хотим у себя видеть армян, объясняя это тем, что они оккупировали наши территории и сначала они должны их вернуть, и только потом мы сможем налаживать с ними отношения. Мне кажется, это своего рода наказание: не впускать в Баку армян – и точка.
Студентка из Стамбула
Мерхаба. Меня зовут Мелисса. Я студентка, учусь в Ереване, приехала из Стамбула.
Студенты Нурсун Эрель
Потерявшая всех своих студентов Нурсун, обрадовалась появлению новых двух.

СТУДЕНТКА ИЗ СТАМБУЛА

После пресс-конференции посидели в холле отеля, выпили чашку чая и обсудили дальнейшие планы.

Эльмир закурил и начал проклинать Россию, которая не торопится во второй раз оккупировать Южный Кавказ и истребить всех нас.

Нурсун посоветовала ему не спешить, ибо это, в конце концов, произойдет и со скоростью света, начала что-то строчить на компьютере. Вдруг она воскликнула: «Интернет!».

Оказалось, что у нее заработал Wireless, предназначенный для постояльцев отеля «Ереван». Но так как, Нурсун, не являлась постояльцем «Еревана», больше минуты пользоваться Интернетом не смогла. К ней подошла миловидная девушка и потребовала заплатить 2000 драм или же отключить Wireless. Нурсун Эрель категорически отказалась платить 2000 драм (5 долларов) и просто выключила компьютер, уставившись на нас скучными глазами.

Не знаю, как долго мы скучали, если бы не красавица блондинка, подошедшая к нам и поздоровавшаяся по-турецки:
- Мерхаба.

Мы трое с удивлением уставились на нее. Ей было не больше двадцати двух-двадцати трех. Малость смущаясь, она представилась:
- Меня зовут Мелисса.

Турки в Армении не редкость. Но они в основном водители грузовиков, доставляющие в Армению турецкие товары. А эта девочка не была похожа на дальнобойщика. Акцент у нее был стамбульским. Говорила, растягивая гласные в последнем слоге.

- Вы журналист? - Спрашиваю я.

- Нет, нет. Я студентка, учусь в Ереване, приехала из Стамбула.

Эльмир, Нурсун и я как-то неприлично уставились на нее. Видимо Мелисса, прочитав в наших глазах недоумение, решила пролить свет на сей «чудовищный» факт, обучения турчанки в Ереване.

- Я армянка. Ну, как бы это сказать, из турецкой диаспоры.



С Нурсун они сдружились сразу. И не только она. Рядом с Мелиссой как по пятам (а может наоборот) ходил еще один армянин из диаспоры. Но этот был из Сирии, и звали его Мовсес. Высокий, симпатичный молодой человек, выразил готовность заниматься с опытной журналисткой из Турции, добавив, что стыдится из-за поступка ректора Ереванского Государственного Университета. Потерявшая всех своих студентов Нурсун, обрадовалась появлению новых двух и с удовольствием согласилась.

Спустя пару дней, Мелисса расскажет ей, что самая ненавистная диаспора для армян, эта турецкая. Именно армянскую диаспору в Турции, армяне считают самой пассивной, продажной, а всех ее представителей конформистами и буржуями.

Что касается Мелиссы, ее, как и полагается, в Ереване обзывают «турчанкой» и «лишенной армянства». Что бы это значило?

Кстати о Ереванском Государственном Университете. Я забыл отметить, что Георгий Ванян несколько раз звонил ректору ЕГУ и пытался его уговорить разрешить ребятам посещать занятия. Ректор категорически отказывался, мотивируя свое решение тем, что не может разрешить армянской молодежи общаться с представителем вражеского для армян народа.

«Чиновник, он и в Африке чиновник», - напомнили мы Георгию, пытаясь его успокоить. Действительно, я не видел этого ректора, но могу предположить, что это пузатый, в галстуке чинуша, ничем не отличается от азербайджанских бюрократов. Благодаря ректору, все заявления армянских властей, патриотов и просто обывателя, о том какие армяне толерантные, лопались как мыльный пузырь.

Ректор ректором, однако, достойно всякой похвалы поведение студентов ЕГУ, которые в последующие дни звонили и выражали готовность, невзирая на запрет встречаться с Нурсун Эрель, которая им очень понравилась и признавались, что им стыдно за руководство университета.

Услышав эту новость, Нурсун прослезилась и сказала, что молодежь Армении вселяет в нее надежду, на скорое разрешение существующих антагонизмов между Арменией и Турцией. «Маразматики Турции и Армении, мешающие нашему диалогу, должны уйти с политической арены, предоставив это поле молодым». Это были слова Нурсун, а организаторы проекта, переживавшие за участь студентов, которых могли бы запросто исключить из ВУЗ-а или наказать «по-дашнакски», посоветовали им не конфликтовать с ректоратом, и оставить свое общение с «врагами» до лучших времен, которые, по всей видимости, наступят не скоро.

Что касается меня и Эльмира, мы были довольны своими студентами, которые пришли, как я уже говорил, даже на нашу пресс-конференцию. Они гордились руководством своего ВУЗ-а, который не запрещал им встречаться с нами, и когда я заявил, что напишу об их университете пару лестных слов, обрадовались как дети. А Нурсун тем временем уже готовила скелет материала, в котором собиралась крыть ЕГУ и показать турецкому читателю, какие в Армении вредные ректора.

- Я не понимаю, - возмущалась она. Что плохого я могу сделать ребятам? У них ведь масса вопросов о Турции. Я хочу им рассказать о том, как армянская церковь Ахтамар, в Ване, отреставрирована; о том, что руины города Ани находятся под защитой министерства Культуры и Туризма. Я собиралась рассказать им о своих соседях армянах, от которых я в детстве научилась вязанию. Ведь наше общение пошло бы им на пользу!

Мы с Эльмиром пытались успокоить ее:
- Хоть и «дашнак» понятие армянское, но дашнаки есть везде. Уверен, и в Турции нашлись бы такие люди. Вот видите, молодежь ведь хочет общаться с вами. Значить, не все потеряно. Не переживайте.
Студентка, Ереван Студент, Ереван Студенты, Ереван
Ребята думали про себя: «Что за маньяк приехал из Баку?»

УРОКИ ЭПАТАЖА

На очередном уроке, мы со студентами обсудили наш конфликт, подискутировали на счет путей выхода из тупикового положения, разрушения стереотипов, поговорили, кто в каком жанре будет писать свои материалы.

Я очень хотел, чтобы хотя бы один из моих двенадцати учеников, написал, что-нибудь в эпатажном жанре. Жестоко поиздевался бы над народами Южного Кавказа, над нашей примитивной войной, над мнимой кавказской гордостью, алчностью и тупостью.

- Ну, кто из вас возьмется за это дело? Кто осмелится посмеяться над собой?

Эльмир, сидящий за соседним столом со своими студентами, прокричал оттуда:
- Я уже нашел одного! Один из моих ребят, взял такую тему: «Как иностранцу адаптироваться к условиям жизни в Армении» и он напишет эссе «Я негр». И это будет взгляд со стороны. Негр будет рассказывать, с какими трудностями он сталкивается в Армении, что ему нравится, а что нет. Про быт армян, их обычаи, менталитет. Ну, как?

- Идея отличная, отвечаю я. Но это не совсем то, что мне нужно. И не мешай мне заниматься!

Поворачиваюсь к студентам:
- Эльмир культуролог, не обращайте на него внимания. А нам нужно придумать нечто дерзкое, содержащее жестокую иронию, цинизм. Например, первая моя книга, сборник стихов называется «Я подонок», где я персонифицирую свое лирическое я, в травестированный образ «великомученика», принимающего на себя все беды и грехи народа, обличающего себя как «единственного подонка в Азербайджане». Но через подобное «приятие» получаю прямой доступ к отрезвляющему наставлению, как бы на «путь истинный».

Подумайте хорошенько. Я не хочу, чтобы ваши миротворческие тексты повторяли один другой. Если все напишут в стиле «давайте жить дружно», в Баку это вызовет недоверие. Ощутимое большинство не верит в искренность армян, точно так же как и в Армении не доверяют азербайджанцам. Посему «утепусенькие» тексты пишите как можно меньше. Я понимаю, вам еще жить в этой стране, но как можно больше эпатажа, издевательства и утверждения отрицанием.

Попытайтесь стоять выше всех националистических чувств, высмеивайте патриотизм, подразумевающий ненависть к определенному народу. Никакой конкретики про армян, азербайджанцев, грузин! Охватывайте весь Южный Кавказ, и издевайтесь над этим дурацким регионом. Пишите абсурдные вещи. Я не настаиваю, но если сможете, проклинайте судьбу, за то, что родились на Южном Кавказе. В этом маленьком регионе, в котором так много ненависти вокруг. Ненависти, войн, крови и слез. Окей?

А вечером мы проведем показ фильма азербайджанского режиссера Вагифа Мустафаева «Все к лучшему». Посмотрите фильм, может он даст вам какую-нибудь подсказку.

Ребята, по всей видимости, находились в шоковом состоянии. Возможно, думали про себя: «Что за маньяк приехал из Баку?».
Студенты, Ереван

ВСЕ К ЛУЧШЕМУ

Вечером, как мы и обещали, собрав всех студентов перед экраном телевизора, продемонстрировали им короткометражный фильм Вагифа Мустафаева «Все к лучшему» (по моему, пик его творчества). Ребята с большим интересом смотрели фильм и уже начинали понимать, что я хочу от них.

После показа фильма началось его обсуждение. Мнения были разными. Но все сошлись на мысли, что фильм этот нужный и хороший. Кто-то окрестил Вагифа Мустафаева «азербайджанским Кустурицей», а кто-то даже сказал, что этот фильм показывали по какому-то армянскому телеканалу.

Эта новость нас обрадовала.
Университет Рачья Ачарян

РАЧЬЯ АЧАРЯН

Алекпер Алиев
Я поднялся и поблагодарил господина ректора Рачью Ачаряна.
Студентка Студентка Студентка Студент Студентка Студентка Студент
Наши с Эльмиром студенты. Из общей массы их выделяли улыбчивые лица, подмигивающие глазки и кивки в знак поддержки.
Декан факультета
Cидящий в переднем ряду декан факультета международных отношений, который призвал Нурсун Эрель к корректности.
Представитель посольства
Представители посольства Великобритании явно ощущали дискомфорт.
По программе, сегодня мы должны были посетить университет Рачьи Ачаряна и выступить перед студентами факультета журналистики. Основанный 22 февраля 1991 года, Университет Ачаряна расположен в центре Еревана и чем-то напоминает наш Западный Университет.

Сначала должна была выступить Нурсун Эрель. Она сидела рядом со мной и готовила конспект своей речи на английском языке. Я заметил, как во главе текста она написала имя господина Ачаряна, которого следует поблагодарить за предоставленную возможность встретиться со студентами.

«Видимо, ректор и есть Рачья Ачарян», - подумал я. И решил уточнить:
- Вы поблагодарите Ачаряна?

- Да, конечно. И тебе советую.

В своем блокноте я сделал заметку.

В классе находились сотрудники посольства Великобритании, пришедшие следить за ходом лекции. Наши с Эльмиром студенты из Славянского тоже пожаловали сюда. Как и на пресс- конференции, они расположились на задних рядах. Из общей массы их выделяли улыбчивые лица, подмигивающие глазки и кивки в знак поддержки. Ей Богу, они придавали нам какую-то уверенность и силу.

Нурсун Эрель начала свое выступление на-английском. Говорила она приблизительно то, о чем говорила на пресс-конференции. Но на сей раз, решила почему-то затронуть тему карабахского конфликта, беженцев, рассказала о палаточном городке в Имишли, который она посетила пару лет назад, будучи в Азербайджане.

- Эти люди живут в ужасных условиях. Летом страдают от жары, зимой от холода. Сколько все это будет продолжаться? Не теряя времени, мы должны покончить с этим конфликтом. Для процветания региона это необходимо …

Внезапно, одна из девушек сидящая в середине класса, демонстративно поднялась и что-то бубня себе под нос, в знак протеста покинула класс. Не обращая на нее внимания, Нурсун Эрель продолжала с еще большим энтузиазмом:
- Миллион беженцев … Резолюции ООН… и т. д.

Ее душераздирающий рассказ о беженцах, застал нас с Эльмиром врасплох. Нам казалось, что на вопросы, касающиеся армяно-азербайджанского конфликта должны отвечать мы и не вмешиваться в свою очередь, в споры о геноциде, границах, армянских памятниках на территории Турции и т. д. Ведь именно для этого мы и находились в Ереване.

А теперь, из-за вмешательства турчанки в «не свое дело», одна из студенток покинула помещение, а добрая половина аудитории, если не больше, возненавидела ее.

Напряженность в классе возрастала. Некоторых раздражало «нашествие» турок, и это было очевидно по выражениям лиц. Молодые люди первый раз в жизни видели живых турков, которые по мифу, являлись кровопийцами, убийцами и коварными существами.

Когда пришла моя очередь читать свой доклад о «Состоянии СМИ в Азербайджане», я поднялся и поблагодарил господина ректора, Рачью Ачаряна за предоставленную возможность выступать перед студентами журфака.

Только я вымолвил последнее слово, зал взорвался хохотом. Смеялись все: студенты, преподавательский состав, представители посольства Великобритании и Кавказского Центра Миротворческих Инициатив. Оглядываясь по сторонам, я подумал: «Неужто, кто-то спустил штаны?». Декан подбежал ко мне и, задыхаясь со смеху, проговорил:
- Ачарян вообще то не ректор и нет в университете такой фамилии. Ачарян, он же покойный Рачья, чье имя носит наш университет.

Благодаря этому маленькому недоразумению, напряженность в классе не то что бы спала, а вовсе улетучилась. Все улыбались и готовы были выслушать мой монолог до конца. Причем с удовольствием. Но я не хотел сдаваться. Указав на Нурсун, которая все еще заливалась, действуя мне на нервы, я грозно декламировал: «Это она во всем виновата!» А Нурсун в свою очередь кивнула в сторону переводчицы, и возразила мне: «Зачинщик не я, а она!». Переводчица, смущенно заулыбалась и попросила прощения за то, что ввела гостей в заблуждение. На этом инцидент был исчерпан, и я приступил к чтению доклада.

Студенты слушали с огромным интересом. Я рассказал им о конце 80-х, когда в Азербайджане только появлялась независимая пресса, про цензуру, про монополию единственной в те годы типографии, про отмену цензуры, про появление у нас новых типографий, про убийство Эльмара Гусейнова, закрытие газет и телеканала ANS.

Так же я рассказал им о некоторых наших журналистах, которые с легкостью оперируют такими понятиями как «шпион», «враг», будто примеряя мантию «государственных обвинителей».

- Причем право противной стороны на выражение собственной точки зрения в расчет не принимается. Так до сих пор предателями были объявлены десятки журналистов и НПО-шников, посетивших соседнюю Армению и Нагорный Карабах, который всем мировым сообществом признан неотъемлемой частью Азербайджана. Их так же не интересует мнение Министра Иностранных Дел Азербайджана, Эльмара Мамедъярова, который заявил, что не имеет ничего против визитов азербайджанцев в Нагорный Карабах. «Карабах наша земля, и они вправе совершать туда поездки». И это есть официальная позиция властей Азербайджана.

Судя по оценкам учителей и самих студентов, подходивших ко мне после выступления, доклад им очень понравился и показался достаточно объективным и беспристрастным. Мне даже сказали по секрету, что все, мною рассказанное, можно запросто отнести и к Армении.

- Ваши СМИ, точная копия наших.

Но от этого признания, мне легче не стало.

Во второй части мероприятия, студентам разрешили задавать вопросы гостям. Думаю, лишне будет сказать, что первые вопросы были адресованы Нурсун Эрель. В который раз она соглашалась с фактом депортации армян, но никак не хотела называть это геноцидом. Тогда, сидящий в переднем ряду декан факультета Международных Отношений, поднялся со своего места и призвал Нурсун Эрель к корректности, чем привел в ярость Георгия Ваняна:

- Как вы можете проявлять такую нетерпимость к инакомыслию, господин декан!? - возмущался Георгий. - Здесь находятся ваши студенты! Вы своих студентов таким вещам обучаете?

Завтрашние дипломаты Армении, на международных встречах, сидя лицом к лицу со своими оппонентами, благодаря вам не будут владеть искусством дипломатии, и при малейшем несогласии с оппонентом, призовут его к корректности, чем опозорят всех нас! Как вообще дипломат, может произносить это слово – корректность!? Вы понимаете что делаете!?

Страсти накалялись. Сидящие в заднем ряду, наши с Эльмиром студенты, попытались задать нам вопрос. Одна из студенток по имени Анаит, сделала несколько шагов вперед, но была остановлена деканом журфака.

- Кто вы такая?

- Я студентка Славянского университета.

Декан взорвался:
- Что еще за Славянский?! Здесь только наши студенты могут задавать вопросы и точка! И что вы тут вообще делаете?

Студентов Славянского, эти слова сильно задели. Гордо заявив, что «и минуты не задержатся в этом университете», они начали идти к выходу. Проходя мимо нас, одна из студенток бросила:
- Увидимся в отеле.

С натянутой улыбкой на лице я с трудом произнес:
- Обязательно, - и почему-то добавил. - Извините ради Бога …

Представители посольства Великобритании, явно ощущали дискомфорт. На лице у одной из них, а конкретно у девушки по имени Армине, читалось волнение и разочарование. Луиза Погосян грызла ногти, Георгий Ванян крутил сигарету между пальцами, а Эльмир карандашом чертил на парте свастику. Декан поставил точку на этой неопределенности, когда неожиданно для всех нас, объявил о завершении встречи. Все с облегчением вздохнули.

В коридоре, ко мне подошла высокая девушка, небесной красоты и, представившись Люсине, нежным голосом сообщила, что представляет Интерньюс и хотела бы сделать со мной интервью.

- Я бы с удовольствием, но декан журфака приглашает нас в свой кабинет на чашку кофе, ответил я, а в душе проклинал человека, который впервые в истории заварил кофе и навязал его человечеству.

- Тогда встретимся у нас в офисе, предложила она.

- С большой охотой. Во сколько?

- В 18.00. Устраивает?

- Наметано!

У декана мы просидели не больше получаса. Он угостил нас кофе и шоколадом, рассказал об университете (оказалось, на 15 факультетах обучается 2500 студентов) и подарил нам на прощание, рекламные буклеты университета.

В желудке выли волки, и срочно нужно было заправляться. Решили пойти в кафе «Смак» на улице Абовяна, рядом с которым находился небольшой Интернет-клуб, где мы с Эльмиром любили проводить время, читая отечественную и армянскую прессу, с целью узнать, в каком ключе освещается наш визит в Армению.
Алекпер Алиев
Набираю адрес Panarmenian и чуть не падаю со стула.

PANARMENIAN РУЛИТ!

После ознакомления с лентой новостей на Day.Az и проверки почты, я машинально набираю адрес ИА PanARMENIAN и чуть не падаю со стула.

На первой странице висит интервью с Нурсун Эрель, которое изобилует словами «геноцид» без кавычек, да еще с большой буквы. Как человек, знающий Нурсун Эрель и ее отношение к этому вопросу, я сразу же понял, что над интервью «поработали» умелые руки. Да, Нурсун соглашалась с фактом депортации, массовых расстрелов, повешений, и даже могла позволить себе употребить слово «резня», но ни в коем случае не «геноцид», из-за которого в Турции могла бы просто попасть за решетку по 301-й статье УК Турции.

Я закрыл окошко и подошел к Эльмиру.
- Ты читал PanARMENIAN?

- Да, уже прочитал. И знаю, что ты хочешь сказать… Он немного призадумался, и добавил, - не будем ей говорить этого.

Хотя это не было решением проблемы, я все же согласился с Эльмиром.

Мы пришли в Смак, где нас уже ждали Георгий с Луизой, которым я поведал о случившемся.

- Мы не собираемся ей говорить об этом, завершил я свой рассказ. И вам не советуем. Это ее убьет.

Георгий был поражен:
- Но ее же фактически подставили! Разве они не понимают, что может произойти с ней в Турции? Мы потребуем опровержения!
Nursun Erel
Почему они со мной так грязно поступили?!
Алекпер Алиев
Думаю, висеть еще будет долго. Как минимум месяц.
Эльмир Мирзоев
Я уже представляю заголовки некоторых газет: «Турецкая журналистка признавшая геноцид, разгуливает по Еревану с двумя азербайджанцами».

ТОТАЛЬНОЕ НЕВЕЗЕНИЕ

Не смею утверждать, что Нурсун Эрель невезуча по жизни, но в Ереване ей явно не везло.

В отеле, Георгий попросил меня рассказать ей обо всем, что случилось и попросить ее не волноваться, так как Георгий все исправит.

- Почему они со мной так грязно поступили?! - бушевала Нурсун. Что за комплекс неполноценности? Как мало нужно человеку для полного счастья! Написать от имени турка, что тот признает геноцид, и тащиться, тащиться, тащиться от этого… Да?! И на сколько дней рассчитано это счастье?

- Думаю, висеть еще будет долго. Как минимум месяц.

Мои слова были равносильны подливанию масла в огонь. Но это была правда, и я не мог ей лгать.

- Кошмар! Там есть английская версия?

- К сожалению, да. И в этой версии геноцид без кавычек и с большой буквы.

- Как грязно! Как подло!

Она начала метаться туда сюда, говорить по телефону, кому-то звонить и отвечать на чьи-то звонки. Ее истеричное состояние вызывало сострадание и боль у окружающих. В конце концов, она не сдержавшись, заплакала. И все это происходило на глазах у студентов Славянского Университета. «Не придумаешь практику похлеще», - подумал я. Где еще такое может увидеть будущий журналист?

Через пять минут, она, немного придя в себя, подошла к нам:
- Я сообщила в Анкару, и редактор меня успокоил. Они не собираются верить PanARMENIAN и даже обиделись на меня, из-за моей наивности. Слава Богу! Вы представляете, он захохотал мне в трубку и сказал, что мы уже привыкли к подобного рода дезинформациям и посоветовал не обращать внимания и продолжать работать. Слава Богу, Слава Богу, повторяла Нурсун, трясущимися руками набирая, чей-то номер. Звоню мужу, сказала она и отошла в сторону.

- Ну, вот и решили проблему, сказал я Георгию с Луизой. Поздравляю вас.

- Рано радоваться, - возразил Эльмир, стряхивая пепел на пол. - Это в Турции ей доверяют. А что о ней подумают в Азербайджане? Я уже представляю заголовки некоторых газет: «Турецкая журналистка признавшая геноцид, разгуливает по Еревану с двумя азербайджанцами».

Луиза удивленно вскинула брови:
- Мне кажется, ты преувеличиваешь.

- В принципе не преувеличивает, вмешался я. Если в армянской прессе напишут, что «Алекпер Алиев подарил Карабах армянам» или же «принял Григорянскую веру», в Баку в это поверят многие и, не поинтересовавшись у меня самого, что в действительности произошло, начнут обливать меня грязью, жмурясь при этом от удовольствия. То же самое произошло бы в Армении. Разве не так?

- Тогда попросим Нурсун написать текст опровержения. Мы не можем быть уверены, что в Турции не найдутся желающие поверить в написанное на PanARMENIAN, - сказал Георгий.

Эльмир усмехнулся:
- А вы уверены, что PanARMENIAN опубликует опровержение? Мне что-то не верится. Это вам не Европа, и даже не Россия. Мы на Южном Кавказе. Опровержения у нас воспринимаются как позор, жирное пятно на репутации. Тем более в таком вопросе как приписывание гражданину Турции слова Геноцид.

Георгий затянулся, пустил дым через нос и сказал голосом, не терпящим возражения:
- Меня все это мало интересует. Завтра же пусть пишет текст опровержения. Если нужно будет, я проведу пресс-конференцию. Не позволю, чтобы мой гость пострадал из-за этих людей.

Закончив телефонный разговор с мужем, Нурсун подошла к нам.



Через 3 дня после этих событий, PanARMENIAN категорически отказался публиковать опровержение. Вместо этого, Нурсун Эрель было предложено задним числом «отредактировать» уже опубликованный и размноженный в других СМИ текст искаженного интервью. Турецкий журналист ответил категорическим отказом на такое предложение. Нурсун Эрель написала «Обращение в редакцию PanARMENIAN», которое Кавказский Центр Миротворческих Инициатив направил по адресу с настоятельным требованием о его публикации. После этого файл с интервью Нурсун Эрель исчез с сайта ИА PanARMENIAN. То есть исчез уже после того, как его прочитали тысячи людей.

Георгий Ванян, избрал путь рассылки текста опровержения Нурсун Эрель, по всем информационным агентствам мира, в том числе и азербайджанским.

Он в очередной раз стал «предателем», симпатизирующим туркам.
В музее Параджанова

КАК ЭЛЬМИР МИРЗОЕВ АРМЯНСКУЮ МОЛОДЕЖЬ ТЕРРОРИЗИРОВАЛ

Студенты и Алекпер
200 армянских студентов выглядели готовыми выслушать азербайджанского культуролога-композитора
Эльмир Мирзоев Эльмир Мирзоев Эльмир Мирзоев
Гипербольно-термоядерный монолог бил черным апокалипсисом, вводя в ужас всех слушателей.
Сегодня нас ждали в ВУЗе, со студентами которого мы ежедневно встречались - то есть в Российско-Армянском (Славянском) Университете. Правда, в отличие от Ачаряна, в Славянском должен был выступать не я, а Эльмир Мирзоев, подготовивший доклад со странным названием - «Глобальный кризис культуры, не коснувшийся Азербайджана, который защищен кяманчой и таром».

Как и положено, в 12 часов дня мы уже находились в рассчитанном на 600 человек актовом зале Славянского Университета. Пожаловавшие на встречу с нами около 200 студентов (не считая наших родных шестнадцати) выглядели готовыми выслушать азербайджанского культуролога-композитора, а некоторые даже вооружились диктофонами и блокнотами. Не ведая о том, какие муки ждут их, студенты с интересом разглядывали нас. После вступительного слова Георгия Ваняна и декана факультета журналистики, Эльмир Мирзоев поднялся на сцену и, кашлянув, начал говорить.

Говорил он долго. И говорил он ужасные вещи, недоступные для восприятия, не то что бы студентов, но даже профессоров, докторов наук и доцентов, расположившихся на первых рядах.

Его гипербольно-термоядерный монолог, бил черным апокалипсисом, вводя в ужас всех слушателей. Это было грозное предупреждение надвигающегося урагана, готового смести всех и вся на своем пути. Это было кощунственное зло, не идущее ни в какое сравнение с китайской пыткой. Заботящиеся о своем здоровье некоторые студенты постепенно покидали зал, с ужасом на глазах. Аудитория сократилась на пятьдесят человек.

Знаю, знаю, читатель заинтригован. В конце концов, ведь я не жадный, могу и поделиться кусочком его монолога. Пожалуйста:

«Массовая культура, является флагманом современной цивилизации, своеобразной «визитной карточкой» США и одним из столпов современной североамериканской, или даже англо-саксонской цивилизации. И если высокая культура США, является больше продолжением европейской культурной традиции, то современная американская поп-культура представляется истинно американским порождением, или продуктом.

Что касается Азербайджана, то представления о бесконечной цепи циклов, каждым звеном которой является новое человечество, нашло чеканную формулу в азербайджанской метафизике: наш славный мугам и перманентный звук кяманчи, есть ритм возрождений-исчезновений, подобный вдоху и выдоху, который, якобы, производит бесконечная и бездонная основа, благодаря которой возникают проявления сущего.

Эта древняя традиция порождает в мире видение, столь впечатляющее человечество – вращение великого неба как «колеса рока», которое приводит и убирает в одну и ту же пространственно-временную точку существования одну и ту же реальность, подобно тому, как в ярмарочной карусели каждая фигура, на которой сидят посетители, проходит через одну и ту же точку и уносится прочь.

Я уверен что, назвав наш мугам и звук кяманчи «Вечным возвращением равного» - великий Фридрих Ницше сошел с ума от ужаса. Наша культура предполагает спираль, а не колесо, и раскручивание ничем не ограниченного числа манифестаций проходит через точки, лежащие рядом, но не совпадающие идеально. Поэтому мы не являемся частью мировой культуры, и глобальный кризис не коснулся нас». Конец цитаты.

Вот таким садизмом и занимался Эльмир Мирзоев. Но это были только цветочки. После завершения своего монолога, Эльмир объявил, что намерен читать стихи Пауля Целана «Фуга Смерти» (Todesfuge), сначала на немецком, а потом, если останется время, озвучит их в переводе на русский.

Не замечая сидящего в переднем ряду декана, который махал руками и умолял его прекратить эту пытку, Эльмир начал читать стихи:

Schwarze Milch der Fruhe wir trinken sie abends
wir trinken sie mittags und morgens wir trinken sie nachts wir trinken und trinken
wir schaufeln ein Grab in den Luften da liegt man nicht eng и т. д.

Георгий Ванян валялся на полу, а Луиза Погосян, прикрыв руками лицо, то ли рыдала, то ли хохотала, я так и не понял. Продекламировав свои стихи в манере Геббельса, как и было обещано, он приступил к их чтению на русском:

Черное молоко предрассветное мы пьем его вечером
мы пьем его в полдень и утром мы пьем его, ночью
пьем мы и пьем
мы в небе копаем могилу лежать там не тесно
В доме живет человек он играет со змеями, пишет,
он пишет, как только стемнеет, в Германию солнце прядей твоих, Маргарита,
он это напишет из дома ступает, сверкают звезды и свищет он гончих своих
он свищет евреев своих, пусть могилу копают в земле
он велит нам, сыграйте-ка что-то для танцев


Неожиданно, с правой стороны я почувствовал неравномерное дыхание декана, каким то чудом очутившегося рядом со мной.

- Он пугает моих детей! – говорил декан, отчеканивая каждое слово. Что за человек этот Эльмир Мирзоев? Откуда вы его нашли? Это же не азербайджанец!!! Он какой то немец! Ну, почти фашист! При чем тут Ницше? Что он хочет от нас?

- Господин декан, вы не можете стерпеть его пару часов! Представьте себе, в гостинице мы живем с ним в одном номере.

Да, я понимал, что не получится вызвать жалость у декана, которому просто наплевать на мои страдания. И еще я понимал, что если не прекратится этот кошмар, добрая половина студентов повесятся, а Георгий с Луизой просто вскроют себе вены, в результате чего, мы окажемся виновными в геноциде.

А Эльмир в это время, продолжал:

…Он зовет глубже в землю врезайтесь, вы тут и вы там играйте и пойте
ремень он за пряжку хватает и машет глаза у него голубые
глубже втыкайте лопаты, вы тут и вы там снова сыграйте для танцев…


Как только он закончил читать, я выбежал на сцену, под аплодисменты зала. Все смотрели на меня как на спасителя. Студенты готовы были меня расцеловать, а руководители университета объявить почетным доктором Славянского Университета. Эльмир же, как ни в чем не бывало, отложил в сторону кипу бумаг и шепотом спросил:
- Тебе понравилось?
- Эльмир, ты издеваешься, да?
- Какое издевательство? Этот доклад я готовил целый месяц.
- Поговорим за обедом, - сказал я, и обращаясь к аудитории произнес, - мы готовы отвечать на все интересующие вас вопросы.

Откуда-то появился микрофон и начал блуждать по залу. К Эльмиру никто не обращался. Его боялись. Нурсун Эрель в это время интервьюировала Министра Иностранных Дел и поэтому не пришла в Славянский. Оставался один я, и меня засыпали вопросами.

Женщина средних лет, профессор каких-то наук (уже не помню), тряся какой-то книгой, грозно вопрошала:
- Господин Алиев, вот эта книга, издана Академией Наук Азербайджана. На ее обложке фотография нашего древнего, дохристианского языческого храма Гарни. Этот храм находится на территории Армении и никакого отношения к Азербайджану не имеет. Почему ваша АН издает такие книги и фальсифицирует историю?

- Госпожа, вы меня, наверное, с кем-то путаете. Я не представляю АН Азербайджана, между прочим. И вообще вы знаете, кто я и что думаю о всяких там «академиях наук»? После распада СССР, образовалось пять дурацких республик в Средней Азии и три дурацкие республики на Южном Кавказе. Самыми искренними оказались туркмены, которые упразднили свою Академию Наук.

Была бы моя воля, я бы упразднил все оставшиеся и тем самым поставил бы точку на этих бессмысленных спорах о долме, кяманче, дудуке, Манасе, кумысе и дохристианском храме. Какая академия наук? Каких наук? Вы действительно верите, что кроме России, в постсоветском пространстве остались серьезные Академии Наук? Мне надоели эти споры. В Баку я слышу, что вы воруете у нас, здесь вы говорите, что наши воруют у вас. Пишите в АН Азербайджана, спорьте с ними, ругайтесь. Я тут при чем?

Неожиданно для меня зал взорвался аплодисментами. Я был поражен. Мне казалось со мной начнут спорить, доказывать, что «древняя АН Армении самая лучшая в мире». Но этого не произошло. «Нужно избавляться от стереотипов», - подумал я и в этот момент мне задали очередной вопрос:
- Расскажите нам про азербайджанскую молодежь. В чем вы видите различия между вашей и армянской молодежью?

Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы видеть эту разницу:
- Внешне, азербайджанская молодежь, точная копия армянской. Не вижу абсолютно никакой разницы. Разве что, единственное отличие, в одежде. Я побывал уже в двух ВУЗ-ах Еревана и не увидел ни одного студента в костюме, и тем более в галстуке. Это мне понравилось.

У нас все еще можно встретить студента, облачившегося в костюм. Но таких, с каждым годом становится все меньше. Что касается девушек, так они и у вас, и у нас одеваются со вкусом. Вообще-то азербайджанская женщина намного интересна в общении, нежели мужчина. Интеллектуально развитых девушек у нас больше, чем мужчин. Это мои скромные наблюдения.

Девушки в зале, встретили эти слова бурными овациями. Кто-то даже закричал:
- В Армении тоже.
Сергей Параджанов
Параджанов, хоть и армянин, но он - человек без национальности

ДОМ-МУЗЕЙ ВЕЛИКОГО ПАРАДЖАНОВА

В рамках культурной программы проекта, после Славянского Университета мы должны были посетить дом-музей Сергея Параджанова.

Дом-музей Параджанова, это двухэтажное, изумительно красивое здание, дышащее культурой, историей и тем самым братством народов, которое русские безуспешно пытались насаждать в нашем регионе, долгие 70 лет.

«Параджанов, хоть и армянин, но он - человек без национальности». Так отзывался о нем, наш композитор Джаваншир Кулиев, который сотрудничал с Параджановым, по фильму «Ашуг Кериб». Именно от Джаваншира Кулиева, я впервые услышал подробный рассказ о жизни и творчестве этого гениального человека, после чего просмотрел все его фильмы. А теперь мне выпало счастье очутиться в доме-музее режиссера (в котором он никогда не жил).

Гид музея, молоденькая девушка, спортсменка, да еще и бывшая бакинка, начала знакомить нас с экспонатами, картинами, рисунками и параллельно рассказывала эпизоды из жизни Параджанова. С первых же минут, я понял, что ее знания сильно расходятся со знаниями Джаваншира Кулиева, да и вообще всего прогрессивного человечества. Мне кажется, она намеренно скрывала от нас, тяжелый период жизни режиссера, когда он только вышел из тюрьмы, не мог уже возвращаться в Киев, и решил поехать на свою историческую родину, Армению. Но оказалось, что в Армении его не ждали. «Нам гомосексуалисты не нужны». Именно этой фразой и был встречен Параджанов на родине. Тогда он вынужден был возвращаться в Тбилиси, в город, где он родился и вырос. Там он встретился с грузинским режиссером Чхеидзе, который принял его на работу в киностудии. Кстати, там он и снимал «Ашуг Кериб», фильм, для которого Джаваншир Кулиев написал музыку. Параджанов так и остался жить в Тбилиси и умер там.

Не знаю, что еще можно рассказать о Параджанове? Конечно, если бы я был киноведом, или культурологом наподобие Эльмира, рассказал бы читателям очень многое. Но, к сожалению, у меня это не получится. И даже если получится, то плохо.

После музея мы пошли обедать в «Смак».
Встреча в клубе Встреча в клубе Встреча в клубе Встреча в клубе
Здесь собрались сливки армянского общества и наши студенты.

ВСТРЕЧА В КЛУБЕ «ПРЕССИНГ»

Клуб «Прессинг» действует при газете «168 часов». Здесь, вечером в 18.00, состоялось обсуждение актуальной темы – «Образ врага в Армении, Азербайджане, Турции». Эльмир как всегда курил, превратив небольшое помещение, где собрались сливки армянского общества и наши студенты, в газовую камеру. Даже заядлые «никотинусы» передумали курить, ибо Эльмирова дыма, сполна хватало на всех.

Хочу отвлечься от темы.

Сегодня самый модный литературный прием, это следование формуле: «используй все, что под рукой и не пытайся изобрести велосипед». Если до тебя что-то написано, спокойно можешь взять и растиражировать от своего имени, и это не будет считаться плагиатом. В любом случае, лучше не напишешь. В этой части дневника, я хочу частично прибегнуть именно к этому жанру, цитируя псевдофашистскую газету «Голос Армении».

Несколько дней спустя, после нашего круглого стола в газете «168 часов», «Голос Армении» опубликовал материал, в котором говорится: «То, что у нас в этом направлении (разрушении образа врага – А.А.) ничего не предпринимается и эта проблема, как и многие другие, остается на уровне дилетантских и, что еще хуже, конъюнктурных толкований, как раз и подтвердило упомянутое собрание, главной особенностью которого стало участие в нем натуральных врагов в образе турецких и азербайджанских журналистов».

Объявив нас натуральными врагами без кавычек, журналист из «Голоса Армении», возмущается из-за некоторых фраз, изреченных армянами на круглом столе. А именно: - Создавая сегодня образ врага, мы затрудняем дальнейший мир.
- Правильнее не создавать образ врага, чем бороться с ним.
- Куда мы идем, обучая в школе углубленной военной подготовке?
- В действительности так называемый образ врага придумали обществоведы.
- Если мы сами не создаем этот образ, то он в реальности не существует.
- Нужно не бороться с образом врага, а не создавать образ врага и т. д.

Интересно, что преступного содержится в вышеприведенных цитатах? Но «Голос Армении» полагает, что армяне должны были довести до нашего сведения, следующее: «Если в страну вторгается чужеземец, захватывает ее и на протяжении тысячелетия грабит, уничтожает коренное население, а в итоге осуществленного Геноцида присваивает ее территорию, то нужны ли какие-то «обществоведы», чтобы создать у оставшейся части этого народа образ врага?»

И это еще не все. Тогда как главной проблемой, волнующей участников (депутатов, писателей, композиторов и журналистов), клуба «Прессинг», является борьба с образом врага, вопрос его искоренения и ликвидации, «Голос Армении» предлагает свою «формулу» на сей счет: «Отчасти ее (проблему образа врага – А.А.) может решить восстановление исторической справедливости и наказание виновных. Альтернативных способов решения проблемы, то есть ликвидации образа врага быть не может, так как все они сводятся к одному - забыть, простить, дружить».

Знакомая терминология, не так ли? Во всех трех странах, которые были представлены на круглом столе, есть много желающих враждовать до бесконечности. И это факт. Выходит «Голос Армении», поощряет эту тенденцию, предлагая культивировать образ врага до невозможного. Интересно, а журналист из «Голоса Армении» знает о том, что азербайджанские беженцы, семьи павших на войне, инвалиды и просто граждане тоже не собираются ничего забывать? Получается замкнутый круг? Получается. И каков выход? Неужели бесконечная война? Для «Голоса Армении» ответ однозначен - да.

В принципе, я многое мог бы рассказать об этой встрече, которая, безусловно, пошла нам на пользу. Но я хочу оставить уважаемого читателя один на один с публикацией из той же газеты «Голос Армении». Полагаю, слова тут лишние.

«В ходе беседы (в клубе «Прессинг» – А.А.) был затронут ряд вопросов, имеющих к обсуждаемой теме лишь то отношение, что все, касающееся турок или азербайджанцев, имеет отношение к образу врага. Так, участники сборища не могли не воспользоваться присутствием единомышленников «не наехать» на ректора ЕГУ Арама Симоняна, который не позволил турецкой журналистке общаться со студентами. На наш взгляд, ректор принял единственно правильное решение, помимо всего прочего, показав незваным гостям, что хотя бы в университете есть твердый хозяин, стоящий на национальных позициях.

Правильность позиции ректора, кстати, лучше всего подтвердила половинчатая позиция университета им. Ачаряна, где, забыв, с кем имеют дело, впустили турок, а потом декан факультета международных отношений вынужден был призывать их к корректности. А совсем уже охамевший от безнаказанности и присутствия родственных душ Георгий Ванян смеет называть его горе-патриотом и распоряжаться, чему следует учить наших будущих дипломатов.

В отличие от него Нурсун Эрель, редактор отдела политики газеты «Новая Анатолия», та самая, которую ректор Арам Симонян не впустил во вверенный ему университет, вовсе не унывает: «Хочу сказать, что в ЕГУ есть смелые студенты, и мы провели с ними довольно интересную работу в течение этих нескольких дней». Мы не обвиняем турецкую журналистку, позволившую себе «работать» со студентами без разрешения на то руководства университета, мы не упрекаем «смелых» студентов, надеемся, они, повзрослев, сумеют разобраться, кто есть кто, мы только думаем о том образе внутреннего врага, который приводит армянских детей на обработку к турку, и о формах отношения к нему армянского общества. Не сомневаемся, что эти национал-предатели (Кавказский Центр Миротворческих Инициатив в лице Георгия Ваняна – А.А.) завтра тоже будут обвинять обществоведов или журналистов в создании и этого образа, которого в природе якобы не существует».

В конце, мне бы хотелось напомнить журналисту псевдофашистской газеты: Грош цена идее, если она настолько уязвима, что не может устоять перед турецким журналистом. Вам не кажется, что вы оскорбляете собственный народ, выставляя национальную идею в таком жалком свете? Вам этого не простят…
Алекпер Алиев и Эльмир Мирзоев

СПАНИЕЛЬ, НЕ КУСАЮЩИЙ АЗЕРБАЙДЖАНЦЕВ

Гранат
После окончания дебатов в клубе «Прессинг», попрощавшись с участниками круглого стола, мы с Эльмиром отправились в гости к Карену Агаджаняну, моему старому знакомому, администратору одного из армянских новостных порталов.

Накануне, супруга Карена, Алиса пообещала приготовить на ужин нечто диковинное, оригинальное, аж заморское и гарантировала нам: «вы оближете пальчики». Нет, она вовсе не кулинар, а всего лишь композитор и преподает в Ереванской консерватории. У молодой четы пока еще нет детей, но зато живет в квартире Спаниель и не позволяет им скучать. Спаниель подбежал к нам, обнюхал, дружелюбно повилял хвостом и лениво убежал обратно. Опасность миновала. Оказалось, что ереванский Спаниель не кусает азербайджанцев.

Как и обещала, Алиса приготовила отменное блюдо - жаркое со специями и картошкой в духовке. Будучи наполовину русской, она накрыла по настоящему кавказский стол, и обеспечила нам кавказское застолье. Общий язык с Эльмиром они нашли сразу. Через пару минут, позабыв о нашем существовании, два композитора перешли к обсуждению творчеств Стравинского, Штокхаузена, Шостаковича, Вагнера и начали говорить о каких-то не понятных вещах, вроде бемолей, гармонии и оркестровки. Лицо Эльмира светилось. Наконец-то он нашел собеседника в Ереване и теперь пребывал в своей стихии. Они говорили так долго и непонятно, что, в конце концов, мы с Кареном вынуждены были потребовать от них немедленно прекратить этот балаган и поменять тему. Слава Богу, они послушались нас.

Ушли мы за полночь, и то по просьбе телохранителя, который все это время сидел вместе с нами дома у Карена. Он хотел ехать домой, но сначала ему нужно было заправить машину и отвезти нас в отель. После долгих уговоров телохранителя, Карен неохотно согласился отпустить нас и мы, поблагодарив эту семью за теплый прием, попрощались.



Нурсун Эрель так и норовила увидеть Эчмиадзин, религиозный центр армян. Георгий Ванян пошел ей навстречу:
- Без проблем. Мы можем организовать эту поездку. А захотят ли поехать туда Эльмир с Алекпером?

- Мы должны подумать, ответили мы Георгию, когда он обратился к нам вчера, с этим вопросом.

Он понимал нашу с Эльмиром нерешительность.

- Вы можете отказаться, и мы отвезем только Нурсун.

- Завтра утром ты узнаешь наше окончательное решение, сказал ему Эльмир.

А теперь, перед сном, мы снова вернулись к этой теме.

- В религиозный центр армян? переспрашивал я в который раз. - Все эти годы, Эчмиадзин являлся для меня центром, издающим приказы об истреблении азербайджанцев. Разве Эчмиадзин не идеологический центр дашнаков?

Эльмир сомневался больше меня:
- Можем и отказаться. Хотя я никогда не слышал Григорянского хора. И завтра как раз служба ...

- А чем этот хор отличается от остальных христианских хоров?

- Так мы едем или нет? Если скажешь, нет, я поддержу тебя. Решай поскорее, я спать хочу.

Неожиданно для себя я ответил:
- Едем.
Эчмиадзин
Мы очутились перед обыкновенной церковью, небольших размеров, которая даже меньше Таза-Пира

ЭЧМИАДЗИН - ДУХОВНЫЙ ЦЕНТР АРМЯН

Городок Эчмиадзин - это исторический центр армянской апостольской церкви, который находится в получасе езды от Еревана. По дороге в этот город вы проезжаете мимо длинной череды ночных клубов, баров, казино и даже аэропорта Звартноц. Нам рассказали, что власти вытеснили все казино из центра города на окраину, и в результате все эти увеселительные заведения оказались на пути к Эчмиадзину.

Подъехав к апостольской церкви, все мои иллюзии относительно монументальности, гигантских масштабов, этого «суперцентра» рухнули. Мы очутились перед обыкновенной церковью, небольших размеров, которая даже меньше Таза-Пира.

Помимо апостольской церкви, в городе находятся монастырь с резиденцией католикоса, кафедральный собор, богословские учебные заведения. В комплекс монастыря входят трапезная, гостиница, дом католикоса, школа, каменный водоём и другие постройки. А многочисленные жилые дома и общественные здания здесь были возведены в советское время.

В Эчмиадзине также есть храм Рипсимэ, купольная базилика Гаянэ, церковь Шокагат. В соборе расположен музей с коллекцией произведений средневекового декоративно-прикладного искусства.

Понаблюдав за тем, как у армян проходит служба и, сделав несколько снимков, мы вышли во двор, чтобы подождать Нурсун, которая намеревалась заснять на видео всю церемонию. Вышла она из церкви только через полчаса, и мы поспешили к машинам, чтобы поскорее добраться до Еревана и пообедать.

Перед тем, как сесть в машину, Эльмир купил у какого-то старца маленький сувенирчик, небольшую деревянный гранат, висящий на веревке. От него я узнал, что гранат является символом Армении.

АХ ВЕРНИСАЖ, АХ ВЕРНИСАЖ…

После обеда нам было предложено посетить Вернисаж. Нет, это не галерея, а торговый центр под открытым небом, где можно накупить всякой всячины. Оказывается, в конце прошлого столетия, где-то в середине 80-х, группа энтузиастов-художников, в основном состоящая из студентов Ереванского художественно-театрального института, организовала в городском сквере им. Сарьяна небольшую выставку своих картин.

Вряд ли тогда кто-нибудь мог предположить, что буквально через 2-3 года эта акция художников-студентов примет массовый характер и выставка перерастет в одну из достопримечательностей Еревана. Со временем, Ереванский Вернисаж стал весьма популярным местом для жителей и гостей столицы. Помимо картин и предметов искусства здесь можно купить и продать все: от гвоздя до квартиры и в придачу обменять валюту. За время своего существования Ереванский Вернисаж претерпел много изменений и сменил много местоположений, пока наконец в 1997 году снова не вернулся на прежние место, в сквер им. Сарьяна, где, как и было задумано много лет назад, выставляют свои картины как профессиональные художники, так и любители.

Когда мы ехали туда, то готовились увидеть нечто вроде Бакинского Арбата, где выставляются художники–любители и где можно купить сувениров. Но оказалось, мы глубоко заблуждались. Ереванский Вернисаж как минимум в 500 раз превышал по своим масштабам Бакинский Арбат. Потребовалось бы полдня, чтобы пройти мимо каждой лавки.

Эльмир решил, что по возвращению предложит властям Баку выделить территорию для аналогичного рынка, под открытым небом. Мне эта затея не понравилась.

- Этот рынок сразу же превратится в толкучку, и вместо предметов искусства там будут продавать тряпки. Городские власти с трудом убрали антисанитарные толкучки начала 90-ых, а ты хочешь возродить эту традицию?

Эльмир не собирался сдаваться:
- Если захотят, сделают так, чтобы рынок не превратился в толкучку. Кто хочет на толкучку, пускай едет в аэропорт. А там будут продаваться только картины, сувениры, ковры, книги и прочая мелочь.

Долго мы спорили о судьбе еще не открывшегося Бакинского Вернисажа, и не заметили, как дошли до серебряного ряда. Так как серебро - моя слабость, я решил остановиться перед первой попавшейся лавкой и начал изучать перстни.

- Ребята, вы из Баку?

Я уже не удивлялся этому вопросу. После многочисленных ТВ новостей, выступлений в прямом эфире и газетных материалов, нас узнавали все и здоровались везде - на улице, в Интернет-клубах, магазинах. А теперь со мной здоровался «властелин колец», перед которыми я стоял.

- Да, мы из Баку, - ответил я и подошел к нему поближе.

Это был седоволосый мужчина средних лет. С интересом разглядывая нас, он сказал:
- Я тоже из Баку...

Встретить в Ереване бывшего бакинца, это то же самое что встретить в Баку беженца из Армении.

Казалось, в глазах у него застыла грусть, вперемешку с любопытством. Украдкой, так чтобы никто не услышал, он спросил меня:
- Я жил на улице Самеда Вургуна, ближе к суду. Как там сейчас, расскажи мне.

Рассказать? Но как? И главное зачем? Я понимал, что он один из случайных жертв этой войны, по иронии судьбы оказавшийся за этим прилавком, вынужденный в летний зной и зимний холод зарабатывать на хлеб насущный.

- Вы знаете… Сейчас у нас в Баку полным ходом идет строительный бум. Сносят все старые дома. Скорее всего, и ваш дом снесен. А так, в целом, город растет… Вы не узнаете его, если приедете…

Он грустно усмехнулся:
- Если приеду говоришь… Кстати, меня Сергей зовут… Слушай, а дворец Ленина, Торговая, Молоканский садик? Все это на месте хотя бы?

- Да, да. Все на месте. А дворец Ленина уже стал дворцом имени Гейдара Алиева. И Торговую уже не узнать. Хотя я даже не помню, какой она была, в ваше время. Наверное, скучной и серой, - улыбнулся я.

- Нет, вовсе не скучной была наша Торговая. Что ты?! Это было самое веселое, светлое место в нашем городе. Ты извини, что я говорю в «нашем». Имею в виду, когда я там жил…

Это уже похоже на оправдание, засмеялся я. Никаких проблем.

- Я вообще не понял что произошло, - продолжал он. Очнулся уже здесь.

- Именно за этим прилавком?

Мы даже могли шутить и это мне нравилось.

- Да, именно за этим прилавком, парировал Сергей. Перемещение в пространстве.

Он кивнул на полки перед собой:
- Выберите, что-нибудь на подарок.

Его предложение оказалось весьма кстати. Я и так собирался, что-нибудь купить, но не знал, что именно. Так много всякой всячины на этом рынке, что не сразу разберешь. А сейчас, как раз выпал случай отовариться у бывшего бакинца.

Я выбрал неплохой перстень, довольно тяжелый, но не вульгарный. Прикинул, сколько он приблизительно может стоить и решил, что не больше 40-50 долларов (ориентировался по Бакинским ценам). Сережа взял у меня перстень и аккуратно положил его в коробочку. А я вытащил из кармана бумажник:
- Сколько я должен?

- Нисколько. Я ведь сказал, выберите для подарка.

- Нет, что вы. Это невозможно.

По-моему, я ляпнул глупость. Он мог бы подумать, что я не хочу получать подарок у армянина. Но я действительно хотел платить.

- Я знаю, этот перстень дорогой, и я не могу получить его бесплатно. Тем более собираюсь его дарить товарищу, в Баку.

- А я не могу продать его земляку. Тем более такому редкому. В Ереване не каждый день встретишь азербайджанца.

Рядом стоял Георгий, и по выражению лица, было видно, что готов расплакаться. Он шепнул мне на ухо, чтобы я не сопротивлялся. Мол «не принято у нас отказываться от подарка».

- Сережа, в таком случае примите хотя бы символическую плату, - предложил я.

- Хорошо, я не против. Тысячу драм.

Это было чуть больше двух долларов. И это было смешно.

- Сережа, этого мало. Очень мало.

- Я никогда не торгуюсь с клиентами так долго. Вы лишаете меня возможности преподнести вам подарок?

Хоть и неохотно, но мне пришлось согласиться. Я заплатил ему тысячу драм и опустил в карман коробочку. Мне было неловко. Я не тот человек, который разводит сантименты и повторяет стандартный набор фраз, типа «при чем тут народы, это политики во всем виноваты». Тем более, я не верю в невиновность народов. Единственное, на что я был способен, это сказать ему «спасибо» и протянуть руку. Что я и сделал. Видимо, он понял мое состояние и, пожав протянутую руку, бросил: «не за что».

Когда мы отошли, Георгий подколол меня:
- Ты уже стал настоящим предателем. От армянина подарок получил.

- Не говори. Не будь карабахской проблемы, мне бы не подарили этот перстень. И вообще кому я нужен в этой стране? А теперь вот, все смотрят на меня. Как будто я важная персона. Всюду телохранители, рации, машины с затемненными стеклами. Ты знаешь, я никогда не стану президентом. Этот так скучно.

Георгий усмехнулся.

- А что делать международным организациям, которые только на конфликтах и делают деньги? А наш полит-истеблишмент, который благодаря этому конфликту прикарманивает миллионы? Наши чиновники разъезжают по всему миру, проживают в пятизвездочных отелях, поглощают экзотическую пищу, якобы решая конфликт. Ты не думаешь, что разрешение конфликта не выгодно в первую очередь нашим властям, и в том числе НПО, которые занимаются миротворчеством?

- Может, ты и прав, Георгий. Но я верю в искренность Ильхама Алиева. Он станет героем навеки веков, увековечит свое имя, если покончит с этой войной. Он сам и весь азербайджанский народ понимают это. А что ты можешь сказать про Кочаряна?

- Я вообще не хочу кого-то обвинять или обсуждать. Просто я не верю в переговорный процесс без участия в нем граждан. И не надо так на меня смотреть. Ты ведь тоже гражданин и приехал ведь в Армению …

В этот момент, послышался возмущенный голос Эльмира:
- Почему в этом Вернисаже я не могу найти нормальный мундштук?

ГОСТЕПРИИМСТВО АЛЕКСЕЯ МАНВЕЛЯНА

Алексей пригласил нас к себе, еще в день нашего знакомства, когда он явился в отель, на нашу первую встречу со студентами. И только сегодня, в последний день нашего пребывания в Ереване, мы смогли найти время, чтобы принять его приглашение.

Оказалось что в комнатушке общежития, где он живет с сыном и дочерью, невозможно накрыть стол, за которым бы разместились все (мы с Эльмиром, двое телохранителей, Алексей и двое его детей). Поэтому было решено воспользоваться комнатой по соседству, в которой живут беженцы из Баку - Белла, дама лет шестидесяти и ее дочь Наташа.

Белла и Манвелян, постарались на славу. Чего только не было на столе в этой убогой комнатушке! Форель, кябабы, салаты и, разумеется, армянский коньяк, на который налегли Манвелян с Эльмиром.

Через пять минут я уже знал, что Белла жила в Баку рядом с Консерваторией, на улице Малая Морская. А дочь Наташа, даже помнит Баку и немного понимает по-азербайджански. Все таки 15 лет своей жизни она провела в этом городе. А дети Алексея, сын Юра и дочь Алла, это тема отдельного разговора. Я до сих пор под впечатлением их уровня образования и воспитания. Невзирая на тяжкую судьбу беженцев, проживание в ужасных условиях, они смогли-таки получить прекрасное образование. Алексей до сих пор напевает, азербайджанские песни и сетует на то, что его дети этих песен уже не слушают, предпочитая попсу.

Вечер продолжался …

О чем мы говорили на этом маленьком пиршестве, какие песни пели и анекдоты рассказывали, останется маленькой тайной, которую я не желаю раскрывать. Так же я не хочу рассказывать про воспоминания Алексея Манвеляна, Беллы, Натальи и детей Алексея, которые стали беженцами, даже не поняв толком, куда и почему уезжают их родители. Сегодня уже понимают.

Скажу только одно - в этой маленькой, но очень светлой комнатушке, не было ненависти и не обсуждался статус Карабаха. Мы предпочли обсудить статус человека, о котором все забыли в нашем Богом проклятом регионе…

ДОРОГА НАЗАД

Дорога навстречу семье, друзьям, навстречу лозунгам и обвинениям. Дороги и границы Южного Кавказа, такие же несерьезные, смешные и трудно преодолимые, как и населяющие наш регион народы. И куда бы ты ни ехал на Южном Кавказе - все дороги ведут в ад. Каждый клочок этой земли мы успели испоганить.

Алекпер Алиев
Баку-Ереван-Баку
10-19 декабря 2006
Day.az
Алекпер Алиев

СВОБОДНЫЙ ПОЛЕТ АЛЕКПЕРА

«Я нахожусь, на каком-то безопасном островке… Такое ощущение, как будто, я у себя дома. Но все это иллюзии, я знаю…». Эти и другие, похожие мысли, посещали мою голову в посольстве Великобритании в Ереване, где все вокруг меня тусовались, а я со стаканом минералки в руках, только улыбался дежурной улыбкой, чтобы не выглядеть невоспитанным в глазах у англичан.

Меня всегда раздражало присутствие посредников, между мною и кем бы то ни было. Меня так же раздражают посредники в лице западных держав, между армянами и азербайджанцами. Это не зависит от меня. Вполне возможно, что я недооцениваю их старания, и напрасно ставлю под сомнение искренность международных институтов. Но с другой стороны, их присутствие в лишний раз подтверждает одну горькую истину – народы Южного Кавказа, не могут общаться, решать свои проблемы без посредников.

Еще было обидно из-за того, что они как бы легитимизируют мое присутствие в Армении. Сам факт посредничества, поддержки, содействия англичан, как бы сглаживает мою «вину». И видимо по этому, находясь там, в посольстве Великобритании, я чувствовал себя защищенным. Почему-то мне казалось, стоит мне выйти на улицу, меня заклюют, уничтожат, сотрут в порошок. Мне казалось я нахожусь где-то в Европе и далеки от меня все проблемы, границы, войны, беженцы и ненависть. По крайней мере, в Европе, наверное, не найдется человека, как одна знакомая абхазка, не принявшая от руки грузина мороженое, объяснив свой отказ тем, что он ей враг.

Это Южный Кавказ, где помимо того, что солнце светит прямо в глаз, нужно быть еще и предельно осторожным, сковывать себя, следить за каждым шагом и словом. В нашем регионе железные границы, в нашем регионе отсутствует цивилизация, в нашем регионе тебя окружают алчность, вероломство и не уважаются твои права. На Южном Кавказе для нормального человека стало просто аморальным говорить о любви к родине, ибо патриотизм стал прерогативой негодяев, благодаря которым девальвировалось само понятие «любовь к родине» и по этому говорить о патриотизме, считается уже признаком дурного тона.

Именно в посольстве Великобритании я впервые почувствовал вкус свободы, почувствовал себя человеком. И мне стало стыдно. Стыдно из-за своих чувств, мыслей пожирающих мой мозг. Я не хочу быть свободным в посольствах великих держав, я хочу быть свободным и спокойно жить у себя на родине. Без страха на то, что какой ни будь придурок-неудачник, музейно-кинжальный экспонат, пырнет меня ножом.

А ведь прошло уже более десяти лет, с того дня, как мы заключили с армянами соглашение о прекращении огня, и с тех пор стороны все еще не смогли подписать ни одного документа, который бы приблизил нас к возможности урегулирования конфликта. Несмотря даже на все переговоры, проходящие при посредничестве великих держав, мы не смогли достигнуть каких либо значительных и даже незначительных результатов. До сих пор, уверенность карабахских армян в отношении их независимого будущего, резко контрастирует с нашим справедливым гневом и неудовлетворенностью, по поводу нынешней участи азербайджанского народа.

С другой стороны, не хотят, не могут понять наши народы, что замороженный конфликт это раковая опухоль, которая незаметно метастазирует и пожирает нас изнутри. Мы должны развеять миф о том, что замороженный конфликт во благо нашим странам. Этот конфликт, который обещает длиться десятилетиями, поглощает все новые и новые жертвы. Взаимное недоверие, взаимная демонизация, растущие военные расходы и все более частые случаи нарушения соглашения о прекращении огня - все это зловещие признаки того, что время, отпущенное для мирного урегулирования, истекает.

Как вообще можно, характеризовать Нагорно-Карабахский конфликт - замороженным? Какой он замороженный, если мы чуть ли ни каждый день получаем информацию о гибели людей в регионе? И когда же мы поймем, что пока мы дурачимся, наш регион все более катится в пропасть, отдаляясь от возможности создания на Южном Кавказе мира и стабильности? Дурачимся, запросто бравируя такими понятиями как «враг», «предатель». Дурачимся, пытаясь отрицать и уничтожить все ценности противника, упуская из виду, что наши народы, это две половины одного яблока (схожи наши амбиции, алчность, тщеславие, бахвальство, необоснованное высокомерие). Дурачимся, споря о том, кому принадлежит та или иная музыка, долма, хаш, шашлык, балабан-дудук, тар, кяманча. Дурачимся, обвиняя друг-друга в плагиате, уничтожении мечетей, хачкаров, церквей. Дурачимся, считая погромы Сумгаита и Баку делом рук армян, а армяне в свою очередь, Ходжалинскую резню, делом рук самих же азербайджанцев. Дурачимся, доказывая всему миру, что армянская церковь она вообще-то албанская, а армяне тем временем называют азербайджанцев варварами, незаконно обосновавшихся на этих землях. Дурачимся, и не понимаем что никакими патриотическими слоганами, нельзя оправдать нетерпимость к культуре и традициям друг-друга. Не хотим понимать, что терпимость это не только моральный долг, но и политическая, и правовая потребность. Не хотим понимать что терпимость — это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира.

Что есть предательство и кто есть предатель? Кто устанавливает критерии предательства и в чьей компетенции обвинять того или иного человека в предательстве? Например, по моему глубокому убеждению, предатель это тот, кто обвиняет свой собственный народ в продаже земель, ничем не отличаясь, от тех же армян, которые винят за содеянное в Ходжалах, нас, азербайджанцев. Гордость не позволяет признать свое поражение, но гордость позволяет называть своих солдат, свою армию предателями? Абсурд!

Как часто можно услышать из уст моих соотечественников: «Куда смотрят в МНБ? Почему не займутся этими людьми?» (журналистами и представителями НПО, посещающими Армению). Действительно, куда смотрит МНБ? Ответ, по-моему, прост: туда куда нужно. И вряд ли в МНБ нуждаются в советах обывателя, в указаниях низов. Как можно вообще сомневаться в профессионализме и компетентности спецслужб собственной страны? Неужели в Азербайджане находятся люди, которые действительно полагают, что МНБ не знает, кто, куда и почему едет? В чем провинилась это структура, что заслужила подобной недооценки?

И грустно не оттого, что приуменьшают возможности наших спецслужб, а оттого, что мы видимо, намерены продолжать нашу древнюю традицию стукачества, по которой лидировали в советский период. Помню еще во Франции, знаменитый азербайджанский писатель Чингиз Гусейнов, рассказывал мне про свои молодые годы, когда ему приходилось копаться в анонимках и доносах поступающих из Азербайджана в Кремль. Ему было стыдно, за лидерство Азербайджана в этом недостойном деле. А сегодня, мы упускаем из виду былые масштабы нашей страны и сравниваем Советскую Империю, величайший продукт человеческого мозга, распростертую от Владивостока до Кенисберга, с нашей маленькой страной, границы которой ограничиваются Баку и Газахом, где за телодвижением любого гражданина, можно установить полный контроль. Как следствие в Азербайджане еще ни одна государственная структура не запрещала мне ездить, куда я хочу, и писать что хочу. Диктатура - это вовсе не диагноз нашего с вами государства! Диктатура – это диагноз азербайджанского народа, который вынудит даже самого либерального правителя, стать тираном. Ну не может, не хочет он мыслить свободно. И в чем же винить нам власти?

Еще меня спрашивают, армянин ли я? А может полукровка? Ни то, ни другое. И даже если был бы полукровкой, поверьте, не комплексовал бы. Потому что эпитет «армянин», для меня в данном случае не оскорбление. Все очень просто - я не хочу, и не могу претендовать на «лавры» Геббельса.

Вот, вспомнил историю. Пару месяцев назад, у меня состоялся разговор, с одним из полукровок, которых полным полно в Баку. Классический, как говорится, продукт смешанного брака - отец азербайджанец, мама армянка. Потерял отца еще до известных событий, выращен матерью, благодаря ей, получил образование, даже преподает сегодня в одном из ВУЗов страны. Живут себе с мамой-армянкой, не горюют вроде бы. Но есть одно большое, однако, которое не делает ему чести - он ненавидит весь армянский народ, проклинает его, на чем свет стоит, оскорбляет, как только может. Но не сложно понять, что он всего лишь пытается оправдать себя (!), показаться самым ярым армянофобом, из всех армянофобов. И только потому, что его могут заподозрить в лояльности к армянам. Видимо он хотел понравиться мне, но упал в моих глазах. Как может человек оскорблять свою мать? Хотя не виню я его, вынудили так сказать. По-другому он и не может.

Спрашивают у меня, «что есть для тебя родина?». Нет, не там где я сыт и доволен. Это не то, что вы думаете. Родина, эта любая страна, где уважаются мои права, и где я могу чувствовать себя человеком. А так как я все еще не эмигрировал, это от банального желания, внести свою лепту, в дело демократизации общества и бешеного желания, превратить Азербайджан, в страну, где уважаются права человека. Я не хочу слышать от европейца: «если с вами что-то случится, вы можете рассчитывать на нашу помощь, вплоть до эмиграции». Ведь по большому счету, ему наплевать на меня и на мою судьбу. И почему я должен уезжать и становиться звеном, в цепи утечки мозгов? Хотя, должен признаться, я завидую тем людям, которые покинули Азербайджан, и живут себе припеваючи, даже не вспоминая о родине, преуспевают в бизнесе, обеспечивая своим детям прекрасное будущее. Завидую тому, как им удалось забыть обо всем, адаптироваться к новым условиям. Как они нашли в себе силы, покинуть навсегда наш бешеный регион? Но сильно сомневаюсь, что они перестали от этого, быть азербайджанцами.

И еще. Не надо требовать от меня и от кого бы то ни было, ненавидеть всех армян. Это не по моей части. Ненавидят только достойных, сильных, например США, которые я ненавижу всеми фибрами своей души. А Армения, это всего лишь часть огромного форпоста супердержав, под названием Южный Кавказ. Как мне ненавидеть себе похожих? Все на что я способен, это высмеивать и издеваться над нашим регионом в целом. Регионом, население которого очень любит говорить о любви к земле, но ни в коем случае не о любви к человеку. Регионом, где важна для всех судьба камней, материи нежели судьба человека. И как следствие, судьба нашего региона - кичиться мугамом, дудуком, хачапури. Судьба нашего региона - жить в ненависти по умолчанию. Судьба нашего региона – любить и ненавидеть по приказу. Что мы и делаем – дружно, хором, и кажется, нет конца этому театру абсурда.

Хотя, вроде бы у меня больше прав на ненависть, чем у тех, которые требуют от меня этой ненависти. Я один из десятков тысяч наших соотечественников, пострадавших от этой войны. И я потерял в Карабахе, как и многие наши граждане, члена своего семьи. Но, что можно поделать - я все равно нахожу в себе силы и смелость высмеивать нашу примитивную войну (обожаю великого композитора современности, немца Штокхаузена, который сумел таки увидеть в обрушившихся зданиях Всемирного Торгового Центра, гениальный перформанс 21-го века, потому что смотрел на эту ужасную сцену, с точки зрения искусства).

Хочу попросить своих соотечественников, переполненных ненавистью к армянам, чтобы впредь они были осторожны в словах своих и не уподоблялись Роберту Кочаряну, по мнению которого «азербайджанцы и армяне, генетически несовместимы». Мне близка позиция моего президента, который готов предоставить армянам самый высокий статус автономии и который в принципе, не исключает возможность нашего с армянами, совместного сосуществования. Не могу понять, почему для нас, должна быть близка позиция Кочаряна, которого все мы называем врагом? Перспектива солидарности с Кочаряном, меня абсолютно не устраивает.

Мы должны, остановится! Не надо отнимать у нас надежду на то, что к тому времени, пока наши дети повзрослеют и будут в состоянии понимать, что такое оккупация, потеря земель, беженцы, война и кровь, эти проблемы найдут свое решение. Но наше общество не дает шанса будущему поколению готовить себя к мирному сосуществованию с соседним народом. Даже если через некоторое время конфликт будет урегулирован и стороны определятся со статусом Карабаха, в подсознании у детей укоренится образ врага-армянина, который будет мешать им развивать с соседом отношения. А мы их вынуждены развивать. Никуда нам от этого не деться. И не сложно понять, что если с таким упорством насаждается образ врага-армянина, это означает одно: подсознательно мы знаем, что карабахский конфликт будет длиться веками и, даже когда наши дети повзрослеют, эта проблема будет для них актуальна. То есть мы готовимся к тому, что конфликт будет и дальше оставаться замороженным. В этом случае надо учесть, что такое развитие событий приведет лишь к смирению с потерей земель и будущему поколению азербайджанцев будет просто наплевать на Карабах, который они ни разу не видели. Тогда тем более им незачем ненавидеть армян. Им уже надо будет ненавидеть нас – своих отцов и дедов.

Лично я не хочу оставлять в наследство своим детям кучу нерешенных проблем. Ни один нормальный человек не может этого хотеть. Учить детей нужно прекрасным вещам: жизни, любви, миру. С войной же мы должны закончить сами, а не наши дети вместо нас. Это наш конфликт, наша война, пускай даже такая нелепая. Мы не имеем права отнимать у своих детей право на мир и добрососедские отношения со всеми нашими соседями, как отняли у нас, у молодых это право, наши предки. И уж тем более, если мы рассуждаем об общечеловеческих ценностях и стремимся в Европу, то не должны прививать будущему поколению ксенофобию и нетерпимость к представителям других национальностей и рас.

Неужели наш Южный Кавказ, действительно проклят Богом навеки веков и нет надежды на то, что когда ни будь все образумится? Очень не хочется в это верить.

Алекпер Алиев
Баку-Ереван-Баку
30-12-06
Реальный Азербайджан
SecoursCatholique лого  National Endowment for Democracy лого  Heinrich-Böll-Stiftung лого
Кавказский Центр Миротворческих Инициатив
 Tekali Mic лого  Turkish films festival лого
Текали карта
 Kultura Az лого  Epress.am лого   Kisafilm лого
© Ассоциация Текали - info@southcaucasus.com
 Гугарк Сеймура Байджана   Contact.az лого