ГЮНЕЛЬ ГУЛИЕВА ПРОТИВ ГРУЗИНСКОЙ ЖАЛОБЫ ГААГСКОМУ ТРИБУНАЛУ
Протокол Гражданского слушания
с участием представителей Азербайджана, Армении и Грузии
Тбилиси
21.02.2009
Истец: Гюнель Гулиева
Ответчик: Симон Паупашвили
Председатель комиссии: Георгий Ванян
Члены комиссии: Владимир Варданян, София Джапаридзе, Ниязи Мехти, Марина Мешвилдишвили, Луиза Погосян, Шахбаз Худуоглу, Ираклий Чихладзе
Программу осуществляют:
Альянс женщин за гражданское общество,
Международная ассоциация женщин - инвалидов Грузии,
Кавказский Центр Миротворческих Инициатив
при поддержке Национального фонда демократии (NED)
с участием представителей Азербайджана, Армении и Грузии
Тбилиси
21.02.2009
Истец: Гюнель Гулиева
Ответчик: Симон Паупашвили
Председатель комиссии: Георгий Ванян
Члены комиссии: Владимир Варданян, София Джапаридзе, Ниязи Мехти, Марина Мешвилдишвили, Луиза Погосян, Шахбаз Худуоглу, Ираклий Чихладзе
Программу осуществляют:
Альянс женщин за гражданское общество,
Международная ассоциация женщин - инвалидов Грузии,
Кавказский Центр Миротворческих Инициатив
при поддержке Национального фонда демократии (NED)
Уважаемые зрители - члены суда присяжных! В Азербайджане мы уже десятый год проводим символические суды. При этом всегда претендуем на определенную оригинальность. Оригинальность эта не заключается в символичности суда, ибо такие суды можно встретить везде - в юридических факультетах, телевизионных программах и др. Новизна нашей гражданской акции заключается в предмете нашего судебного разбирательства. Наши суды отличаются от многочисленных судов, демонстрируемых по российским, грузинским, азербайджанским телеканалам, тем, что их темы направлены не на единичные правозащитные ситуации, а на законы, как это делается в Конституционном Суде. До сих пор мы организовывали процессы над разными законами с точки зрения Прав Человека, коррупционных потенциалов, реальности и т.п.
Сегодняшний Кавказский Символический Суд в какой-то мере является продолжением наших локальных судов, однако, мне кажется, что со всей смелостью можно охарактеризовать его как беспрецедентный. Я думаю, что в гражданском движении впервые проводится условный суд наподобие Европейского Суда по Правам Человека или Интер-Американского Суда по Правам Человека. Как раз влияние этих последних, скрещиваясь с нашими местными судами, породило сегодняшний Кавказский Символический Суд. В будущем мы попытаемся учредить его или как самостоятельный региональный, или как международный НПО, пока этот вопрос остается открытым. А на данном этапе мы делаем пробный шаг, чтобы понять: возможно ли «нудную» правовую дискуссию превратить в занимательный спектакль для гражданского общества?
Председатель комиссии Георгий Ванян после краткого вступительного слова просит всех членов комиссии, истца, и ответчика представиться. после этого он дает слово Гюнель Гулиевой.
ЗАМЕЧАНИЯ ПО ТЕКСТУ ЖАЛОБЫ ГРУЗИИ
В ГААГСКИЙ ТРИБУНАЛ
Уважаемый Председатель, уважаемая комиссия и члены суда присяжных! Как известно, Грузия обратилась в Международный Суд ООН против России с заявлением о нарушении норм Международной Конвенции о Ликвидации Всех Форм Расовой Дискриминации в ходе конфликтов в Абхазии и Южной Осетии (1990 - 1994 гг.; 1994 - 2008 гг.; и событий Августа 2008 года). Мои замечания по поводу заявления Грузии против России не носят цели аргументировать, защищать позицию России. Замечания касаются недостатков заявления с чисто формальной точки зрения, и обращают внимание Грузии на ряд юридических вопросов, которые, я считаю, надо было принять во внимание при написании заявления, либо принять во внимание на дальнейших этапах продвижения дела в Суде.
Часть 1 – Общие замечания. Несмотря на наличие в заявлении жалоб о пытках, Грузия не ссылается на нарушение Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Я считаю, что Грузия также могла оспорить нарушение этой Конвенции. Так, в 1989 году СССР признал обязательность юрисдикции Международного Суда ООН в отношении Конвенции против пыток. Юрисдикция Международного Суда ООН в отношении указанной Конвенции обязательна для Российской Федерации как преемника СССР. Однако согласно статье 30 Конвенции, прежде чем обратиться в Суд, стороны спора должны попытаться решить его через арбитраж. Соответственно Грузия могла бы попытаться договориться с Россией об условиях арбитража. В случае же невозможности прийти к такому соглашению – обратиться в Суд.
Один из вопросов, который надо было учесть при составлении заявления – это вопрос о том, может ли Грузия (дополнительно) поднять вопросы нарушения со стороны России территориальной целостности Грузии и незаконного применения силы в ее отношении – т.е. нарушение обязательств вытекающих непосредственно из Устава ООН.
Я считаю, что указанные нарушения могли бы быть обжалованы даже в отсутствие декларации России о признании обязательной юрисдикции Суда. Так, практика Суда показывает, что юрисдикция может быть признана без специальной декларации, когда государство - ответчик своим действием (например: явка в Суд и выдвижение контраргументов) фактически соглашается с рассмотрением дела (forum prorogatum). К примеру, можно назвать дела: Великобритания против Албании, 1948 года и Греция против Великобритании, 1925 года.
В случае если Грузия поднимет вопросы о нарушении со стороны России территориальной целостности Грузии и незаконного применения силы в ее отношении, юрисдикция Суда будет зависеть от действий, реакции России. Однако проблема такого рода жалоб заключается в том, что до выражения со стороны государства - ответчика согласия на юрисдикцию Суда, заявление не вносится в Общий Список дел и Суд не может предпринять действий по заявлению. Такое ограничение вытекает из статьи 38 (5) Правил Суда.
В заявлении Грузия указывает, что сохраняет за собой право дополнительно ссылаться на Конвенцию о предупреждении преступления геноцида для обоснования юрисдикции Суда. Однако Грузия не привела фактических обстоятельств, достаточных для оспаривания нарушения обязательств по указанной Конвенции. Так, согласно данной Конвенции (статья 2), геноцид предполагает наличие «намерения уничтожить» этническую группу как таковую.
Я считаю, что Грузия не обосновала наличие у российской стороны (российских военных сил) «намерения уничтожить» этнических грузин в Южной Осетии и Абхазии как этническую группу как таковую. Так же нет обоснования того, что осетинская и абхазская стороны имели такое намерение, а российские военные силы были замешаны в совершении геноцида. Россия в таком случае может привести довод о том, что, военная сила применялась в отношении вооруженных лиц, вне зависимости от их этнической принадлежности, активно участвовавших в конфликте на стороне Грузии против Южной Осетии и Абхазии. Как доказательство могут быть приложены, например, данные об этнической принадлежности лиц воевавших (воюющих) на грузинской стороне. Также Россия может сослаться на то, что по сей день этнические грузины, не принимающие активного участия в конфликте, живут в Южной Осетии и Абхазии без угрозы физического уничтожения (как доказательство могут быть приложены статистические данные).
Кроме этого, хочу отметить, что Грузия недостаточно обосновала ответственность России как государства в совершении геноцида. Для обоснования можно было сослаться на дело: Босния против Сербии (решение Суда от 26 февраля 2007 г.), где Суд признал, что совершение преступления геноцида не только влечет индивидуальную ответственность лиц, но может быть при определенных условиях также признано как нарушение обязательств государства (ответственность государства).
Один из вопросов, который надо было учесть при составлении заявления – это вопрос о том, каковы были бы перспективы обращения в другие международные инстанции, например, в Европейский Суд или Международный Уголовный Суд?
Я считаю, что обращение в указанные инстанции могут быть результативными. Особенно передача ситуации в Международный Уголовный Суд могла привести к уголовной ответственности конкретных вышестоящих лиц в совершении международных преступлений и к компенсации жертвам этих преступлений.
Часть 2 – Вопросы приемлемости. Я считаю, что в заявлении вопрос приемлемости недостаточно обоснован. Для более лучшего обоснования приемлемости заявления, необходимо включение в отдельную главу «Приемлемость» обоснование того, что Россия осуществляет фактический контроль над территорией Южной Осетии и Абхазии.
Это представляется важным, учитывая то, что Грузия привлекает в качестве ответчика Россию. Так, например, Грузия, кроме прочего, жалуется на то, что Россия в нарушение обязательств по статье 6 Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации не обеспечила «средства защиты» от актов расовой дискриминации. Средства защиты, включая судебные и административные средства защиты, должны быть обеспечены властями, под чьей юрисдикцией находится та или иная территория.
Россия в таком случае может привести довод о том, что территории Южной Осетии и Абхазии находятся вне ее юрисдикции, и потому Россия не может быть привлечена к ответственности за нарушения на этих территориях, и, следовательно, заявление Грузии должно быть признано неприемлемым ratione personae и только руководство Южной Осетии и Абхазии может быть обвинено, если имели место какие-либо нарушения прав человека на этих территориях.
Я считаю, что для более лучшего обоснования приемлемости заявления необходимо включение в главу «Приемлемость» также обоснования того, что Россия может считаться ответчиком в деле о нарушениях в Южной Осетии и Абхазии, несмотря на официальный (de jure) статус России как миротворца.
Россия в таком случае может сослаться на то, что она осуществляла миротворческую миссию с согласия самой Грузии. Если у Грузии были основания для обвинения России в пособничестве дискриминационной политики руководства Южной Осетии и Абхазии в период с 1990 по 1994 гг., то непонятно, почему Грузия согласилась принять миротворчество России?
Я считаю, что в заявлении Грузия должна была более детально осветить вопрос о том, во-первых, когда (с какого момента) Россия фактически перестала быть нейтральной стороной, «миротворцем», и приняла позицию государства, поддерживающего одну из сторон немеждународного (внутреннего) конфликта? Во-вторых, как Грузия отреагировала (отреагировала ли вообще) на смену фактического статуса России? Если Россия, помогая сепаратистам, одновременно считалась на международной арене «миротворцем», Грузии необходимо обосновать, почему она вынуждена была какое-либо продолжительное время «мириться» с этим положением.
Я считаю, что для более лучшего обоснования приемлемости заявления необходимо включение в главу «Приемлемость» также обоснование того, что исчерпаны все другие средства урегулирования диспута между Грузией и Россией (т.е. какие меры были предприняты до обращения в Суд?). Хотя Устав ООН и Статут Суда не предусматривают «исчерпание других средств урегулирования» как необходимое условие приемлемости заявления, практика показывает, что Суд может посчитать вопрос об исчерпании средств уместным (относящимся к делу) в решении вопроса о юрисдикции. К примеру, можно назвать дело: Швейцария против США, 1959 года.
Часть 3 – Правовое и фактологическое обоснование отдельных жалоб. Грузия утверждает, что Россия нарушила свои обязательства по Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Дискриминация выражалась в совершении, кроме прочего, пыток, изнасилований, депортации и принудительного перемещения, ареста и взятия в заложники, исчезновения людей, разрушения и незаконного уничтожения собственности без военной необходимости и т.д. Однако в части заявления, описывающей факты дела, не было приведено ни одного конкретного случая совершения указанных актов. Я считаю, что эти жалобы Грузии недостаточно обоснованы и не подкреплены доказательствами. В дальнейшем надо обратить особое внимание на сбор доказательств.
Это также касается утверждений Грузии о том, что Россия помогала в массовом выдворении этнических грузин, в «этнической чистке». Из заявления не совсем ясно, каков был характер помощи России в «этнической чистке». Так, в заявлении есть ссылки на документы (отчеты, заявления официальных лиц и т.д.), указывающие на продажу или передачу российского оружия Южной Осетии и Абхазии. Однако в заявлении нет достаточных ссылок на документы (или иные доказательства), подтверждающие непосредственное участие России (российских войск) в «этнических чистках». В связи с Первым этапом Российской интервенции в Южную Осетию в 1990-1992 гг. есть ссылка на «Известия» о том, что Российские миротворческие силы СНГ «не предоставляют достаточную (адекватную) защиту грузинам в Южной Осетии». Я считаю, что ссылка на вышеуказанный документ не может быть единственной (достаточной) для обоснования обвинения России в участии в «этнической чистке». Надо учесть, что Россия может заявить, что население (этнические грузины и другие этнические группы) не было насильно выдворено, а покинуло Южную Осетию и Абхазию из-за вооруженного конфликта. Для более лучшего обоснования данной жалобы можно было бы, например, собрать и далее сослаться на свидетельские показания, списки выдворенных лиц и т.д. Аналогично, нет ссылок на документы, подтверждающие участие России в «этнических чистках» в Абхазии, в частности, в период с 1991 по 1994 гг., а также в районе Гагры.
Можно привести ряд других примеров, когда отдельные жалобы не подкреплены доказательствами. Так, например, Грузия утверждает в заявлении, что Россия сделала незаконные инвестиции в экономику Южной Осетии и Абхазии, включая незаконную покупку собственности грузинских вынужденных переселенцев; также Грузия указывает на то, что Россия участвовала в военном обучении (подготовке) сепаратистов. Однако в заявлении нет ссылок на конкретные документы (или другие доказательства), подтверждающие это.
Грузия в заявлении утверждает, что Россия препятствует (препятствовала) возвращению вынужденных переселенцев. Однако мало ссылок на официальные документы (доклады, свидетельские показания, заявления официальных лиц и т.п.) подтверждающие это.
В этой связи надо отметить, что мандат России как миротворца включал как раз - таки обратное: содействие возвращению вынужденных переселенцев. Я считаю, что это обстоятельство еще больше делает необходимым яснее ответить: почему Грузия, зная о нарушениях, долгие годы мирилась с официальным статусом России как «миротворца»?
Грузия в заявлении приводит факты участия России в применении военной силы против смешанного гражданского населения в ходе Абхазского конфликта. Хотя эти факты в определенной мере подтверждают оказание Россией военной помощи сепаратистам, я считаю, что указанные факты не могут служить доказательством того, что Россия нарушила обязательства, вытекающие из Конвенции против расовой дискриминации, учитывая «недискриминационный», неизбирательный характер применения силы против гражданского населения (см. также пар. 78-79 об оккупации Россией Грузии).
Указанные факты могли бы служить для выдвижения жалобы о незаконном применении силы, о совершении военных преступлений или жалобы о совершении акта агрессии. Правда, в таком случае опять поднимается вопрос о том, есть ли у Международного Суда ООН юрисдикция рассматривать данные жалобы против России; а также вопрос о том, каковы шансы на успех заявлений об этих нарушениях в иные международные инстанции. Грузия в ряде параграфов заявления приводит статистические данные о демографической ситуации в том или ином районе в то или иное время. Но нет ссылок на документы, из которых почерпнуты эти данные.
Часть 4 – Дополнительные замечания. Надо отметить, что в заявлении нет ссылок на практику Суда. Хотя это не является обязательным требованием к составлению заявления, ссылки на прошлые решения Суда могут служить для обоснования требований.
Так, например Суд в своем рекомендательном мнении (Advisory Opinion) в деле о Юго-Западной Африке 1971 года отметил, что расовая дискриминация полностью идет вразрез с целями и принципами Устава ООН и запрещение расовой дискриминации является составной частью норм jus cogens. Грузия могла бы сослаться на указанное мнение Суда в жалобе о расовой дискриминации со стороны России.
Грузия кроме прочего требует компенсацию со стороны России за допущенные нарушения. Однако здесь не указывается, на каком правовом основании выдвигается данное требование. Так, сама Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации не предусматривает право государства требовать такую компенсацию. В этом отношении ссылка на решение Суда в деле Завод Чорзов (Chorzow Factory case) могла бы быть уместной. Так, Суд в указанном деле отметил, что право требования компенсации за международные нарушения не зависит от того, содержалось ли это право изначально в договоре между государствами. Конец доклада.
Владимир Варданян (член комиссии): Согласно Конвенции о геноциде, не только совершение геноцида, но и соучастие в геноциде наказуемо. Как вы считаете, если Грузия обвинила Россию не в непосредственном совершении геноцида, а в соучастии, пособничестве, в этом случае необходимо было бы доказывать наличие «намерения уничтожить» этническую группу как таковую?
Истец: В этом случае нужно было бы доказывать наличие «намерения уничтожить» у третьей стороны, которая якобы совершила (пыталась совершить) геноцид; а у России – намерения способствовать совершению геноцида.
Ниязи Мехти (член комиссии): У меня вопрос касательно обвинения Грузией России «как государства» в геноциде грузин. Может ли тот факт, что Россия как государство несет определенную ответственность при выборе лиц на руководящие военные должности, т.е. «генералитет», служить доказательством того, что она также несет ответственность за деяния, которые эти лица совершают?
Истец: Опять же повторюсь, что моей целью не является выяснить, виновна ли российская сторона в совершении геноцида или нет. Когда я говорила об обосновании ответственности России «как государства», я хотела обратить внимание на то, что в отличие от традиционного подхода к уголовной ответственности за международные преступления, теперь не только отдельные физические лица (Иванов, Петров или Сидоров) могут быть привлечены к ответственности за геноцид, военные преступления или преступления против человечества, но и государства как таковые.
София Джапаридзе (член комиссии): Грузия обратилась в Европейский Суд по Правам Человека с жалобой о нарушении ряда норм Европейской Конвенции. Как вы считаете, обращение в Европейский Суд может быть более эффективным, чем обращение в Международный Суд ООН?
Истец: Я не буду утверждать, что обращение в Европейский Суд может быть более эффективным, чем обращение в Международный Суд ООН, также не буду утверждать обратное. Просто при составлении жалобы в ту или иную международную инстанцию надо учитывать плюсы и минусы каждой из возможных «альтернативных» механизмов. Было бы интересно узнать у другой стороны – у ответчика – чем руководствовались составители жалобы при обжаловании одних нарушений в одну инстанцию, а каких-то других нарушений – в другую.
Луиза Погосян (член комисссии): Вы говорили о том, что Россия может быть привлечена в качестве ответчика, так как она осуществляет фактический контроль над территорией Южной Осетии и Абхазии. Были ли в международной практике случаи, когда государства были признаны ответчиками, потому что они имели такой фактический контроль над территорией другой страны? И в чем выражается «фактический контроль»?
Истец: Да, такие случаи безусловно есть. Я могу назвать, к примеру, дело из практики Европейского Суда. Так, Суд в одном деле против Молдовы и России признал допустимым привлечение России в качестве ответчика за нарушения прав человека, имевшие место на территории Приднестровья, так как Россия осуществляла там фактический контроль. Фактический контроль может выражаться в ряде факторов, таких как, например, непосредственный военный контроль, или фактическая зависимость сепаратистских властей от конкретного государства.
Вопрос из аудитории: Могут ли показания международных наблюдателей служить доказательством участия России в массовом выдворении этнических грузин?
Истец: Допустимы, убедительны или нет те или иные доказательства – это дело Суда. Я не могу брать на себя ответственность судей. Что я хотела подчеркнуть – это то, что мало ссылок на конкретные доказательства. Если международные наблюдатели готовы давать показания в пользу Грузии – прекрасно! Все что нужно – это собрать эти показания и предоставить Суду. Дальше Суд будет решать: принять или отклонить эти показания как доказательство.
Председатель закрывает прения по выступлению истца и дает слово ответчику.
Часть 1 – Общие замечания. Несмотря на наличие в заявлении жалоб о пытках, Грузия не ссылается на нарушение Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Я считаю, что Грузия также могла оспорить нарушение этой Конвенции. Так, в 1989 году СССР признал обязательность юрисдикции Международного Суда ООН в отношении Конвенции против пыток. Юрисдикция Международного Суда ООН в отношении указанной Конвенции обязательна для Российской Федерации как преемника СССР. Однако согласно статье 30 Конвенции, прежде чем обратиться в Суд, стороны спора должны попытаться решить его через арбитраж. Соответственно Грузия могла бы попытаться договориться с Россией об условиях арбитража. В случае же невозможности прийти к такому соглашению – обратиться в Суд.
Один из вопросов, который надо было учесть при составлении заявления – это вопрос о том, может ли Грузия (дополнительно) поднять вопросы нарушения со стороны России территориальной целостности Грузии и незаконного применения силы в ее отношении – т.е. нарушение обязательств вытекающих непосредственно из Устава ООН.
Я считаю, что указанные нарушения могли бы быть обжалованы даже в отсутствие декларации России о признании обязательной юрисдикции Суда. Так, практика Суда показывает, что юрисдикция может быть признана без специальной декларации, когда государство - ответчик своим действием (например: явка в Суд и выдвижение контраргументов) фактически соглашается с рассмотрением дела (forum prorogatum). К примеру, можно назвать дела: Великобритания против Албании, 1948 года и Греция против Великобритании, 1925 года.
В случае если Грузия поднимет вопросы о нарушении со стороны России территориальной целостности Грузии и незаконного применения силы в ее отношении, юрисдикция Суда будет зависеть от действий, реакции России. Однако проблема такого рода жалоб заключается в том, что до выражения со стороны государства - ответчика согласия на юрисдикцию Суда, заявление не вносится в Общий Список дел и Суд не может предпринять действий по заявлению. Такое ограничение вытекает из статьи 38 (5) Правил Суда.
В заявлении Грузия указывает, что сохраняет за собой право дополнительно ссылаться на Конвенцию о предупреждении преступления геноцида для обоснования юрисдикции Суда. Однако Грузия не привела фактических обстоятельств, достаточных для оспаривания нарушения обязательств по указанной Конвенции. Так, согласно данной Конвенции (статья 2), геноцид предполагает наличие «намерения уничтожить» этническую группу как таковую.
Я считаю, что Грузия не обосновала наличие у российской стороны (российских военных сил) «намерения уничтожить» этнических грузин в Южной Осетии и Абхазии как этническую группу как таковую. Так же нет обоснования того, что осетинская и абхазская стороны имели такое намерение, а российские военные силы были замешаны в совершении геноцида. Россия в таком случае может привести довод о том, что, военная сила применялась в отношении вооруженных лиц, вне зависимости от их этнической принадлежности, активно участвовавших в конфликте на стороне Грузии против Южной Осетии и Абхазии. Как доказательство могут быть приложены, например, данные об этнической принадлежности лиц воевавших (воюющих) на грузинской стороне. Также Россия может сослаться на то, что по сей день этнические грузины, не принимающие активного участия в конфликте, живут в Южной Осетии и Абхазии без угрозы физического уничтожения (как доказательство могут быть приложены статистические данные).
Кроме этого, хочу отметить, что Грузия недостаточно обосновала ответственность России как государства в совершении геноцида. Для обоснования можно было сослаться на дело: Босния против Сербии (решение Суда от 26 февраля 2007 г.), где Суд признал, что совершение преступления геноцида не только влечет индивидуальную ответственность лиц, но может быть при определенных условиях также признано как нарушение обязательств государства (ответственность государства).
Один из вопросов, который надо было учесть при составлении заявления – это вопрос о том, каковы были бы перспективы обращения в другие международные инстанции, например, в Европейский Суд или Международный Уголовный Суд?
Я считаю, что обращение в указанные инстанции могут быть результативными. Особенно передача ситуации в Международный Уголовный Суд могла привести к уголовной ответственности конкретных вышестоящих лиц в совершении международных преступлений и к компенсации жертвам этих преступлений.
Часть 2 – Вопросы приемлемости. Я считаю, что в заявлении вопрос приемлемости недостаточно обоснован. Для более лучшего обоснования приемлемости заявления, необходимо включение в отдельную главу «Приемлемость» обоснование того, что Россия осуществляет фактический контроль над территорией Южной Осетии и Абхазии.
Это представляется важным, учитывая то, что Грузия привлекает в качестве ответчика Россию. Так, например, Грузия, кроме прочего, жалуется на то, что Россия в нарушение обязательств по статье 6 Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации не обеспечила «средства защиты» от актов расовой дискриминации. Средства защиты, включая судебные и административные средства защиты, должны быть обеспечены властями, под чьей юрисдикцией находится та или иная территория.
Россия в таком случае может привести довод о том, что территории Южной Осетии и Абхазии находятся вне ее юрисдикции, и потому Россия не может быть привлечена к ответственности за нарушения на этих территориях, и, следовательно, заявление Грузии должно быть признано неприемлемым ratione personae и только руководство Южной Осетии и Абхазии может быть обвинено, если имели место какие-либо нарушения прав человека на этих территориях.
Я считаю, что для более лучшего обоснования приемлемости заявления необходимо включение в главу «Приемлемость» также обоснования того, что Россия может считаться ответчиком в деле о нарушениях в Южной Осетии и Абхазии, несмотря на официальный (de jure) статус России как миротворца.
Россия в таком случае может сослаться на то, что она осуществляла миротворческую миссию с согласия самой Грузии. Если у Грузии были основания для обвинения России в пособничестве дискриминационной политики руководства Южной Осетии и Абхазии в период с 1990 по 1994 гг., то непонятно, почему Грузия согласилась принять миротворчество России?
Я считаю, что в заявлении Грузия должна была более детально осветить вопрос о том, во-первых, когда (с какого момента) Россия фактически перестала быть нейтральной стороной, «миротворцем», и приняла позицию государства, поддерживающего одну из сторон немеждународного (внутреннего) конфликта? Во-вторых, как Грузия отреагировала (отреагировала ли вообще) на смену фактического статуса России? Если Россия, помогая сепаратистам, одновременно считалась на международной арене «миротворцем», Грузии необходимо обосновать, почему она вынуждена была какое-либо продолжительное время «мириться» с этим положением.
Я считаю, что для более лучшего обоснования приемлемости заявления необходимо включение в главу «Приемлемость» также обоснование того, что исчерпаны все другие средства урегулирования диспута между Грузией и Россией (т.е. какие меры были предприняты до обращения в Суд?). Хотя Устав ООН и Статут Суда не предусматривают «исчерпание других средств урегулирования» как необходимое условие приемлемости заявления, практика показывает, что Суд может посчитать вопрос об исчерпании средств уместным (относящимся к делу) в решении вопроса о юрисдикции. К примеру, можно назвать дело: Швейцария против США, 1959 года.
Часть 3 – Правовое и фактологическое обоснование отдельных жалоб. Грузия утверждает, что Россия нарушила свои обязательства по Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Дискриминация выражалась в совершении, кроме прочего, пыток, изнасилований, депортации и принудительного перемещения, ареста и взятия в заложники, исчезновения людей, разрушения и незаконного уничтожения собственности без военной необходимости и т.д. Однако в части заявления, описывающей факты дела, не было приведено ни одного конкретного случая совершения указанных актов. Я считаю, что эти жалобы Грузии недостаточно обоснованы и не подкреплены доказательствами. В дальнейшем надо обратить особое внимание на сбор доказательств.
Это также касается утверждений Грузии о том, что Россия помогала в массовом выдворении этнических грузин, в «этнической чистке». Из заявления не совсем ясно, каков был характер помощи России в «этнической чистке». Так, в заявлении есть ссылки на документы (отчеты, заявления официальных лиц и т.д.), указывающие на продажу или передачу российского оружия Южной Осетии и Абхазии. Однако в заявлении нет достаточных ссылок на документы (или иные доказательства), подтверждающие непосредственное участие России (российских войск) в «этнических чистках». В связи с Первым этапом Российской интервенции в Южную Осетию в 1990-1992 гг. есть ссылка на «Известия» о том, что Российские миротворческие силы СНГ «не предоставляют достаточную (адекватную) защиту грузинам в Южной Осетии». Я считаю, что ссылка на вышеуказанный документ не может быть единственной (достаточной) для обоснования обвинения России в участии в «этнической чистке». Надо учесть, что Россия может заявить, что население (этнические грузины и другие этнические группы) не было насильно выдворено, а покинуло Южную Осетию и Абхазию из-за вооруженного конфликта. Для более лучшего обоснования данной жалобы можно было бы, например, собрать и далее сослаться на свидетельские показания, списки выдворенных лиц и т.д. Аналогично, нет ссылок на документы, подтверждающие участие России в «этнических чистках» в Абхазии, в частности, в период с 1991 по 1994 гг., а также в районе Гагры.
Можно привести ряд других примеров, когда отдельные жалобы не подкреплены доказательствами. Так, например, Грузия утверждает в заявлении, что Россия сделала незаконные инвестиции в экономику Южной Осетии и Абхазии, включая незаконную покупку собственности грузинских вынужденных переселенцев; также Грузия указывает на то, что Россия участвовала в военном обучении (подготовке) сепаратистов. Однако в заявлении нет ссылок на конкретные документы (или другие доказательства), подтверждающие это.
Грузия в заявлении утверждает, что Россия препятствует (препятствовала) возвращению вынужденных переселенцев. Однако мало ссылок на официальные документы (доклады, свидетельские показания, заявления официальных лиц и т.п.) подтверждающие это.
В этой связи надо отметить, что мандат России как миротворца включал как раз - таки обратное: содействие возвращению вынужденных переселенцев. Я считаю, что это обстоятельство еще больше делает необходимым яснее ответить: почему Грузия, зная о нарушениях, долгие годы мирилась с официальным статусом России как «миротворца»?
Грузия в заявлении приводит факты участия России в применении военной силы против смешанного гражданского населения в ходе Абхазского конфликта. Хотя эти факты в определенной мере подтверждают оказание Россией военной помощи сепаратистам, я считаю, что указанные факты не могут служить доказательством того, что Россия нарушила обязательства, вытекающие из Конвенции против расовой дискриминации, учитывая «недискриминационный», неизбирательный характер применения силы против гражданского населения (см. также пар. 78-79 об оккупации Россией Грузии).
Указанные факты могли бы служить для выдвижения жалобы о незаконном применении силы, о совершении военных преступлений или жалобы о совершении акта агрессии. Правда, в таком случае опять поднимается вопрос о том, есть ли у Международного Суда ООН юрисдикция рассматривать данные жалобы против России; а также вопрос о том, каковы шансы на успех заявлений об этих нарушениях в иные международные инстанции. Грузия в ряде параграфов заявления приводит статистические данные о демографической ситуации в том или ином районе в то или иное время. Но нет ссылок на документы, из которых почерпнуты эти данные.
Часть 4 – Дополнительные замечания. Надо отметить, что в заявлении нет ссылок на практику Суда. Хотя это не является обязательным требованием к составлению заявления, ссылки на прошлые решения Суда могут служить для обоснования требований.
Так, например Суд в своем рекомендательном мнении (Advisory Opinion) в деле о Юго-Западной Африке 1971 года отметил, что расовая дискриминация полностью идет вразрез с целями и принципами Устава ООН и запрещение расовой дискриминации является составной частью норм jus cogens. Грузия могла бы сослаться на указанное мнение Суда в жалобе о расовой дискриминации со стороны России.
Грузия кроме прочего требует компенсацию со стороны России за допущенные нарушения. Однако здесь не указывается, на каком правовом основании выдвигается данное требование. Так, сама Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации не предусматривает право государства требовать такую компенсацию. В этом отношении ссылка на решение Суда в деле Завод Чорзов (Chorzow Factory case) могла бы быть уместной. Так, Суд в указанном деле отметил, что право требования компенсации за международные нарушения не зависит от того, содержалось ли это право изначально в договоре между государствами. Конец доклада.
ПРЕНИЯ ПО ВЫСТУПЛЕНИЮ ИСТЦА
Владимир Варданян (член комиссии): Согласно Конвенции о геноциде, не только совершение геноцида, но и соучастие в геноциде наказуемо. Как вы считаете, если Грузия обвинила Россию не в непосредственном совершении геноцида, а в соучастии, пособничестве, в этом случае необходимо было бы доказывать наличие «намерения уничтожить» этническую группу как таковую?
Истец: В этом случае нужно было бы доказывать наличие «намерения уничтожить» у третьей стороны, которая якобы совершила (пыталась совершить) геноцид; а у России – намерения способствовать совершению геноцида.
Ниязи Мехти (член комиссии): У меня вопрос касательно обвинения Грузией России «как государства» в геноциде грузин. Может ли тот факт, что Россия как государство несет определенную ответственность при выборе лиц на руководящие военные должности, т.е. «генералитет», служить доказательством того, что она также несет ответственность за деяния, которые эти лица совершают?
Истец: Опять же повторюсь, что моей целью не является выяснить, виновна ли российская сторона в совершении геноцида или нет. Когда я говорила об обосновании ответственности России «как государства», я хотела обратить внимание на то, что в отличие от традиционного подхода к уголовной ответственности за международные преступления, теперь не только отдельные физические лица (Иванов, Петров или Сидоров) могут быть привлечены к ответственности за геноцид, военные преступления или преступления против человечества, но и государства как таковые.
София Джапаридзе (член комиссии): Грузия обратилась в Европейский Суд по Правам Человека с жалобой о нарушении ряда норм Европейской Конвенции. Как вы считаете, обращение в Европейский Суд может быть более эффективным, чем обращение в Международный Суд ООН?
Истец: Я не буду утверждать, что обращение в Европейский Суд может быть более эффективным, чем обращение в Международный Суд ООН, также не буду утверждать обратное. Просто при составлении жалобы в ту или иную международную инстанцию надо учитывать плюсы и минусы каждой из возможных «альтернативных» механизмов. Было бы интересно узнать у другой стороны – у ответчика – чем руководствовались составители жалобы при обжаловании одних нарушений в одну инстанцию, а каких-то других нарушений – в другую.
Луиза Погосян (член комисссии): Вы говорили о том, что Россия может быть привлечена в качестве ответчика, так как она осуществляет фактический контроль над территорией Южной Осетии и Абхазии. Были ли в международной практике случаи, когда государства были признаны ответчиками, потому что они имели такой фактический контроль над территорией другой страны? И в чем выражается «фактический контроль»?
Истец: Да, такие случаи безусловно есть. Я могу назвать, к примеру, дело из практики Европейского Суда. Так, Суд в одном деле против Молдовы и России признал допустимым привлечение России в качестве ответчика за нарушения прав человека, имевшие место на территории Приднестровья, так как Россия осуществляла там фактический контроль. Фактический контроль может выражаться в ряде факторов, таких как, например, непосредственный военный контроль, или фактическая зависимость сепаратистских властей от конкретного государства.
Вопрос из аудитории: Могут ли показания международных наблюдателей служить доказательством участия России в массовом выдворении этнических грузин?
Истец: Допустимы, убедительны или нет те или иные доказательства – это дело Суда. Я не могу брать на себя ответственность судей. Что я хотела подчеркнуть – это то, что мало ссылок на конкретные доказательства. Если международные наблюдатели готовы давать показания в пользу Грузии – прекрасно! Все что нужно – это собрать эти показания и предоставить Суду. Дальше Суд будет решать: принять или отклонить эти показания как доказательство.
Председатель закрывает прения по выступлению истца и дает слово ответчику.
СИМОН ПАУПАШВИЛИ ОТВЕЧАЕТ
ПО ВСЕМ ПУНКТАМ ИСКА
Уважаемый Председатель, уважаемая комиссия и члены суда присяжных! На основании международного права по правам человека, каждое государство обязано защищать права человека в своей юрисдикции. Это обязательство, естественным образом подразумевает обязанность государства защищать своих граждан независимо от их местонахождения.
Обязательство защищать подразумевает целый ряд политических, экономических и правовых мер, которые государство должно предпринять. В этом смысле, правительство Грузии предприняло ряд мер, которые были направлены, с одной стороны, на защиту суверенитета страны, и с другой стороны, на защиту прав своих граждан. Обращение правительством Грузии к Международному Суду (Суд) по Правосудию должно быть рассмотрено в этой призме. При этом тот факт, что Суд не является единственным международным органом, к которому правительство Грузии обратилось на международном уровне, должно быть принято во внимание.
Почему Грузия выбрала Международную Конвенцию о Ликвидации всех Форм Расовой Дискриминации как меру защиты своих граждан?
Конвенция о Ликвидации всех Форм Расовой Дискриминации была признана как наиболее обширная и ясная кодификация в форме договора идеи о равенстве рас. Конвенция запрещает "расовую дискриминацию", которая определяется в ней как: «любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на признаках расы, цвета кожи, родового, национального или этнического происхождения, имеющие целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или любых других областях общественной жизни». (ст. 1.1.) Международный Суд признал это определение расовой дискриминации аутентичной интерпретацией значения и содержания положений Устава ООН о недопущении расовой дискриминации.
Кроме того, что конвенция законодательно запрещает проведение расовой дискриминации правительственными органами, она требует от каждого государства-участника: «запретить расовую дискриминацию, проводимую любыми лицами, группами или организациями, и положить ей конец, используя все надлежащие средства, в том числе и законодательные меры, в зависимости от обстоятельств».
Конвенция также декларирует что: «Принятие особых мер с исключительной целью обеспечения надлежащего прогресса некоторых расовых или этнических групп или отдельных лиц, нуждающихся в защите, которая может оказаться необходимой для того, чтобы обеспечить таким группам или лицам равное использование и осуществление прав человека и основных свобод, не рассматривается как расовая дискриминация, при условии, однако, что такие меры не имеют своим последствием сохранение особых прав различных расовых групп, и что они не будут оставлены в силе по достижении тех целей, ради которых они были введены».
Причина выбора Международного Суда
Конвенция о Расовой Дискриминации предоставляет Международному Суду компетенцию разбирать споры между государствами-участниками. Соответствующее положение - это статья 22, которая гласит: «Любой спор между двумя или несколькими государствами-участниками относительно толкования или применения настоящей Конвенции, который не разрешен путем переговоров или процедур, специально предусмотренных в настоящей Конвенции, передается по требованию любой из сторон в этом споре на разрешение Международного Суда, если стороны в споре не договорились об ином способе урегулирования».
Таким образом, считается, что ратифицировавшее Конвенцию государство признало компетенцию суда разрешать споры, возникающие в сфере, которую охватывает данный договор. Соответственно, Россия как страна, ратифицировавшая Конвенцию, подвергается действию юрисдикции Суда.
Истец обращает внимание на тот факт, что, несмотря на наличие в заявлении жалоб о пытках, Грузия не ссылается на нарушение Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
В связи с этим, ответчик отмечает, что правительство Грузии одновременно обратилось в Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) с межправительственной жалобой и просьбой по применению временных мер, согласно статьи 39 Регламента Суда. Статья 3 Европейской Конвенции гласит: "Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию". При этом ответчик желает обратить внимание на тот факт, что согласно статье 46 Европейской Конвенции:
"1. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами.
2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением".
При этом физические лица, касательно которых суд принял решение, могут получить материальную компенсацию согласно статье 41 Конвенции, которая гласит: "Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
Истец спрашивает: может ли Грузия (дополнительно) поднять вопросы о нарушении Россией территориальной целостности Грузии и незаконного применения силы в ее отношении, и почему правительство Грузии не подняло этот вопрос?
Ответчик заявляет, что правительство Грузии предпринимает конкретные меры, направленные на защиту суверенитета страны. Факт, что Российская Федерация нарушила Устав ООН, является неоспоримым. Более конкретно: Россия нарушила статью 2(4) согласно которой: «Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций». Правительство Грузии в обязательном порядке поднимет этот вопрос на всех уровнях международной ответственности, включая Международный Суд.
Грузия заявляет, что сохраняет за собой право дополнительно ссылаться на Конвенцию о предупреждении преступления геноцида для обоснования юрисдикции Суда, и что Грузия не достаточно обосновала ответственность России как государства в совершении геноцида.
Что касается первой части вопроса, ответчик заявляет, что эта юридическая стратегия оставляет возможность рассмотрения дела в контексте геноцида. Ответ на вторую часть вопроса изложен в той части документа, которая касается существенных вопросов.
Каковы были бы перспективы обращения в другие международные инстанции, например, в Европейский Суд или Международный Уголовный Суд?
Как это было отмечено во вступлении, Грузия уже обратилась в Европейский Суд с межправительственной жалобой. Что касается Международного Уголовного Суда, правительство Грузии вступило в контакт с офисом прокурора Суда и передало конкретные факты, которые демонстрируют имевшие место международные преступления в действиях России.
Ответы на вопросы приемлемости тесно связанны с существенными вопросами и будут выяснены вместе с ними.
Аргументы истца, касающиеся существенных аспектов дела, в основном построены на отсутствии конкретных доказательств, которые Правительство Грузии не предъявляло Суду. В том числе истец заявляет, что: Для лучшего обоснования данной жалобы можно было бы, например, собрать и сослаться на свидетельские показания, списки выдворенных лиц, и на то, что в заявлении нет достаточных ссылок на документы (или иные доказательства), подтверждающие непосредственное участие России (российских войск) в «этнических чистках». В связи с Первым этапом Российской интервенции в Южную Осетию в 1990-1992 гг. есть ссылка на «Известия» о том, что Российские миротворческие силы СНГ «не предоставляют достаточную (адекватную) защиту грузинам в Южной Осетии».
В этом отношении важно отметить тот факт, что правительство Грузии в своем иске к Международному Суду различает три фазы интервенции Грузии со стороны России. В том числе в иске указано, что интервенция произошла:
• Фаза 1: 1990 - 1994 годы
• Фаза 2: 1994 - 2008 годы и
• Фаза 3: События августа 2008 года.
Соответственно вопросы о доказательствах, обосновывающих жалобы Грузии, должны быть рассмотрены в этом измерении. Относительно первых двух фаз интервенции, Грузия не смогла собрать соответствующих доказательств из-за того, что правоохранительные органы Грузии не могли проводить расследовательскую деятельность на территориях Южной Осетии, Абхазии, поскольку последние практически контролировались Российским Правительством. Попытка проведения расследовательских действий со стороны Грузинских правоохранительных органов могло бы привести к эскалации конфликта или к другим осложнениям. Поэтому Правительство Грузии вынуждено ссылаться на другие источники информации, такие как международные неправительственные организации. То же самое касается третьей стадии интервенции, лишь с той разницей, что Правительство Грузии смогло собрать достаточное количество доказательств в послевоенной фазе конфликта. Этот материал скоро будет передан Суду.
Что касается оккупации и эффективного контроля в соответствии с международным гуманитарным правом, территория считается «оккупированной», когда она полностью или частично контролируется или находится под властью вооруженных сил другого государства без согласия государства, которому эта территория принадлежит. Вопрос оккупации – это вопрос факта, причины или мотивы ее возникновения или основания для продолжения оккупации значения не имеют. Даже в том случае, когда иностранные вооруженные силы не встречают вооруженного сопротивления и боевых действий не происходит, регламентирующие оккупацию международные нормы начинают действовать с момента возникновения фактического контроля над территорией. Соответствующие нормы применяются к России как к оккупирующей державе во всех случаях, когда российские войска фактически контролировали ту или иную часть грузинской территории, в том числе в Южной Осетии и Абхазии без согласия правительства Грузии или соглашения с ним.
Россия также выступала в качестве оккупирующей державы в Карельском и Горийском районах на территории собственно Грузии до полного вывода российских войск из этих районов 10 октября, поскольку присутствие российских сил не позволяло грузинским властям в полном объеме и свободно осуществлять суверенитет на данных территориях.
Оккупирующая держава несет ответственность за безопасность и жизнеобеспечение покровительствуемых лиц – тех, кто оказались во власти стороны конфликта или оккупирующей державы и не являются ее гражданами. Как только территория оказывается под властью оккупирующей державы, последняя обязана восстановить и по мере возможности поддерживать общественный порядок и безопасность, включая защиту всех лиц от репрессалий и актов мести. Военное командование на местах должно принимать все меры в пределах своей власти, чтобы предотвращать серьезные нарушения общественного порядка, которые могут иметь негативные последствия для местного населения. На практике это может означать необходимость выделения сил и средств для обеспечения общественного порядка до того момента, когда эти задачи смогут выполнять местные или международные полицейские силы. Оккупирующая держава вправе применять такие меры контроля и обеспечения безопасности, которые могут оказаться необходимыми вследствие войны.
Оккупирующая держава обязана соблюдать основные права населения и обеспечивать достаточные санитарно-гигиенические условия, продовольственное снабжение и медицинскую помощь. Коллективные наказания и репрессалии запрещаются. Персоналу национальных обществ Красного Креста/Красного полумесяца должно быть позволено осуществлять гуманитарную деятельность. Со всеми лицами, находящимися в ее власти, оккупирующая держава должна обращаться одинаково, без какой-либо дискриминации, в частности, по различиям расовым, религиозным или политических убеждений.
На территории, которая контролируется или оккупирована силами чужого государства, соответствующая сторона обязана защищать имущественные права. Частная собственность не подлежит конфискации. Ограбление воспрещается, как и всякое уничтожение оккупирующей державой движимого или недвижимого имущества, которое не является абсолютно необходимым для военных операций. Четвертая Женевская конвенция обязывает оккупирующую державу расследовать случаи серьезных нарушений. Международные обычаи также обязывают государства расследовать серьезные нарушения гуманитарного права, включая преднамеренные нападения на гражданских лиц и нападения, приводящие к неизбирательным или несоразмерным гражданским потерям.
Международные нормы, касающиеся оккупации, прекращают действие с момента прекращения контроля оккупированной территории вооруженными силами враждебного государства в силу их добровольного или вынужденного вывода или вследствие мирного договора или иного соглашения. Эти нормы перестают действовать также в ситуации, когда по соглашению между государствами власти оккупирующей державы сохраняют свое присутствие на оккупированной территории или контроль над ней, но сама держава перестает быть воюющей стороной. В настоящее время Россия остаётся в Южной Осетии оккупирующей державой, и, соответственно, отвечает за нарушение международного права (Human Rights Watch - На войне как на войне? Нарушения гуманитарного права и жертвы среди гражданского населения в связи с конфликтом вокруг Южной Осетии).
Конец доклада.
Ниязи Мехти (член комиссии): Имело ли место нарушение суверенитета Грузии в том случае, если российские войска не покинули де факто территорию Южной Осетии?
Ответчик: Даже если Российские войска не покинули бы де факто территорию Южной Осетии, всё равно имело место нарушение суверенитета Грузии, поскольку Южная Осетия считается территорией Грузии согласно международному праву.
Вопрос из аудитории: Почему Грузия не поставила вопрос о принятии решения Советом Безопасности ООН?
Ответчик: Представитель Грузии в ООН не смог собрать достаточного количества политической поддержки, которой хватило бы для принятия решения Советом Безопасности ООН.
Вопрос из аудитории: Смогло ли правительство Грузии предпринять какие-то меры для предотвращения вооружённого конфликта?
Ответчик: Правительство Грузии практически исчерпало все имеющиеся средства в смысле защиты прав своих граждан, но, к сожалению, интенсивная бомбардировка грузинских сел в начале Августа не оставила правительству Грузии выбора средств, кроме как использовать военную силу.
Идея моделирования судебных слушаний, посвященных актуальным проблемам Южного Кавказа, не может не вызывать положительных откликов. Рассмотрение общественными структурами животрепещущих вопросов, связанных с обеспечением прав человека в регионе в наибольшей мере способствует созданию гражданского общества в государствах Южного Кавказа.
Обращаясь к проблеме судебных слушаний, посвященных рассмотрению заявления Грузии в Международный суд ООН, следует отметить, что подобное моделирование может во многом способствовать пониманию причин обращения Грузии в международные судебные инстанции, а также возможных последствий подобного рода заявлений и исков широкими общественными слоями, различными общественными организациями и иными институтами гражданского общества.
Полагаем, что следует приветствовать позицию властей Грузии решать сложные политико-правовые вопросы не в исключительно политическом формате, а в рамках международного права и посредством системы универсальных и региональных международных институций, включая ООН и Совет Европы.
Единственным замечанием, касающимся проведенных слушаний, является слишком упрощенная форма их проведения и недостаточно обоснованная форма принятия решений. Конечно же, учитывая широкую аудиторию, в рамках данных слушаний следует избегать излишних юридических условностей и сложной правовой терминологии, но, тем не менее, следует оставаться в русле правовой дискуссии. Касательно порядка принятия решений в рамках указанных слушаний следует отметить, что более приемлемым и обоснованным следует рассматривать такой порядок, при котором решение выносится экспертной комиссией, а не аудиторией. Хотя приемлемым может считаться и принятие дублирующего решения посредством проведения голосования в аудитории. Это позволит, в частности, выявить различия в подходах аудитории и экспертной комиссии по одному и тому же вопросу.
Кто считает аргументы и взгляд Истца более обоснованными?
За – 16
Против –14
Воздержавшихся - 8
Председатель: Итоги голосования показывают, что большинство зрителей-присяжных не считают жалобу Грузии безупречной и одобряют рекомендации Истца. Мы не знаем, как эти рекомендации будут оценены грузинским правительством. Но для нас как представителей гражданского движения Южного Кавказа не менее важно то, что мы стали соавторами в организации содержательного диспута по актуальной правовой проблеме. Очень надеемся, что протокол нашего суда будет прочитан молодыми юристами, активистами гражданского общества с большим интересом. Спасибо всем.
Обязательство защищать подразумевает целый ряд политических, экономических и правовых мер, которые государство должно предпринять. В этом смысле, правительство Грузии предприняло ряд мер, которые были направлены, с одной стороны, на защиту суверенитета страны, и с другой стороны, на защиту прав своих граждан. Обращение правительством Грузии к Международному Суду (Суд) по Правосудию должно быть рассмотрено в этой призме. При этом тот факт, что Суд не является единственным международным органом, к которому правительство Грузии обратилось на международном уровне, должно быть принято во внимание.
Почему Грузия выбрала Международную Конвенцию о Ликвидации всех Форм Расовой Дискриминации как меру защиты своих граждан?
Конвенция о Ликвидации всех Форм Расовой Дискриминации была признана как наиболее обширная и ясная кодификация в форме договора идеи о равенстве рас. Конвенция запрещает "расовую дискриминацию", которая определяется в ней как: «любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на признаках расы, цвета кожи, родового, национального или этнического происхождения, имеющие целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или любых других областях общественной жизни». (ст. 1.1.) Международный Суд признал это определение расовой дискриминации аутентичной интерпретацией значения и содержания положений Устава ООН о недопущении расовой дискриминации.
Кроме того, что конвенция законодательно запрещает проведение расовой дискриминации правительственными органами, она требует от каждого государства-участника: «запретить расовую дискриминацию, проводимую любыми лицами, группами или организациями, и положить ей конец, используя все надлежащие средства, в том числе и законодательные меры, в зависимости от обстоятельств».
Конвенция также декларирует что: «Принятие особых мер с исключительной целью обеспечения надлежащего прогресса некоторых расовых или этнических групп или отдельных лиц, нуждающихся в защите, которая может оказаться необходимой для того, чтобы обеспечить таким группам или лицам равное использование и осуществление прав человека и основных свобод, не рассматривается как расовая дискриминация, при условии, однако, что такие меры не имеют своим последствием сохранение особых прав различных расовых групп, и что они не будут оставлены в силе по достижении тех целей, ради которых они были введены».
Причина выбора Международного Суда
Конвенция о Расовой Дискриминации предоставляет Международному Суду компетенцию разбирать споры между государствами-участниками. Соответствующее положение - это статья 22, которая гласит: «Любой спор между двумя или несколькими государствами-участниками относительно толкования или применения настоящей Конвенции, который не разрешен путем переговоров или процедур, специально предусмотренных в настоящей Конвенции, передается по требованию любой из сторон в этом споре на разрешение Международного Суда, если стороны в споре не договорились об ином способе урегулирования».
Таким образом, считается, что ратифицировавшее Конвенцию государство признало компетенцию суда разрешать споры, возникающие в сфере, которую охватывает данный договор. Соответственно, Россия как страна, ратифицировавшая Конвенцию, подвергается действию юрисдикции Суда.
Ответы на вопросы, поднятые истцом
Истец обращает внимание на тот факт, что, несмотря на наличие в заявлении жалоб о пытках, Грузия не ссылается на нарушение Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
В связи с этим, ответчик отмечает, что правительство Грузии одновременно обратилось в Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) с межправительственной жалобой и просьбой по применению временных мер, согласно статьи 39 Регламента Суда. Статья 3 Европейской Конвенции гласит: "Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию". При этом ответчик желает обратить внимание на тот факт, что согласно статье 46 Европейской Конвенции:
"1. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами.
2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением".
При этом физические лица, касательно которых суд принял решение, могут получить материальную компенсацию согласно статье 41 Конвенции, которая гласит: "Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
Истец спрашивает: может ли Грузия (дополнительно) поднять вопросы о нарушении Россией территориальной целостности Грузии и незаконного применения силы в ее отношении, и почему правительство Грузии не подняло этот вопрос?
Ответчик заявляет, что правительство Грузии предпринимает конкретные меры, направленные на защиту суверенитета страны. Факт, что Российская Федерация нарушила Устав ООН, является неоспоримым. Более конкретно: Россия нарушила статью 2(4) согласно которой: «Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций». Правительство Грузии в обязательном порядке поднимет этот вопрос на всех уровнях международной ответственности, включая Международный Суд.
Грузия заявляет, что сохраняет за собой право дополнительно ссылаться на Конвенцию о предупреждении преступления геноцида для обоснования юрисдикции Суда, и что Грузия не достаточно обосновала ответственность России как государства в совершении геноцида.
Что касается первой части вопроса, ответчик заявляет, что эта юридическая стратегия оставляет возможность рассмотрения дела в контексте геноцида. Ответ на вторую часть вопроса изложен в той части документа, которая касается существенных вопросов.
Каковы были бы перспективы обращения в другие международные инстанции, например, в Европейский Суд или Международный Уголовный Суд?
Как это было отмечено во вступлении, Грузия уже обратилась в Европейский Суд с межправительственной жалобой. Что касается Международного Уголовного Суда, правительство Грузии вступило в контакт с офисом прокурора Суда и передало конкретные факты, которые демонстрируют имевшие место международные преступления в действиях России.
Вопросы приемлемости
Ответы на вопросы приемлемости тесно связанны с существенными вопросами и будут выяснены вместе с ними.
Вопросы по существу дела
Аргументы истца, касающиеся существенных аспектов дела, в основном построены на отсутствии конкретных доказательств, которые Правительство Грузии не предъявляло Суду. В том числе истец заявляет, что: Для лучшего обоснования данной жалобы можно было бы, например, собрать и сослаться на свидетельские показания, списки выдворенных лиц, и на то, что в заявлении нет достаточных ссылок на документы (или иные доказательства), подтверждающие непосредственное участие России (российских войск) в «этнических чистках». В связи с Первым этапом Российской интервенции в Южную Осетию в 1990-1992 гг. есть ссылка на «Известия» о том, что Российские миротворческие силы СНГ «не предоставляют достаточную (адекватную) защиту грузинам в Южной Осетии».
В этом отношении важно отметить тот факт, что правительство Грузии в своем иске к Международному Суду различает три фазы интервенции Грузии со стороны России. В том числе в иске указано, что интервенция произошла:
• Фаза 1: 1990 - 1994 годы
• Фаза 2: 1994 - 2008 годы и
• Фаза 3: События августа 2008 года.
Соответственно вопросы о доказательствах, обосновывающих жалобы Грузии, должны быть рассмотрены в этом измерении. Относительно первых двух фаз интервенции, Грузия не смогла собрать соответствующих доказательств из-за того, что правоохранительные органы Грузии не могли проводить расследовательскую деятельность на территориях Южной Осетии, Абхазии, поскольку последние практически контролировались Российским Правительством. Попытка проведения расследовательских действий со стороны Грузинских правоохранительных органов могло бы привести к эскалации конфликта или к другим осложнениям. Поэтому Правительство Грузии вынуждено ссылаться на другие источники информации, такие как международные неправительственные организации. То же самое касается третьей стадии интервенции, лишь с той разницей, что Правительство Грузии смогло собрать достаточное количество доказательств в послевоенной фазе конфликта. Этот материал скоро будет передан Суду.
Что касается оккупации и эффективного контроля в соответствии с международным гуманитарным правом, территория считается «оккупированной», когда она полностью или частично контролируется или находится под властью вооруженных сил другого государства без согласия государства, которому эта территория принадлежит. Вопрос оккупации – это вопрос факта, причины или мотивы ее возникновения или основания для продолжения оккупации значения не имеют. Даже в том случае, когда иностранные вооруженные силы не встречают вооруженного сопротивления и боевых действий не происходит, регламентирующие оккупацию международные нормы начинают действовать с момента возникновения фактического контроля над территорией. Соответствующие нормы применяются к России как к оккупирующей державе во всех случаях, когда российские войска фактически контролировали ту или иную часть грузинской территории, в том числе в Южной Осетии и Абхазии без согласия правительства Грузии или соглашения с ним.
Россия также выступала в качестве оккупирующей державы в Карельском и Горийском районах на территории собственно Грузии до полного вывода российских войск из этих районов 10 октября, поскольку присутствие российских сил не позволяло грузинским властям в полном объеме и свободно осуществлять суверенитет на данных территориях.
Оккупирующая держава несет ответственность за безопасность и жизнеобеспечение покровительствуемых лиц – тех, кто оказались во власти стороны конфликта или оккупирующей державы и не являются ее гражданами. Как только территория оказывается под властью оккупирующей державы, последняя обязана восстановить и по мере возможности поддерживать общественный порядок и безопасность, включая защиту всех лиц от репрессалий и актов мести. Военное командование на местах должно принимать все меры в пределах своей власти, чтобы предотвращать серьезные нарушения общественного порядка, которые могут иметь негативные последствия для местного населения. На практике это может означать необходимость выделения сил и средств для обеспечения общественного порядка до того момента, когда эти задачи смогут выполнять местные или международные полицейские силы. Оккупирующая держава вправе применять такие меры контроля и обеспечения безопасности, которые могут оказаться необходимыми вследствие войны.
Оккупирующая держава обязана соблюдать основные права населения и обеспечивать достаточные санитарно-гигиенические условия, продовольственное снабжение и медицинскую помощь. Коллективные наказания и репрессалии запрещаются. Персоналу национальных обществ Красного Креста/Красного полумесяца должно быть позволено осуществлять гуманитарную деятельность. Со всеми лицами, находящимися в ее власти, оккупирующая держава должна обращаться одинаково, без какой-либо дискриминации, в частности, по различиям расовым, религиозным или политических убеждений.
На территории, которая контролируется или оккупирована силами чужого государства, соответствующая сторона обязана защищать имущественные права. Частная собственность не подлежит конфискации. Ограбление воспрещается, как и всякое уничтожение оккупирующей державой движимого или недвижимого имущества, которое не является абсолютно необходимым для военных операций. Четвертая Женевская конвенция обязывает оккупирующую державу расследовать случаи серьезных нарушений. Международные обычаи также обязывают государства расследовать серьезные нарушения гуманитарного права, включая преднамеренные нападения на гражданских лиц и нападения, приводящие к неизбирательным или несоразмерным гражданским потерям.
Международные нормы, касающиеся оккупации, прекращают действие с момента прекращения контроля оккупированной территории вооруженными силами враждебного государства в силу их добровольного или вынужденного вывода или вследствие мирного договора или иного соглашения. Эти нормы перестают действовать также в ситуации, когда по соглашению между государствами власти оккупирующей державы сохраняют свое присутствие на оккупированной территории или контроль над ней, но сама держава перестает быть воюющей стороной. В настоящее время Россия остаётся в Южной Осетии оккупирующей державой, и, соответственно, отвечает за нарушение международного права (Human Rights Watch - На войне как на войне? Нарушения гуманитарного права и жертвы среди гражданского населения в связи с конфликтом вокруг Южной Осетии).
Конец доклада.
ПРЕНИЯ ПО ВЫСТУПЛЕНИЮ OТВЕТЧИКА
Ниязи Мехти (член комиссии): Имело ли место нарушение суверенитета Грузии в том случае, если российские войска не покинули де факто территорию Южной Осетии?
Ответчик: Даже если Российские войска не покинули бы де факто территорию Южной Осетии, всё равно имело место нарушение суверенитета Грузии, поскольку Южная Осетия считается территорией Грузии согласно международному праву.
Вопрос из аудитории: Почему Грузия не поставила вопрос о принятии решения Советом Безопасности ООН?
Ответчик: Представитель Грузии в ООН не смог собрать достаточного количества политической поддержки, которой хватило бы для принятия решения Советом Безопасности ООН.
Вопрос из аудитории: Смогло ли правительство Грузии предпринять какие-то меры для предотвращения вооружённого конфликта?
Ответчик: Правительство Грузии практически исчерпало все имеющиеся средства в смысле защиты прав своих граждан, но, к сожалению, интенсивная бомбардировка грузинских сел в начале Августа не оставила правительству Грузии выбора средств, кроме как использовать военную силу.
КОММЕНТАРИЙ ВЛАДИМИРА ВАРДАНЯНА
Идея моделирования судебных слушаний, посвященных актуальным проблемам Южного Кавказа, не может не вызывать положительных откликов. Рассмотрение общественными структурами животрепещущих вопросов, связанных с обеспечением прав человека в регионе в наибольшей мере способствует созданию гражданского общества в государствах Южного Кавказа.
Обращаясь к проблеме судебных слушаний, посвященных рассмотрению заявления Грузии в Международный суд ООН, следует отметить, что подобное моделирование может во многом способствовать пониманию причин обращения Грузии в международные судебные инстанции, а также возможных последствий подобного рода заявлений и исков широкими общественными слоями, различными общественными организациями и иными институтами гражданского общества.
Полагаем, что следует приветствовать позицию властей Грузии решать сложные политико-правовые вопросы не в исключительно политическом формате, а в рамках международного права и посредством системы универсальных и региональных международных институций, включая ООН и Совет Европы.
Единственным замечанием, касающимся проведенных слушаний, является слишком упрощенная форма их проведения и недостаточно обоснованная форма принятия решений. Конечно же, учитывая широкую аудиторию, в рамках данных слушаний следует избегать излишних юридических условностей и сложной правовой терминологии, но, тем не менее, следует оставаться в русле правовой дискуссии. Касательно порядка принятия решений в рамках указанных слушаний следует отметить, что более приемлемым и обоснованным следует рассматривать такой порядок, при котором решение выносится экспертной комиссией, а не аудиторией. Хотя приемлемым может считаться и принятие дублирующего решения посредством проведения голосования в аудитории. Это позволит, в частности, выявить различия в подходах аудитории и экспертной комиссии по одному и тому же вопросу.
ИТОГИ ГОЛОСОВАНИЯ
Кто считает аргументы и взгляд Истца более обоснованными?
За – 16
Против –14
Воздержавшихся - 8
Председатель: Итоги голосования показывают, что большинство зрителей-присяжных не считают жалобу Грузии безупречной и одобряют рекомендации Истца. Мы не знаем, как эти рекомендации будут оценены грузинским правительством. Но для нас как представителей гражданского движения Южного Кавказа не менее важно то, что мы стали соавторами в организации содержательного диспута по актуальной правовой проблеме. Очень надеемся, что протокол нашего суда будет прочитан молодыми юристами, активистами гражданского общества с большим интересом. Спасибо всем.