Полный текст выступления Владимира Казимирова на международной конференции в Степанакерте 23 мая 2008 г., полученный от автора
с ремаркой:
«Достоверности ради - ввиду того, что пресса "по обе стороны баррикад" иногда слишком вольно излагает как факты, так и тексты».
К ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТИЮ ПЕРЕМИРИЯ
Надеюсь, участники конференции в эпицентре карабахского противостояния простят мне избрание этой темы из-за её особой важности и актуальности, а также в личном плане: тот, кто несколько лет убил на достижение и закрепление перемирия в Карабахе, и не мог предложить другую. Не стоит над этим иронизировать, как над «пацифизмом» или народной присказкой «лишь бы не было войны» - ведь и в современном фольклоре есть здравое зерно мудрости.
Очередная годовщина перемирия породила в высказываниях политологов и СМИ РА и АР множество искажений и путаницы. Из 3 важнейших документов апреля-мая 1994 г., легших в основу прекращения огня, просто безосновательно выпячивается Бишкекский протокол и полностью замалчиваются два других: само соглашение об этом и особенно Заявление Совета глав государств СНГ, принятого в Москве 15 апреля с участием Гейдара Алиева и Левона Тер-Петросяна. Через год исполнится 15 лет и будет больше публикаций на этот счёт, но чтобы было искажений меньше, чем ныне, надо вернуться к этим трём документам и объяснить их смысл уже сейчас.
Процитирую из заявления глав государств важнейшую, ключевую мысль: "Главный приоритет, императив урегулирования - незамедлительное прекращение огня, всех военных действий и вслед за этим его надежное закрепление. Без этого не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства". Добавил бы ещё: причин и последствий, чтобы охватить и определение статуса НК.
Эта концепция была принята главами государств СНГ. Она вполне применима и к нынешнему урегулированию - без надежного закрепления прекращения военных действий, без обеспечения безальтернативности мирного решения конфликта реальных сдвигов не достичь. Почему? Да, потому что одна сторона всё ещё надеется на тот или иной военный реванш, постоянно держит его про запас как альтернативу мирным переговорам, а другие стороны, опасаясь возобновления военных действий, стремятся удержать самые выгодные в военном отношении позиции – на дистанции от НК. К тому же нынешняя линия соприкосновения - кратчайшая и давно укреплена. Эти два комплекса как бы сковали все стороны конфликта на военном поле, не дают им выйти на простор политических решений, порождают замкнутый порочный круг.
Убеждён, что «торг» с разменами и взаимными уступками сторон может начаться всерьёз лишь, когда Баку, Ереван и Степанакерт избавятся каждый от своего комплекса, осознав нерентабельность или просто невозможность прибегнуть к военным действиям из-за их чересчур низкого КПД или даже контрпродуктивности (весьма внушительны и многообразны риски людских, материальных и внешнеполитических потерь, а возможные результаты мизерны, сомнительны, а то и вообще дают минус). Только тогда стороны поймут, что ничего иного не дано – надо идти на размены.
Поэтому давно пора и стратегически, и тактически отдать приоритет требованию безальтернативности мирного разрешения карабахского конфликта. Это отвечает интересам всего международного сообщества: и России, и западных держав, и многих других стран, но, прежде всего, жизненным интересам армянского и азербайджанского народов.
Давно пора выдвинуть и с упорством отстаивать идею о необходимости подписать соглашение, содержащее обязательства всех сторон решать конфликт исключительно мирными средствами. Скорее всего, одна из сторон на это не пойдёт, но такое средство давления, причём в совершенно верном, здравом и справедливом направлении, способно получить широкую поддержку даже далеко за пределами региона.
(Думается, что если бы уже настойчиво велась такая кампания, а та сторона противилась бы этому, было бы труднее протащить на ГА ООН резолюцию по оккупированным территориям – ведь её авторы выставляли там напоказ свою жертвенность, приглушив на это время свое упование на силу. Тбилиси тоже несёт издержки из-за отказа от аналогичных предложений Сухуми и Цхинвали. С другой стороны, Азербайджан добивается первоочередного освобождения захваченных земель, не видя кратчайшего пути – через чёткий отказ от применения силы, лишающий армян основных доводов для их удержания. Но эта «слепота» вызвана и тем, что Ильхам Алиев в отличие от отца, требуя 7 районов, не снимает претензий и на сам НК.
В основе моего подхода лежит не пацифизм, а конкретный учёт особенностей карабахского конфликта. Некоторые его черты особенно настоятельно требуют, чтобы первоосновой, своего рода «нулевым циклом» любого варианта урегулирования было полное исключение возобновления военных действий:
- в отличие от «молодых» конфликтов на постсоветском пространстве он имеет предысторию, что усиливает взаимное недоверие и ненависть сторон; поэтому в качестве противоядия требуется постановка задачи исторического примирения азербайджанцев и армян;
- и, наоборот, как и в других конфликтах на территории бывшего СССР, ситуация тут контрастна: потерпевшей от прежних военных действий стала потенциально более сильная сторона, что подталкивает её к реваншизму;
- но в других конфликтах ни одна сторона не оглашает так громко ставку на силу (как Баку), лишь припудрив её тем, что предпочла бы мирное решение; это даёт все основания для активного, последовательного и упорного ведения многоплановой кампании за недопущение военных действий, без каких-либо скидок на меру реализуемости этих угроз (например, из-за того, что они имеют больше внутриполитическое назначение, что соотношение военных сил пока не позволяет возобновить боевые действия и т.п.).
Сопредседатели обсуждают с двумя сторонами основные принципы урегулирования, исходя из того, что само собой разумеется, что они не возобновят военные действия. Вот этого «само собой разумеется» явно мало. Необходимо особо зафиксировать обязательства всех сторон мирно решить конфликт, тем более что с их стороны уже было немало нарушений даже подписанных документов.
Военные приготовления к реваншу больше всего проявляются в трёх сферах: 1) в воинственной риторике; 2) в резком наращивании военных расходов; 3) в использовании инцидентов на линии соприкосновения.
1. Каково бы не было назначение риторики угроз, она играет крайне негативную роль, отравляет массовое сознание, особенно молодых поколений, не знавших войны. В последнее время всё активнее внедряется мысль, что война не закончена, завершён лишь её первый этап, что две страны всё ещё находятся в состоянии войны (некоторые СМИ договариваются даже до того, будто они официально находятся в этом состоянии), что перемирие временное (а не бессрочное). Линию соприкосновения специально величают не иначе, как линией фронта, противную сторону или на худой конец противника - врагом. Фактически это оболванивание собственного народа, особенно неопытных поколений, натаскиваемых на роль пушечного мяса.
2. Взвинчивание военного бюджета в кратном размере раскручивает гонку вооружений, причём фальшиво изображается внутренним делом каждого государства. Оно ещё не обеспечивает реального военного превосходства автоматически, но обостряет соперничество и создаёт нервозную обстановку в этом весьма чувствительном и взрывоопасном регионе Закавказья, чреватую серьёзными угрозами и в региональном, и в международном плане.
3. Инциденты на линии соприкосновения активнейшим образом используются для поддержания и усиления напряжённости; их количество растёт, а иногда даже приумножается в пропаганде. Степанакерт выступал с предложением вернуться к выполнению соглашения об укреплении режима прекращения огня от 4 февраля 1995 г., которое определяло порядок улаживания инцидентов, не допускало их эскалации и ограничивало их использование в пропаганде, однако Ереван не оказал должной поддержки этому предложению (признаюсь, что это мне непонятно), чем помог Баку упорно отмалчиваться на этот счёт. Характерно, что, нагнетая буквально ставшие ежедневными публикации об инцидентах, заявляя, что армяне каждый день нарушают режим прекращения огня по нескольким направлениям, азербайджанская сторона ничего не предлагает для снижения числа инцидентов и нормализации положения на линии соприкосновения. Иначе говоря, Баку совсем не прочь оставить там всё, как есть, видимо, считая выгодным для себя нагнетание напряжённости, хотя это приводит к немалым жертвам у всех сторон среди военнослужащих и мирных жителей.
Необходимо регулярно, разносторонне и аргументированно показывать общественному мнению и особенно «горячим головам», что попытки силового решения конфликта обречены на провал (так и сказал на днях генеральный секретарь ОДКБ Н.Бордюжа в интервью азербайджанскому порталу Day.Az). Более того – они не только обречены на провал, но во всех отношениях вредны и ущербны.
Во-первых, они не решают, а ещё более усложняют проблемы взаимоотношений между двумя народами, создают ещё больше трудностей для их прозрения в будущем и для абсолютно неизбежного в исторической перспективе примирения и сотрудничества.
Во-вторых, они надолго закроют путь к прогрессу «двух с половиной» государств и народов, обрекают их на регресс и отставание, отбрасывают их развитие как минимум на десятилетие назад. Не говоря уже о людских и материальных потерях, муках и страданиях ряда поколений, неизбежной деградации менталитета и морали в обществе.
Реваншисты не усвоили уроков минувшей войны, не поняли, что именно её продолжение, упорные упования на иллюзии решить конфликт силой как раз и привели одну сторону к основным потерям, в том числе к потере контроля над целым рядом своих районов. Теперь они делают разные прикидки, как перейти к новой войне. Наряду с химерами тотальной войны и изгнанием армян из Нагорного Карабаха, плодятся и идеи половинчатых акций, например, «малой войны», то есть наступлений лишь на отдельных участках или на короткий отрезок времени, однако их мучают сомнения в конечной эффективности разовых операций.
Понимая, что блицкриг вряд ли достижим, а регион уже не тот, как был в 80-90-е годы, и международная реакция на развязывание военных действий с учётом многих факторов может быть гораздо быстрее и острее, чем прежде, реваншисты прикидывают и вариант «небольшой встряски», способной лишь привлечь внимание к Карабаху, а далее доработать всё политическими средствами, переключив внимание со своей акции на нетерпимость многолетней оккупации территорий.
И тут многое зависит от позиции других сторон. Тот, кто требует, но пока не получает гарантий невозобновления военных действий в обмен на последовательный уход с занятых территорий за пределами НК, ещё может быть понят на международной арене, а тот, кто ратует за окончательное присвоение этих районов, вряд ли будет понят и подвергнется жёсткому давлению извне. Необходимо реалистически понимать эту разницу в подходах в зависимости от собственной позиции.
Сторонам конфликта, да и международному сообществу настоятельно необходима цельная программа действий по предотвращению рецидива военных действий в Карабахе. Это дело правое, и надо мобилизовать для него все доступные ресурсы.
- Представители множества государств и международных организаций уже много раз высказались за мирное решение карабахского конфликта, но этого недостаточно. В обоснованных случаях надо идти дальше, не останавливаясь перед систематическим осуждением в той или иной форме воинственной риторики официальных лиц, особенно на высоком и высшем уровнях; роста военных бюджетов и гонки вооружений в Закавказье; терпимости к инцидентам на линии соприкосновения и невыполнения той или иной стороной взятых на себя обязательств, а тем более подписанных соглашений.
- Вполне оправданы заявления руководителей некоторых международных организаций об исключении из их рядов государства, прибегшего вновь к военным действиям в нарушение обязательства мирно решить конфликт. Опять же в обоснованных случаях необходимо идти дальше: предлагать обсудить ситуацию на их форумах или вносить в их повестку дня проекты резолюций того же содержания.
- Во многих отношениях продолжает недорабатывать ОБСЕ как посредник в карабахском урегулировании, взявшая на себя разрешение конфликта мирными, политическими средствами. Она должна решительнее противодействовать любым шагам, идущим вразрез с её миротворческим мандатом. Действующие председатели ОБСЕ, которые могут и на высшем уровне предпринимать публичные и негласные шаги, ограничиваются общими высказываниями, чаще оптимистического, даже благостного характера. Голоса Постоянного совета ОБСЕ из Вены и не слышно. Сопредседатели Минской группы ОБСЕ лишь изредка напоминают сторонам о прежних договорённостях. С учётом иерархии статус послов не позволяет им острее ставить вопросы на уровне руководителей и министров конфликтующих сторон.
Совершенно нелепа история с невыполнением упомянутого соглашения от 4 февраля 1995 г по инцидентам, нежеланием одной из сторон откликнуться на предложения двух других вернуться к его выполнению и безразличием к этому со стороны ОБСЕ, хотя это одно-единственное соглашение по Карабаху в активе общеевропейской организации.
Армяне отдают приоритет определению статуса НК, а азербайджанцы – возврату захваченных территорий и перемещенных лиц. Убеждён, что по изложенным здесь соображениям общим знаменателем, подлинным всеобщим приоритетом, опять же - императивом урегулирования должно стать недопущение новых военных действий и его надёжнейшее закрепление.
Владимир Казимиров
23-05-08
Степанакерт
Очередная годовщина перемирия породила в высказываниях политологов и СМИ РА и АР множество искажений и путаницы. Из 3 важнейших документов апреля-мая 1994 г., легших в основу прекращения огня, просто безосновательно выпячивается Бишкекский протокол и полностью замалчиваются два других: само соглашение об этом и особенно Заявление Совета глав государств СНГ, принятого в Москве 15 апреля с участием Гейдара Алиева и Левона Тер-Петросяна. Через год исполнится 15 лет и будет больше публикаций на этот счёт, но чтобы было искажений меньше, чем ныне, надо вернуться к этим трём документам и объяснить их смысл уже сейчас.
Процитирую из заявления глав государств важнейшую, ключевую мысль: "Главный приоритет, императив урегулирования - незамедлительное прекращение огня, всех военных действий и вслед за этим его надежное закрепление. Без этого не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства". Добавил бы ещё: причин и последствий, чтобы охватить и определение статуса НК.
Эта концепция была принята главами государств СНГ. Она вполне применима и к нынешнему урегулированию - без надежного закрепления прекращения военных действий, без обеспечения безальтернативности мирного решения конфликта реальных сдвигов не достичь. Почему? Да, потому что одна сторона всё ещё надеется на тот или иной военный реванш, постоянно держит его про запас как альтернативу мирным переговорам, а другие стороны, опасаясь возобновления военных действий, стремятся удержать самые выгодные в военном отношении позиции – на дистанции от НК. К тому же нынешняя линия соприкосновения - кратчайшая и давно укреплена. Эти два комплекса как бы сковали все стороны конфликта на военном поле, не дают им выйти на простор политических решений, порождают замкнутый порочный круг.
Убеждён, что «торг» с разменами и взаимными уступками сторон может начаться всерьёз лишь, когда Баку, Ереван и Степанакерт избавятся каждый от своего комплекса, осознав нерентабельность или просто невозможность прибегнуть к военным действиям из-за их чересчур низкого КПД или даже контрпродуктивности (весьма внушительны и многообразны риски людских, материальных и внешнеполитических потерь, а возможные результаты мизерны, сомнительны, а то и вообще дают минус). Только тогда стороны поймут, что ничего иного не дано – надо идти на размены.
Поэтому давно пора и стратегически, и тактически отдать приоритет требованию безальтернативности мирного разрешения карабахского конфликта. Это отвечает интересам всего международного сообщества: и России, и западных держав, и многих других стран, но, прежде всего, жизненным интересам армянского и азербайджанского народов.
Давно пора выдвинуть и с упорством отстаивать идею о необходимости подписать соглашение, содержащее обязательства всех сторон решать конфликт исключительно мирными средствами. Скорее всего, одна из сторон на это не пойдёт, но такое средство давления, причём в совершенно верном, здравом и справедливом направлении, способно получить широкую поддержку даже далеко за пределами региона.
(Думается, что если бы уже настойчиво велась такая кампания, а та сторона противилась бы этому, было бы труднее протащить на ГА ООН резолюцию по оккупированным территориям – ведь её авторы выставляли там напоказ свою жертвенность, приглушив на это время свое упование на силу. Тбилиси тоже несёт издержки из-за отказа от аналогичных предложений Сухуми и Цхинвали. С другой стороны, Азербайджан добивается первоочередного освобождения захваченных земель, не видя кратчайшего пути – через чёткий отказ от применения силы, лишающий армян основных доводов для их удержания. Но эта «слепота» вызвана и тем, что Ильхам Алиев в отличие от отца, требуя 7 районов, не снимает претензий и на сам НК.
В основе моего подхода лежит не пацифизм, а конкретный учёт особенностей карабахского конфликта. Некоторые его черты особенно настоятельно требуют, чтобы первоосновой, своего рода «нулевым циклом» любого варианта урегулирования было полное исключение возобновления военных действий:
- в отличие от «молодых» конфликтов на постсоветском пространстве он имеет предысторию, что усиливает взаимное недоверие и ненависть сторон; поэтому в качестве противоядия требуется постановка задачи исторического примирения азербайджанцев и армян;
- и, наоборот, как и в других конфликтах на территории бывшего СССР, ситуация тут контрастна: потерпевшей от прежних военных действий стала потенциально более сильная сторона, что подталкивает её к реваншизму;
- но в других конфликтах ни одна сторона не оглашает так громко ставку на силу (как Баку), лишь припудрив её тем, что предпочла бы мирное решение; это даёт все основания для активного, последовательного и упорного ведения многоплановой кампании за недопущение военных действий, без каких-либо скидок на меру реализуемости этих угроз (например, из-за того, что они имеют больше внутриполитическое назначение, что соотношение военных сил пока не позволяет возобновить боевые действия и т.п.).
Сопредседатели обсуждают с двумя сторонами основные принципы урегулирования, исходя из того, что само собой разумеется, что они не возобновят военные действия. Вот этого «само собой разумеется» явно мало. Необходимо особо зафиксировать обязательства всех сторон мирно решить конфликт, тем более что с их стороны уже было немало нарушений даже подписанных документов.
Военные приготовления к реваншу больше всего проявляются в трёх сферах: 1) в воинственной риторике; 2) в резком наращивании военных расходов; 3) в использовании инцидентов на линии соприкосновения.
1. Каково бы не было назначение риторики угроз, она играет крайне негативную роль, отравляет массовое сознание, особенно молодых поколений, не знавших войны. В последнее время всё активнее внедряется мысль, что война не закончена, завершён лишь её первый этап, что две страны всё ещё находятся в состоянии войны (некоторые СМИ договариваются даже до того, будто они официально находятся в этом состоянии), что перемирие временное (а не бессрочное). Линию соприкосновения специально величают не иначе, как линией фронта, противную сторону или на худой конец противника - врагом. Фактически это оболванивание собственного народа, особенно неопытных поколений, натаскиваемых на роль пушечного мяса.
2. Взвинчивание военного бюджета в кратном размере раскручивает гонку вооружений, причём фальшиво изображается внутренним делом каждого государства. Оно ещё не обеспечивает реального военного превосходства автоматически, но обостряет соперничество и создаёт нервозную обстановку в этом весьма чувствительном и взрывоопасном регионе Закавказья, чреватую серьёзными угрозами и в региональном, и в международном плане.
3. Инциденты на линии соприкосновения активнейшим образом используются для поддержания и усиления напряжённости; их количество растёт, а иногда даже приумножается в пропаганде. Степанакерт выступал с предложением вернуться к выполнению соглашения об укреплении режима прекращения огня от 4 февраля 1995 г., которое определяло порядок улаживания инцидентов, не допускало их эскалации и ограничивало их использование в пропаганде, однако Ереван не оказал должной поддержки этому предложению (признаюсь, что это мне непонятно), чем помог Баку упорно отмалчиваться на этот счёт. Характерно, что, нагнетая буквально ставшие ежедневными публикации об инцидентах, заявляя, что армяне каждый день нарушают режим прекращения огня по нескольким направлениям, азербайджанская сторона ничего не предлагает для снижения числа инцидентов и нормализации положения на линии соприкосновения. Иначе говоря, Баку совсем не прочь оставить там всё, как есть, видимо, считая выгодным для себя нагнетание напряжённости, хотя это приводит к немалым жертвам у всех сторон среди военнослужащих и мирных жителей.
Необходимо регулярно, разносторонне и аргументированно показывать общественному мнению и особенно «горячим головам», что попытки силового решения конфликта обречены на провал (так и сказал на днях генеральный секретарь ОДКБ Н.Бордюжа в интервью азербайджанскому порталу Day.Az). Более того – они не только обречены на провал, но во всех отношениях вредны и ущербны.
Во-первых, они не решают, а ещё более усложняют проблемы взаимоотношений между двумя народами, создают ещё больше трудностей для их прозрения в будущем и для абсолютно неизбежного в исторической перспективе примирения и сотрудничества.
Во-вторых, они надолго закроют путь к прогрессу «двух с половиной» государств и народов, обрекают их на регресс и отставание, отбрасывают их развитие как минимум на десятилетие назад. Не говоря уже о людских и материальных потерях, муках и страданиях ряда поколений, неизбежной деградации менталитета и морали в обществе.
Реваншисты не усвоили уроков минувшей войны, не поняли, что именно её продолжение, упорные упования на иллюзии решить конфликт силой как раз и привели одну сторону к основным потерям, в том числе к потере контроля над целым рядом своих районов. Теперь они делают разные прикидки, как перейти к новой войне. Наряду с химерами тотальной войны и изгнанием армян из Нагорного Карабаха, плодятся и идеи половинчатых акций, например, «малой войны», то есть наступлений лишь на отдельных участках или на короткий отрезок времени, однако их мучают сомнения в конечной эффективности разовых операций.
Понимая, что блицкриг вряд ли достижим, а регион уже не тот, как был в 80-90-е годы, и международная реакция на развязывание военных действий с учётом многих факторов может быть гораздо быстрее и острее, чем прежде, реваншисты прикидывают и вариант «небольшой встряски», способной лишь привлечь внимание к Карабаху, а далее доработать всё политическими средствами, переключив внимание со своей акции на нетерпимость многолетней оккупации территорий.
И тут многое зависит от позиции других сторон. Тот, кто требует, но пока не получает гарантий невозобновления военных действий в обмен на последовательный уход с занятых территорий за пределами НК, ещё может быть понят на международной арене, а тот, кто ратует за окончательное присвоение этих районов, вряд ли будет понят и подвергнется жёсткому давлению извне. Необходимо реалистически понимать эту разницу в подходах в зависимости от собственной позиции.
Сторонам конфликта, да и международному сообществу настоятельно необходима цельная программа действий по предотвращению рецидива военных действий в Карабахе. Это дело правое, и надо мобилизовать для него все доступные ресурсы.
- Представители множества государств и международных организаций уже много раз высказались за мирное решение карабахского конфликта, но этого недостаточно. В обоснованных случаях надо идти дальше, не останавливаясь перед систематическим осуждением в той или иной форме воинственной риторики официальных лиц, особенно на высоком и высшем уровнях; роста военных бюджетов и гонки вооружений в Закавказье; терпимости к инцидентам на линии соприкосновения и невыполнения той или иной стороной взятых на себя обязательств, а тем более подписанных соглашений.
- Вполне оправданы заявления руководителей некоторых международных организаций об исключении из их рядов государства, прибегшего вновь к военным действиям в нарушение обязательства мирно решить конфликт. Опять же в обоснованных случаях необходимо идти дальше: предлагать обсудить ситуацию на их форумах или вносить в их повестку дня проекты резолюций того же содержания.
- Во многих отношениях продолжает недорабатывать ОБСЕ как посредник в карабахском урегулировании, взявшая на себя разрешение конфликта мирными, политическими средствами. Она должна решительнее противодействовать любым шагам, идущим вразрез с её миротворческим мандатом. Действующие председатели ОБСЕ, которые могут и на высшем уровне предпринимать публичные и негласные шаги, ограничиваются общими высказываниями, чаще оптимистического, даже благостного характера. Голоса Постоянного совета ОБСЕ из Вены и не слышно. Сопредседатели Минской группы ОБСЕ лишь изредка напоминают сторонам о прежних договорённостях. С учётом иерархии статус послов не позволяет им острее ставить вопросы на уровне руководителей и министров конфликтующих сторон.
Совершенно нелепа история с невыполнением упомянутого соглашения от 4 февраля 1995 г по инцидентам, нежеланием одной из сторон откликнуться на предложения двух других вернуться к его выполнению и безразличием к этому со стороны ОБСЕ, хотя это одно-единственное соглашение по Карабаху в активе общеевропейской организации.
Армяне отдают приоритет определению статуса НК, а азербайджанцы – возврату захваченных территорий и перемещенных лиц. Убеждён, что по изложенным здесь соображениям общим знаменателем, подлинным всеобщим приоритетом, опять же - императивом урегулирования должно стать недопущение новых военных действий и его надёжнейшее закрепление.
Владимир Казимиров
23-05-08
Степанакерт
