# Витязь в тигровой шкуре
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
Мы доехали до города Ванадзор приблизительно в 6 часов вечера. В дороге остановились всего лишь раз, для того чтобы покурить и справить нужду. Дорога сильно утомила меня. К тому же, сидящая возле меня француженка, бродившая по Кавказу, на протяжении всего пути надоедала мне своей лекцией о жизни, семье, о том, как жить, что есть, что пить, как одеваться, как спать. Эта женщина, бродящая по Кавказу, считала себя чрезвычайно умной, познавшей все истины. Как будто она была не женщиной, а памятником, установленным в центре города на собранные людьми деньги. Возраст бродящей по Кавказу француженки был неопределенным. Невозможно было понять, состарилась она раньше времени или хорошо сохранилась, выглядит моложе своего возраста. Я спросил у женщины, сколько ей лет. Она же ответила мне : «Женщин не спрашивают о возрасте». После такого банального ответа я полностью убедился в том, француженка, бродившая по Кавказу, крайне пустое, бессмысленное, идиотское существо. Она, не останавливаясь, тупо говорила. Француженка, как это присуще бродящим по Кавказу, никому не нужным в своей стране иностранцам пятого сорта, восхваляла кавказскую кухню, фольклор, традиции кавказцев и ругала европейские ценности. Иностранцы, бродящие по Кавказу, с некоторой долей артистизма, якобы с сожалением все время подчеркивают, что в Европе полностью разрушен институт семьи, а отношения муж-жена, ребенок-родитель находятся в ужасающем состоянии. Для того, чтобы найти путь к сердцу кавказцев, они выучивают несколько пословиц каждого из народов на языке оригинала. Они считают, что люди в Европе якобы безразличны друг к другу, а на Кавказе люди очень добры и гостеприимны. По их мнению Низами, Шота Руставели писали не слабее Шекспира, просто мы не смогли обеспечить необходимую пропаганду наших великих людей.
Конечно же, находится достаточно незрелых людей, веривших сказкам, которые рассказывают бродящие по Кавказу иностранцы. Своими сказками иностранцы вертят кавказцами, незрелые же кавказцы, слушая эти сказки, получают удовольствие. Взамен бродящие по Кавказу иностранцы бесплатно здесь гуляют, едят-пьют, и считают себя важными, умными людьми. Я много слышал таких сказок на различных мероприятиях и собраниях. Пока женщина по дороге говорила глупости, я натужно улыбался. После, уже в Ванадзоре, я начал прикалываться над ней. Она вначале серьезно отвечала на мои вопросы. Потом поняла, что я издеваюсь. И больше она со мной не общалась. Нашла других слушателей для своих сказок. Бродящая по Кавказу женщина жила в Тбилиси. На мероприятие в Ванадзоре ее пригласил лично Артур Сакунц, потому что, вне зависимости от личности, участие иностранцев придавало вес любому мероприятию. Это хорошо понимали и организаторы мероприятия, и бродящие по Кавказу иностранцы. Исполняя миссию придания веса мероприятию, иностранцы бесплатно ели и пили в ресторанах, гуляли, с комфортом жили в отелях. К тому же, каждый с интересом слушал их, принимал их, не сумевших добиться успеха в своих странах, как серьезных людей...
Для обеспечения моей безопасности было выделено два телохранителя. Я знал обоих. Они охраняли меня в прошлой поездке. Мы спустились с автобуса и собрались возле отеля. Телохранители, в соответствии с правилами, проинструктировали меня. Как человек, несколько раз посещавший вражескую страну, я уже наизусть знал эти инструкции: нельзя без разрешения покидать отель, конференц-зал; если меня пригласили куда-нибудь, обязательно надо проинформировать об этом охранников; запрещается ходить куда-либо без охраны...
Я взял ключ и поднялся в комнату. В отеле почувствовал на себе взгляды, полные подозрения, беспокойства, ненависти. Ничего, я уже привык к таким взглядам. Пройдет всего один день, и они увидят, что я не людоед. Комната находилась на последнем этаже. Можно сказать, на чердаке. Стены были обиты лакированным деревом. Пахло русской избой. Словом, это была настоящая комната писателя. Я зашел в ванную и хорошенько искупался. Переоделся и проглотил две ложки меда. Надел шапку, обмотал шею длинным шарфом, надел купленную в Тбилиси куртку и спустился на первый этаж. Было холодно, не оденься я тепло, мог бы заболеть. К тому же, я сильно проголодался. Голодный человек быстро начинает мерзнуть. В дороге мы ничего не ели, если бы поели, то выпили бы. Держались до банкета. На банкете нас ждали разнообразные блюда, салаты, много выпивки. Несмотря на то, что был тепло одет, на улицу я не вышел. Сел в кресло на первом этаже отеля и начал ждать других участников мероприятия. Выкурил две сигареты. Охранники стояли у дверей. Служащие отеля смотрели на меня подозрительно, обеспокоенно и с интересом. Меня эти взгляды совершенно не беспокоили. Одна из этих пар глаз отличалась от других. Та, кому принадлежал эти глаза, была девушка, выдавшая мне недавно ключ. Ей было приблизительно 25 лет. Потом я узнал, что она родилась в Баку, в результате известных событий вместе с семьей покинула город и поселилась в Ванадзоре. Во взгляде этой девушки, помимо интереса, было еще что-то родное. Как бы то ни было, я приехал из города, в котором она родилась. Наверное, у нее были вопросы, которые она хотела мне задать, но, опасаясь телохранителей, она ко мне не подошла. Телохранители, согласно правилам, запретили служащим отеля общаться с человеком из вражеской страны. Тех, кто нарушал это правило, охранники затем допрашивали, выясняли содержание разговора.
Участники мероприятия, искупавшись и переодевшись, по одному спускались на первый этаж отеля. Участницы мероприятия надели пальто поверх вечерних платьев. Когда они входили и садились, полы пальто раскрывались, и открывалось вечернее платье. Две женщины, стоя в фойе, оценивали свой макияж, говорили о том, каким кремом, какой помадой пользуются. Хорошо помню, как одна из них сказала: «Раньше я трижды в неделю, перед сном мазала лицо медом. Мед предотвращает появление морщин. Сохраняет гладкость кожи. Но сейчас очень трудно найти чистый мед. Чистый мед мне присылал из деревни отец. После того, как он умер, за пчелами некому было смотреть. Брат продал пчел. Теперь я не могу найти чистого меда».
Автобус, который должен был отвезти нас в ресторан, стоял перед отелем. Водитель с сигаретой в зубах часто просовывал голову в двери и что-то говорил на армянском языке. Кажется, ему было очень скучно ждать. Наконец, когда все участники были готовы отправиться на банкет, мы вышли из отеля и сели в автобус. Было холодно. Я боялся заболеть. Сильно проголодался. Повторяю, голодный человек быстро простужается. Француженка, бродящая по Кавказу, нашла себе новые уши. Найденная ею новая слушательница была журналисткой средних лет. Француженка рассказывала ей о глубине содержания поэмы Шоты Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Естественно, что журналистка получала безграничное удовольствие от оценки француженки творчества Шоты Руставели. В крайней степени возбуждения журналистка ровно дважды что-то прокричала с места. Всем в автобусе были слышны звуки, которые она издавала. Но никто ничего не понял...
Мы доехали до города Ванадзор приблизительно в 6 часов вечера. В дороге остановились всего лишь раз, для того чтобы покурить и справить нужду. Дорога сильно утомила меня. К тому же, сидящая возле меня француженка, бродившая по Кавказу, на протяжении всего пути надоедала мне своей лекцией о жизни, семье, о том, как жить, что есть, что пить, как одеваться, как спать. Эта женщина, бродящая по Кавказу, считала себя чрезвычайно умной, познавшей все истины. Как будто она была не женщиной, а памятником, установленным в центре города на собранные людьми деньги. Возраст бродящей по Кавказу француженки был неопределенным. Невозможно было понять, состарилась она раньше времени или хорошо сохранилась, выглядит моложе своего возраста. Я спросил у женщины, сколько ей лет. Она же ответила мне : «Женщин не спрашивают о возрасте». После такого банального ответа я полностью убедился в том, француженка, бродившая по Кавказу, крайне пустое, бессмысленное, идиотское существо. Она, не останавливаясь, тупо говорила. Француженка, как это присуще бродящим по Кавказу, никому не нужным в своей стране иностранцам пятого сорта, восхваляла кавказскую кухню, фольклор, традиции кавказцев и ругала европейские ценности. Иностранцы, бродящие по Кавказу, с некоторой долей артистизма, якобы с сожалением все время подчеркивают, что в Европе полностью разрушен институт семьи, а отношения муж-жена, ребенок-родитель находятся в ужасающем состоянии. Для того, чтобы найти путь к сердцу кавказцев, они выучивают несколько пословиц каждого из народов на языке оригинала. Они считают, что люди в Европе якобы безразличны друг к другу, а на Кавказе люди очень добры и гостеприимны. По их мнению Низами, Шота Руставели писали не слабее Шекспира, просто мы не смогли обеспечить необходимую пропаганду наших великих людей.
Конечно же, находится достаточно незрелых людей, веривших сказкам, которые рассказывают бродящие по Кавказу иностранцы. Своими сказками иностранцы вертят кавказцами, незрелые же кавказцы, слушая эти сказки, получают удовольствие. Взамен бродящие по Кавказу иностранцы бесплатно здесь гуляют, едят-пьют, и считают себя важными, умными людьми. Я много слышал таких сказок на различных мероприятиях и собраниях. Пока женщина по дороге говорила глупости, я натужно улыбался. После, уже в Ванадзоре, я начал прикалываться над ней. Она вначале серьезно отвечала на мои вопросы. Потом поняла, что я издеваюсь. И больше она со мной не общалась. Нашла других слушателей для своих сказок. Бродящая по Кавказу женщина жила в Тбилиси. На мероприятие в Ванадзоре ее пригласил лично Артур Сакунц, потому что, вне зависимости от личности, участие иностранцев придавало вес любому мероприятию. Это хорошо понимали и организаторы мероприятия, и бродящие по Кавказу иностранцы. Исполняя миссию придания веса мероприятию, иностранцы бесплатно ели и пили в ресторанах, гуляли, с комфортом жили в отелях. К тому же, каждый с интересом слушал их, принимал их, не сумевших добиться успеха в своих странах, как серьезных людей...
Для обеспечения моей безопасности было выделено два телохранителя. Я знал обоих. Они охраняли меня в прошлой поездке. Мы спустились с автобуса и собрались возле отеля. Телохранители, в соответствии с правилами, проинструктировали меня. Как человек, несколько раз посещавший вражескую страну, я уже наизусть знал эти инструкции: нельзя без разрешения покидать отель, конференц-зал; если меня пригласили куда-нибудь, обязательно надо проинформировать об этом охранников; запрещается ходить куда-либо без охраны...
Я взял ключ и поднялся в комнату. В отеле почувствовал на себе взгляды, полные подозрения, беспокойства, ненависти. Ничего, я уже привык к таким взглядам. Пройдет всего один день, и они увидят, что я не людоед. Комната находилась на последнем этаже. Можно сказать, на чердаке. Стены были обиты лакированным деревом. Пахло русской избой. Словом, это была настоящая комната писателя. Я зашел в ванную и хорошенько искупался. Переоделся и проглотил две ложки меда. Надел шапку, обмотал шею длинным шарфом, надел купленную в Тбилиси куртку и спустился на первый этаж. Было холодно, не оденься я тепло, мог бы заболеть. К тому же, я сильно проголодался. Голодный человек быстро начинает мерзнуть. В дороге мы ничего не ели, если бы поели, то выпили бы. Держались до банкета. На банкете нас ждали разнообразные блюда, салаты, много выпивки. Несмотря на то, что был тепло одет, на улицу я не вышел. Сел в кресло на первом этаже отеля и начал ждать других участников мероприятия. Выкурил две сигареты. Охранники стояли у дверей. Служащие отеля смотрели на меня подозрительно, обеспокоенно и с интересом. Меня эти взгляды совершенно не беспокоили. Одна из этих пар глаз отличалась от других. Та, кому принадлежал эти глаза, была девушка, выдавшая мне недавно ключ. Ей было приблизительно 25 лет. Потом я узнал, что она родилась в Баку, в результате известных событий вместе с семьей покинула город и поселилась в Ванадзоре. Во взгляде этой девушки, помимо интереса, было еще что-то родное. Как бы то ни было, я приехал из города, в котором она родилась. Наверное, у нее были вопросы, которые она хотела мне задать, но, опасаясь телохранителей, она ко мне не подошла. Телохранители, согласно правилам, запретили служащим отеля общаться с человеком из вражеской страны. Тех, кто нарушал это правило, охранники затем допрашивали, выясняли содержание разговора.
Участники мероприятия, искупавшись и переодевшись, по одному спускались на первый этаж отеля. Участницы мероприятия надели пальто поверх вечерних платьев. Когда они входили и садились, полы пальто раскрывались, и открывалось вечернее платье. Две женщины, стоя в фойе, оценивали свой макияж, говорили о том, каким кремом, какой помадой пользуются. Хорошо помню, как одна из них сказала: «Раньше я трижды в неделю, перед сном мазала лицо медом. Мед предотвращает появление морщин. Сохраняет гладкость кожи. Но сейчас очень трудно найти чистый мед. Чистый мед мне присылал из деревни отец. После того, как он умер, за пчелами некому было смотреть. Брат продал пчел. Теперь я не могу найти чистого меда».
Автобус, который должен был отвезти нас в ресторан, стоял перед отелем. Водитель с сигаретой в зубах часто просовывал голову в двери и что-то говорил на армянском языке. Кажется, ему было очень скучно ждать. Наконец, когда все участники были готовы отправиться на банкет, мы вышли из отеля и сели в автобус. Было холодно. Я боялся заболеть. Сильно проголодался. Повторяю, голодный человек быстро простужается. Француженка, бродящая по Кавказу, нашла себе новые уши. Найденная ею новая слушательница была журналисткой средних лет. Француженка рассказывала ей о глубине содержания поэмы Шоты Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Естественно, что журналистка получала безграничное удовольствие от оценки француженки творчества Шоты Руставели. В крайней степени возбуждения журналистка ровно дважды что-то прокричала с места. Всем в автобусе были слышны звуки, которые она издавала. Но никто ничего не понял...