Разрешите представить Ваге Аветяна:
писателя, публициста, политика.
Надеюсь что вы найдёте его ответы такими же захватывающими и интересными, как я.
Ваге, расскажите, пожалуйста, о себе и о своей семье.
Родился армянином в Ереване, и, как таковой, подвергся промыванию мозгов со стороны родителей, старших, родственников, местных авторитетов всякого толка, учителей, государственных инстанций и духовенства. Родился вновь в Стокгольме, и на этот раз мозги мои были промыты соответствующими инстанциями и народом моего второго племени – шведами. Окончательно потеряв оба идентитета я возродился в США, в Вашингтоне, и с тех пор стараюсь просто быть человеком.
Я родился в семье философа и журналиста и моё умение писать пожалуй связано с семьей. Оба моих родителя были филологами, также как и мои многочисленные тети и дяди. Поэтому моё "становление" писателем не стало сюрпризом в моём роду. У меня есть три шведских сына, которые уже самостоятельно идут своими собственными путями, и чудесная жена с тремя университетскими образованиями - лучший критик и друг.
Когда и почему Вы начали писать?
Мой первый рассказ "Брайтон Бич" родился в Нью-Йоркской окраине Брайтон Бич, в очень особенную ночь, когда я вдруг осознал, что не знаю ни одного порядочного политика в мире (а я знал и знаю многих лично). Это было в 2003 году.
Может связано было это ещё и с магией этого места. Брайтон Бич! Здесь родились многие писатели. Довлатов, которого я, пожалуй, назвал бы одним из моих учителей - один из них. Я начал писать, когда в Армении 2 года подряд не издавали ни одной книги. Почувствовал страх за свое племя, армян. Народ, который не создает литературу, умирает. Я не мог требовать от кого-то взять на себя эту ответственность и начал писать сам. Я сохранял дух своего племени, если можно так сказать… Может быть это была лишь иллюзия, и с племенем все было в порядке. В любом случае, это чувство было настолько искренним, что не важно, был я прав или ошибался: я бы умер от стыда, если бы выяснилось, что опасения мои оправданы, а я ничего не создал и не предложил. Есть и другое объяснение феномену писания вообще, и в моём случае в частности. Многие в Армении подвергались травле, гонениям и пыткам физическим и, что хуже – моральным, если осмеливались произносить хоть одно слово правды в печати, по радио, по телевидению. Было ясно, что «обязанность» говорить легла на плечи тех граждан Армении, которые находились вне зоны доступа карателей КГБ. На плечи тех, кто жил в демократических обществах и пользовался свободами и безопасностью. В моем понимании это было гражданской обязанностью каждого, находящегося в безопасности, говорить за сестер и братьев своих, живущих на родине.… И я заговорил.
Расскажите о Ваших книгах.
У меня их 8. Две, "Армия Независимости" и "ЭстаблишМЕНТ" были опубликованы в 2005, издание третьей книги было приостановлено в типографии. Первые две были выкинуты из книжных магазинов, и доступ к моим книгам возможен после этого только по интернету. Мне неудобно говорить о литературных качествах моих книг, оставляю это критикам. Как политик с 25 летним стажем могу сказать о политических последствиях издания книг. После публикации первых двух я был обвинен в нелегальном хранении оружия в Армении и стал персоной нон грата; был обвинен также в США, членами АРФ (Армянская Революционная федерация - Дашнакцутюн, коалиционный партнер властей Армении в то время) за то, что посмел озвучить факт изгнания писателей из Армении. Почти 2 года был вынужден оспаривать в американском суде их обвинение, и это помешало мне участвовать в выборах в Армении. Они этим перекрыли доступ в страну, чтобы я не мог участвовать в выборах.
Что особенного вы говорите своим читателям?
Ничего такого, чего не было сказано задолго до меня великими дочерьми и сыновьями человечества и несколькими армянскими писателями среди них. Проблема армян в том, что они производят больше писателей, чем читателей. Если есть что-то особенное всё-таки в моих книгах, то это, наверное, стиль, форма.
Почему Вы решили переехать в Швецию, и как это отразилось на вашем творчестве и политических взглядах?
Я ничего не решал. Решила советская разведка, вернувшая себе власть над Арменией в 1992 году. Швеция была страной, давшей мне визу, а затем - политическое убежище. Я бы назвал это случайным стечением обстоятельств, если бы верил в такую концепцию. Но я не верю. «Нелогические» объяснения, которые у меня есть, не презентабельны для широкой публики. Жизнь в Швеции, конечно же, очень изменила меня, особенно когда я стал шведом. Сопоставление шведа и армянина стало для меня неординарным опытом, особенно когда два моих идентитета были максимально критичны по отношению друг к другу. Я оформил себя под этим двойным критическим наблюдением. Мои сегодняшние политические взгляды тоже образовались в результате этого внутреннего диалога, но не могу сказать, что они популярны в какой-либо из моих двух стран. Однако, в случае со Швецией, могу сказать, что, вопреки идеологическим разногласиям и постоянному критическому отношению к шведскому истеблишменту, я был дважды выдвинут моими шведскими друзьями в кандидаты на парламентских выборах.
Что случилось в Гленделе, во время Вашей поездки в США и почему?
Я посетил мероприятие, посвященное армянскому писателю Ваге Ошакану, мир его памяти, на котором собрался истеблишмент АРФ со всего мира. Я не мог найти лучшего места в армянских кругах для декларации факта изгнания армянских писателей из родины и о необходимости осуждения нарушения прав человека со стороны каждой общественной организации и собрания. Они атаковали меня со всех сторон. Меня арестовали полицейские с армянскими фамилиями (члены АРФД как я выяснил позже) в библиотеке, где проходило мероприятие. Двое других армян выдвинули против меня обвинение в их избиении. Это происходило при полной поддержке собравшихся, которые закрыли демонстративно свои уши, а женщины стали испускать истошные вопли лю-лю-лю-лю, похожие на крики, издаваемые на ближневосточных свадьбах. Таким образом они пытались заглушить мой голос. Я потратил полтора года на судебное разбирательство, пока дело не было закрыто, и вернулся в Швецию в 2008.
Что вы можете сказать об Изгнанных Армянских Писателях, группе в facebook, которую вы создали, и о реакции на нее?
Союз Изгнанных Армянских Писателей был основан в 2006 году. Facebook стал только одним из тех порталов в интернете, где изгнанные писатели публикуют свои (наши) декларации, поскольку ни одна армянская газета, политическая, общественная или правозащитная организация, ни один телеканал не заговорил об этом явлении.
Почему все политические, общественные деятели, журналисты, правозащитники в Армении и диаспоре замалчивают это явление?
Хороший вопрос. Для того, чтобы понять почему вышеназванные молчат в Армении, нужно знать новейшую постсоветскую историю Кавказа и других бывших советских республик.
История неприглашенных в Европейскую семью республик развилась иначе, чем история Восточной Германии, Балтики, или стран коллективно называющихся «странами бывшего Варшавского пакта».
12 бывших советских республик остались под патронажем новосозданной Российской Федерации, которая никогда не распускала и не реорганизовывала бывшие советские службы безопасности – КГБ, ГРУ и им подобные. В результате, в 1992 году все бывшие союзные республики были собраны обратно. И только для широкой и международной общественности они остались и сейчас остаются «независимыми». В реальности все государственные и общественные посты, медия и бизнес и все другое в этих странах управлялось и управляется бывшими офицерами КГБ и их агентурной сетью под прикрытием. Все президенты, премьер-министры, министры, дипломаты, местные руководители были внедрены и внедряются посредством выборных махинаций и организованной преступности.
Как только вышеназванные деятели, журналисты, и правозащитники заговорят об изгнанных писателях в масс-медиа, за этим последует международное признание проблемы и ее публичное обсуждение. Это даст возможность изгнанным писателям выйти к открытой аудитории со своими концепциями, которые так тщетно прячет хунта, потому что они, эти концепции, заставят хунту и весь коррумпированный истеблишмент отступить. Все Вами названные политические, общественные деятели, журналисты, правозащитники – часть истеблишмента. Они не могут способствовать международному признанию тех, кто не скрывает своего намерения арестовать криминальную хунту и отдать ее под суд. И не только хунту, а также названных Вами деятелей за содействие организованной преступности.
Как вы оказались в политике? Расскажите пожалуйста о вашем участии в основании Республиканской партии. Является ли эта партия сейчас частью политических процессов?
Все началось в 1989/90, когда солдаты и командиры Армии Независимости решили создать политическую партию, которая должна была защитить страну от главного агрессора, тогда СССР, и построить стабильно развивающееся независимое государство. Мы были тогда группой молодых этно-провинциальных энтузиастов (и я был младше всех) без знаний, опыта и традиций государственности и управления, и поэтому наверно решили что это задача нам под силу. На сегодняшний день это самая большая партия, имеет большинство мандатов в парламенте. Президент и премьер-министр также являются членами этой партии. У меня была партийная карта под номером 2.
Мои проблемы начались в 1992, и с тех пор я в Швеции. Впервые был выдвинут в кандидаты на парламентских выборах здесь в 2002, во второй раз в 2010. Вернул мандат по личным и другим причинам, о которых не стоит здесь говорить. Это шведская тема. Сегодняшняя наша тема - Армяно-турецкие отношения.
Что Вы можете сказать об АРФД, и как Вы стали представителем этой партии в Скандинавии?
АРФД - это коалиция сравнительно обеспеченных челночников и необразованных простофиль, каких абсолютное большинство, и образованной кучки агентов КГБ.
Я был молод тогда и конечно спасал мир, который отождествлялся только с родиной. Марухян, тогдашний лидер партии АРФД высланный из Армении, приехал в Швецию. Мы встречались несколько раз и очень долго говорили. Он сказал мне, что партия хочет обновить себя и стать традиционной социал-демократической, отказаться от вооружённой, секретной деятельности и от всякого вуду. Он попросил меня присоединиться к ним и начать все с нуля, поскольку у меня был уже опыт с республиканцами. Я думал тогда о необходимости политических партий для обеспечения демократического правления и поэтому согласился помочь им, при условии, что отойду потом, как только вырулят самостоятельно. Я был республиканцем. Мой интерес был способствовать развитию политического плюрализма в новорожденном политическом пространстве Армении.
Некоторое время спустя, почти одновременно, два главных лидера АРФД скончались при странных обстоятельствах. В частности, один из них неожиданно впал в кому, провел в таком состоянии довольно долгое время, и умер, не приходя в сознание. И тогда я был неожиданно избран вице-представителем Скандинавского филиала партии. После выборов мне не удалось встретиться с членами партии. Другой изгнанный писатель, попавший в партию при похожих с моими обстоятельствах, был свидетелем принятия партией решения о роспуске скандинавского филиала.
Это было беспрецедентное решение в истории партии - распустить целую организационную единицу. Для этого нужны основания. Их объяснением было, по словам моего друга, то, что в Скандинавии не насчитывается достаточное количество членов партии для того, чтобы функционировал филиал. Это было лапшой на уши, поскольку особенно АРФД рекрутирующая членов по всему миру, имела более малочисленные группы, особенно в регионах, где армян не так много, как в Ливане или Калифорнии. Реальный мотив этого решения - отдалить от партии меня и демократически мыслящих армян, живущих в Скандинавии.
Ни один член этой партии не поставил под сомнение коррумпированную и криминальную деятельность своих лидеров с ближневосточным менталитетом, которые хотят иметь абсолютную власть.
Это те люди, которые пытались потом посадить меня в тюрьму в Калифорнии с фальшивым обвинением в том, что я якобы пнул по двум дашнакским задницам.
Каков вклад АРФД в развитие страны? Какая у них повестка?
Никакой! Толстые животы и задницы: шиш-кебаб, ишли-кюфта и кавурма и есть повестка дня дашнака.
Насколько вы следите за событиями в Армении и какова ваша оптимистическая версия развития событий?
Мои источники информации уникальны, и наверно мне удаётся делать серьезные выводы и публичные заявления, которые порой даже жестки и неприятны.
Оптимизм - роскошь рядового гражданина, который доверяет правление своим государством администраторам, с полнейшей уверенностью в то, что последние знают своё дело. Точно так, как пассажир имеет право верить в то, что у водителя автобуса, в котором он едет, есть разрешение на вождение, или что пилот самолета умеет управлять своей машиной. Это слова моего любимого учителя, друга, брата, отца Ара Балиозяна.
Каков ваш опыт отношений с турками?
Первым турком, которого я встретил в своей жизни, была Таибе, прекрасная женщина, мать нескольких детей, моя соседка. Она постучала в мою дверь в первый же день, когда я переселился в свою квартиру в Стокгольме, и предложила свежеиспеченный домашний хлеб. Я был очень удивлен, и сказал, что не нуждаюсь в хлебе. Она настояла. Я принял. Хлеб был отменный. Она объяснила, что это ее традиция - делить хлеб с соседями. Я на себе чувствовал эту традицию многие годы, до тех пор, пока она не скончалась. Пусть будет она благословенна и пребывает в мире. Она была моим введением в общение с турками. Позже у меня в студиях учились пацаны турецкого происхождения, и я общался с их родителями тоже. Меня ежедневно величают титулом «аби» десятки турецких детей и юношей в округе, и поверьте, этой чести они удостаивают не многих. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что мои персональные отношения с турками очень отличаются от «официальной линии» и промывания мозгов о турках, исходящей от армянского правительства, ученых, диаспоры, родителей, дедушек и бабушек, всех видов авторитетов, власти и духовенства.
Какие различия Вы видите между сегодняшними турками и армянами?
Никаких. Турки могут быть более свободны от предубеждений сейчас. Турция - демократия, пока что слабая, но демократия. И не менее важно: Турция – независимая страна. Армения еще очень далека от этих двух понятий.
Если бы Вы были независимым переговорщиком, как бы вы добились армяно-турецкого примирения?
Наши страны не в состоянии сейчас выбрать свободных людей для переговоров. Наши страны не достаточно демократичны. Оба наших правительства держат статус-кво и у них полная гармония друг с другом. Когда мы станем демократиями личности переговорщиков не будут играть важную роль, поскольку концепции сами за себя договорятся. Концепции прав человека и достоинства. Они универсальны, для всех людей.
Возможно ли достижение армяно-турецкого согласия еще при нашей жизни? Что надо сделать, чтобы ускорить этот процесс?
Развивать демократию дальше и дальше, взращивать осознание прав человека ежедневно.
Каковы ваши планы?
Проснуться утром, увидеть голубое небо и восходящее солнце, восславить Создателя с благодарностью. Это мой план на каждый день. Всё то, что намечается на более длительный период, чем завтрашнее утро, не планы, а мечты. У меня есть мечты, их множество, и самая сложная из них пожалуй– жить на Кавказе с достоинством.
Лара Каплан
Armenian Genocide Resource Center
20-09-10
