# Время покажет мою правоту
Доброе утро!
Ничто так плохо не действует на человека, как прощальное письмо и мебель на улице. Когда мы покидали район, я стал свидетелем ужасающей картины на улице Ленина. Прошло полчаса с тех пор, как прекратился обстрел. Над крышами домов расстилался дым. Крики людей смешались с треском пожара. Страх раскидывал людей из стороны в сторону, и по разному в них проявлялся. Крича, сквернословя, люди хотели доказать, что ничего не боятся. Близ райцентра, на горе М. шли ожесточенные бои за позиции. Стрельба прекращалась, но через 10-15 минут возобновлялась снова. Это означало, что позиции переходят от одной стороны к другой. Говорили, что армяне могут внезапно, в любой момент, войти в райцентр. Люди, вместо того, чтобы гасить горящие дома, как безумные, бегали туда-сюда. Глядя на них, можно было предположить: если и не сегодня, то завтра пойдет сильный дождь, потом будет идти снова и снова. Намокшая одежда будет прилипать к их телам. Обувь заполнится водой.
Возле дома номер 52 по улице Ленина были вынесены несколько самодельных стульев, две, словно грустящие, железные кровати, одеяла, матрацы, и раздвижное зеркало в золоченой раме. Пожилая пара – муж с женой, сидели среди этой утвари мебели. Их лица были покрыты печалью. Старые муж с женой сидели так неподвижно, что со стороны можно было подумать, что они больше не смогут встать с места. Кажется, они были готовы к тому, что попадут в плен. Поодаль от этой ужасно печальной картины воробьи расклевывали отрезанную голову петуха. Вылезшая из-под забора дома номер 51 черная кошка, резко бросилась на воробьев. Но, не сумев поймать птиц, она зажала между зубами петушиную голову и неторопливо унесла ее в уже бесхозный двор…
Читая твое прощальное письмо, я восстановил эту врезавшуюся в память картину. Я стараюсь писать тебе не как писатель, а как человек. Ты говоришь, что я не смогу быть даже Обломовым. «Обломов» - одно из моих самых любимых произведений. А Агафья Матвеевна – самый любимый женский образ. Если бы у меня был шанс выбрать женщину из литературы, я, вне сомнения, украл бы Агафью Матвеевну из «Обломова»…
После того, как я прочел твое прощальное письмо, мое сердце сжалось так, что я почувствовал острую необходимость прогуляться, подышать свежим воздухом, серьезно подумать о случившемся. К тому же я хотел написать тебе письмо на холодную голову. Если бы я написал тебе сразу после того, как прочел твое письмо, я бы вышел из себя, и, написав тяжелые и горькие слова, мог бы тебя обидеть. Я направился к Девичьей башне. Место вокруг Девичьей башни – мое самое любимое. Когда мне плохо, для того, чтобы снять напряжение, я всегда гуляю вокруг Девичьей башни. Странная энергетика этого места в большинстве случаев меня успокаивает. Но на этот раз, вместо того, чтобы успокоиться, я стал чувствовать себя хуже. Какой-то юноша бросился с башни. Он умер на месте. Это было 10-15 метрах от меня. Я ничего не выдумываю. Положа правую руку на сердце, клянусь днем, в который родился, все произошло так, как я пишу. Я был вне себя. Начал проклинать черную силу, не оставляющую меня в покое, ходящую за мной по пятам. Я хотел прогуляться вокруг Девичьей башни, чтобы успокоиться, подумать о случившемся, вместо этого столкнулся с самоубийством незнакомого юноши. Руки, все мое тело дрожало. Я еле прикурил сигарету. Затянувшись три-четыре раза, выкинул. Вокруг тела собрались любопытные и смотрели на него. Каждый что-то говорил. Некоторые молчали. Меня привели в ужас любопытные взгляды людей. Они словно давно и с нетерпением ждали этого случая, самоубийства юноши. Количество зрителей быстро увеличивалось. Вызванный на место происшествия полицейский, расталкивая собравшихся возле трупа людей, сказал: «Здесь не театр. Отойдите. Вы смотрите так, как будто впервые видите труп. Это человек… Ему надоело, и он покончил с собой».
Поэтому я всегда говорю, - мы живем в такое время, что уже и самоубийство потеряло смысл. Если бы тот юноша знал обо всем, что будут говорить над его телом, может, он не стал бы убивать себя. Это еще ничего. Самый ужасный разговор я услышал 10 минутами позже в книжном магазине. Я прикурил еще одну сигарету. На этот раз выкурил ее до конца. Глубоко вдохнув, я зашел в самый дешевый книжный магазин Баку, расположенный у Девичьей башни. Директор книжного магазина, он же продавец, дядя Эльман один из малочисленных идеалистов нашего времени. Я не раз видел, как он бесплатно отдает книги бедным студентам. Я поздоровался с дядей Эльманом, справился о его здоровье и начал рыться в книгах. В магазине, кроме меня, была молодая девушка. Спустя немного времени, в магазин зашла еще одна девушка. Две эти девушки, увидев друг друга, очень обрадовались, перебивая друг друга, быстро начали справляться о здоровье, о делах, оценили одежду, украшения, макияж, прическу друг друга. Потом они начали говорить о юноше, который бросился с башни. Я привожу диалог, как есть, ничего не добавляя:
- Не знаешь, почему тот парень покончил с собой?
- Не знаю, но кто-то сказал, что из-за любимой девушки.
- Счастливый человек.
- О ком ты?
- О девушке.
- Верно. Кто из-за нас покончит с собой… Наверное, мы пока этого недостойны.
Услышав этот разговор, дядя Эльман сердито осадил девушек. Его слова были приказом замолчать: «Никто, кроме него самого, не может точно знать, почему он покончил с собой». Это было самое верное объяснение. Во любом случае, жизненный опыт чего то стоит…
Хочу еще немного написать о себе. Для людей, которые меня близко не знают, не знают, как я живу, все мои поступки кажутся необычными, необъяснимыми. Мне самому же все, что делаю, кажется естественным. Может, поэтому я часто слышу вопрос «Кто ты?». Когда я рассказываю все, как есть, люди не верят мне. Они думают, что у меня есть какая-то интересная тайна, которую я скрываю от всех. Лучше, не будем об этом говорить. В нашем квартале был один мужчина. Он сильно пил. Работал монтером. Несколько раз, выпив, он засыпал на улице. Однажды его нашли в снегу. Он не умер. Был очень здоровым человеком. После выпивки его лицо становилось красным, как помидор. Когда старшие ругали его за пьянство, он говорил: «Когда работаю, никто не видит, а когда пью – все видят». Он часто пил и совершал безумства. Однажды привел в квартал медвежонка. Смастерил из кусков железа забор и пропустил через него ток, чтобы дети не лазили во двор и не крали фруктов. В юности он упал с опоры и повредил правую щеку. Выпив, начинал кричать: «Скажите, мне можно носить с собой шрам на лице?» Моя жизнь немного похожа на жизнь того мужчины. Когда мне трудно, никто этого не видит, а когда совершаю «безумства», видят все. Вопрос о том как выжить, до сих пор не давал мне серьезно подумать о жизни. Сейчас где-то происходит побоище. Людей хватают, избивают, выкидывают из домов, а я должен написать тебе прощальное письмо и, насколько возможно, оправдать себя, свои поступки. Моя жизнь состоит из этого. Я огорчаю людей, которые должны были бы гордиться мной. Так было в детстве и, наверное, будет продолжаться до конца моей жизни. Становясь причиной несчастья других, я и сам становлюсь не менее несчастным. Нет слов, это не очень хорошее утешение для них, но что поделать, это так. Моя любовь никому не принесла счастья. Я любил для себя, для своего удовольствия. Жадно заглатывая их чувства, их радости и страдания, я лишь обеспечивал странную потребность своей души. Может, я завтра умру! И на всей земле не будет человека, который бы полностью понял меня. Некоторые люди считают, что я лучше, чем есть на самом деле, некоторые – что хуже. Одни скажут, что он был хорошим парнем, а другие – что он был негодяем. Но оба эти утверждения будут ложью…
Я не знал тебя. Я повторяю строки, которые писал в прежних письмах. Единственный корень всех проблем, доведение ситуации до такой крайности – это то, что я не знал тебя раньше. Сколько есть в тебе нераскрытых сокровищ. Ты поставила целью всю свою жизнь заботиться обо мне, беречь меня. Пойми, твой покой дорог мне, священен для меня. Я был бы самым низким человеком на земле, если бы воспользовался твоим положением, твоими чистыми чувствами. Человек, который захочет меня понять, простит меня. А кто не захочет понять, или не поймет, - для меня это не имеет столь большого значения. Я не хочу обелять себя. Время покажет мою правоту. Придет время, и ты будешь благодарить меня.
Я неоднократно перечитывал подаренные тобой воспоминания Андре Моруа. Но не понял, почему ты подарила мне именно его воспоминания. В воспоминаниях Андре Моруа я не нашел ничего, касающегося наших отношений. А подаренные тобой голуби дома, у зеркала. Глядя на этих голубей, я вспоминаю твои руки, похожие на голубиные крылья.
Прощай.
Сеймур.
Ничто так плохо не действует на человека, как прощальное письмо и мебель на улице. Когда мы покидали район, я стал свидетелем ужасающей картины на улице Ленина. Прошло полчаса с тех пор, как прекратился обстрел. Над крышами домов расстилался дым. Крики людей смешались с треском пожара. Страх раскидывал людей из стороны в сторону, и по разному в них проявлялся. Крича, сквернословя, люди хотели доказать, что ничего не боятся. Близ райцентра, на горе М. шли ожесточенные бои за позиции. Стрельба прекращалась, но через 10-15 минут возобновлялась снова. Это означало, что позиции переходят от одной стороны к другой. Говорили, что армяне могут внезапно, в любой момент, войти в райцентр. Люди, вместо того, чтобы гасить горящие дома, как безумные, бегали туда-сюда. Глядя на них, можно было предположить: если и не сегодня, то завтра пойдет сильный дождь, потом будет идти снова и снова. Намокшая одежда будет прилипать к их телам. Обувь заполнится водой.
Возле дома номер 52 по улице Ленина были вынесены несколько самодельных стульев, две, словно грустящие, железные кровати, одеяла, матрацы, и раздвижное зеркало в золоченой раме. Пожилая пара – муж с женой, сидели среди этой утвари мебели. Их лица были покрыты печалью. Старые муж с женой сидели так неподвижно, что со стороны можно было подумать, что они больше не смогут встать с места. Кажется, они были готовы к тому, что попадут в плен. Поодаль от этой ужасно печальной картины воробьи расклевывали отрезанную голову петуха. Вылезшая из-под забора дома номер 51 черная кошка, резко бросилась на воробьев. Но, не сумев поймать птиц, она зажала между зубами петушиную голову и неторопливо унесла ее в уже бесхозный двор…
Читая твое прощальное письмо, я восстановил эту врезавшуюся в память картину. Я стараюсь писать тебе не как писатель, а как человек. Ты говоришь, что я не смогу быть даже Обломовым. «Обломов» - одно из моих самых любимых произведений. А Агафья Матвеевна – самый любимый женский образ. Если бы у меня был шанс выбрать женщину из литературы, я, вне сомнения, украл бы Агафью Матвеевну из «Обломова»…
После того, как я прочел твое прощальное письмо, мое сердце сжалось так, что я почувствовал острую необходимость прогуляться, подышать свежим воздухом, серьезно подумать о случившемся. К тому же я хотел написать тебе письмо на холодную голову. Если бы я написал тебе сразу после того, как прочел твое письмо, я бы вышел из себя, и, написав тяжелые и горькие слова, мог бы тебя обидеть. Я направился к Девичьей башне. Место вокруг Девичьей башни – мое самое любимое. Когда мне плохо, для того, чтобы снять напряжение, я всегда гуляю вокруг Девичьей башни. Странная энергетика этого места в большинстве случаев меня успокаивает. Но на этот раз, вместо того, чтобы успокоиться, я стал чувствовать себя хуже. Какой-то юноша бросился с башни. Он умер на месте. Это было 10-15 метрах от меня. Я ничего не выдумываю. Положа правую руку на сердце, клянусь днем, в который родился, все произошло так, как я пишу. Я был вне себя. Начал проклинать черную силу, не оставляющую меня в покое, ходящую за мной по пятам. Я хотел прогуляться вокруг Девичьей башни, чтобы успокоиться, подумать о случившемся, вместо этого столкнулся с самоубийством незнакомого юноши. Руки, все мое тело дрожало. Я еле прикурил сигарету. Затянувшись три-четыре раза, выкинул. Вокруг тела собрались любопытные и смотрели на него. Каждый что-то говорил. Некоторые молчали. Меня привели в ужас любопытные взгляды людей. Они словно давно и с нетерпением ждали этого случая, самоубийства юноши. Количество зрителей быстро увеличивалось. Вызванный на место происшествия полицейский, расталкивая собравшихся возле трупа людей, сказал: «Здесь не театр. Отойдите. Вы смотрите так, как будто впервые видите труп. Это человек… Ему надоело, и он покончил с собой».
Поэтому я всегда говорю, - мы живем в такое время, что уже и самоубийство потеряло смысл. Если бы тот юноша знал обо всем, что будут говорить над его телом, может, он не стал бы убивать себя. Это еще ничего. Самый ужасный разговор я услышал 10 минутами позже в книжном магазине. Я прикурил еще одну сигарету. На этот раз выкурил ее до конца. Глубоко вдохнув, я зашел в самый дешевый книжный магазин Баку, расположенный у Девичьей башни. Директор книжного магазина, он же продавец, дядя Эльман один из малочисленных идеалистов нашего времени. Я не раз видел, как он бесплатно отдает книги бедным студентам. Я поздоровался с дядей Эльманом, справился о его здоровье и начал рыться в книгах. В магазине, кроме меня, была молодая девушка. Спустя немного времени, в магазин зашла еще одна девушка. Две эти девушки, увидев друг друга, очень обрадовались, перебивая друг друга, быстро начали справляться о здоровье, о делах, оценили одежду, украшения, макияж, прическу друг друга. Потом они начали говорить о юноше, который бросился с башни. Я привожу диалог, как есть, ничего не добавляя:
- Не знаешь, почему тот парень покончил с собой?
- Не знаю, но кто-то сказал, что из-за любимой девушки.
- Счастливый человек.
- О ком ты?
- О девушке.
- Верно. Кто из-за нас покончит с собой… Наверное, мы пока этого недостойны.
Услышав этот разговор, дядя Эльман сердито осадил девушек. Его слова были приказом замолчать: «Никто, кроме него самого, не может точно знать, почему он покончил с собой». Это было самое верное объяснение. Во любом случае, жизненный опыт чего то стоит…
Хочу еще немного написать о себе. Для людей, которые меня близко не знают, не знают, как я живу, все мои поступки кажутся необычными, необъяснимыми. Мне самому же все, что делаю, кажется естественным. Может, поэтому я часто слышу вопрос «Кто ты?». Когда я рассказываю все, как есть, люди не верят мне. Они думают, что у меня есть какая-то интересная тайна, которую я скрываю от всех. Лучше, не будем об этом говорить. В нашем квартале был один мужчина. Он сильно пил. Работал монтером. Несколько раз, выпив, он засыпал на улице. Однажды его нашли в снегу. Он не умер. Был очень здоровым человеком. После выпивки его лицо становилось красным, как помидор. Когда старшие ругали его за пьянство, он говорил: «Когда работаю, никто не видит, а когда пью – все видят». Он часто пил и совершал безумства. Однажды привел в квартал медвежонка. Смастерил из кусков железа забор и пропустил через него ток, чтобы дети не лазили во двор и не крали фруктов. В юности он упал с опоры и повредил правую щеку. Выпив, начинал кричать: «Скажите, мне можно носить с собой шрам на лице?» Моя жизнь немного похожа на жизнь того мужчины. Когда мне трудно, никто этого не видит, а когда совершаю «безумства», видят все. Вопрос о том как выжить, до сих пор не давал мне серьезно подумать о жизни. Сейчас где-то происходит побоище. Людей хватают, избивают, выкидывают из домов, а я должен написать тебе прощальное письмо и, насколько возможно, оправдать себя, свои поступки. Моя жизнь состоит из этого. Я огорчаю людей, которые должны были бы гордиться мной. Так было в детстве и, наверное, будет продолжаться до конца моей жизни. Становясь причиной несчастья других, я и сам становлюсь не менее несчастным. Нет слов, это не очень хорошее утешение для них, но что поделать, это так. Моя любовь никому не принесла счастья. Я любил для себя, для своего удовольствия. Жадно заглатывая их чувства, их радости и страдания, я лишь обеспечивал странную потребность своей души. Может, я завтра умру! И на всей земле не будет человека, который бы полностью понял меня. Некоторые люди считают, что я лучше, чем есть на самом деле, некоторые – что хуже. Одни скажут, что он был хорошим парнем, а другие – что он был негодяем. Но оба эти утверждения будут ложью…
Я не знал тебя. Я повторяю строки, которые писал в прежних письмах. Единственный корень всех проблем, доведение ситуации до такой крайности – это то, что я не знал тебя раньше. Сколько есть в тебе нераскрытых сокровищ. Ты поставила целью всю свою жизнь заботиться обо мне, беречь меня. Пойми, твой покой дорог мне, священен для меня. Я был бы самым низким человеком на земле, если бы воспользовался твоим положением, твоими чистыми чувствами. Человек, который захочет меня понять, простит меня. А кто не захочет понять, или не поймет, - для меня это не имеет столь большого значения. Я не хочу обелять себя. Время покажет мою правоту. Придет время, и ты будешь благодарить меня.
Я неоднократно перечитывал подаренные тобой воспоминания Андре Моруа. Но не понял, почему ты подарила мне именно его воспоминания. В воспоминаниях Андре Моруа я не нашел ничего, касающегося наших отношений. А подаренные тобой голуби дома, у зеркала. Глядя на этих голубей, я вспоминаю твои руки, похожие на голубиные крылья.
Прощай.
Сеймур.