МЫ ДАЖЕ НЕ ЗНАЕМ, С КАКОГО КОНЦА НАЧИНАТЬ
Марина Мешвилдишвили - председатель «Цхинвальского дома», конфедерации 15-ти НПО, работающих по вопросам грузино-осетинских отношений. Беженка из Цхинвали, 18 лет живет вместе с семьей в гостинице «Абхазети».
В ноябре прошлого года под эгидой «Цхинвальского дома», Союза граждан Южной Осетии и Союза экс-комбатантов Южной Осетии был создан Грузино-осетинский гражданский форум. Марина Мешвилидшвили рассказывает о том, что происходит сегодня в зоне грузино-осетинского конфликта, о том, как начиналась война ...
Ваша организация долгое время занимается грузино-осетинскими отношениями. Вам известно, как начиналось вооруженное противостояние в августе?
Наша организация не занимается урегулированием конфликта. Мы занимались, в основном, установлением доверия между осетинами и грузинами. По предложению осетинской стороны мы создали Грузино-осетинский гражданский форум, который должен был способствовать сближению обеих сторон, обоих народов. Мы делали всё, что в наших силах, чтобы не было эскалации конфликта. Однако третья сила была очень заинтересована в войне, в противостоянии... И в начале августа война в Южной Осетии началась. Перестрелки продолжались перманентно в течение всего года, усилились летом. Мы уже не принимали их всерьез, так часто они случались. Стреляли с обеих сторон. Этим летом мы пытались выяснить, кто начинал стрелять, откуда стреляли. Осетины утверждали, что не они начинали, то же самое утверждала и грузинская сторона. Получается, что кто-то преднамеренно обстреливал позиции осетин и грузин, чтобы взорвать ситуацию.
В первых числах августа резко усилились обстрелы грузинских сел Авневи, Нули и др., особенно в Знаурском районе. Надо отметить, что села этого района были защищены слабее других. Если вокруг сел ущелий Большой и Малой Лиахвы было много грузинских, осетинских, российских, смешанных постов, то в Знаурском районе их было очень мало. То есть эскалация напряженности началась именно с малоконтролируемой зоны. Уже 2-3 августа многие местные жители были вынуждены уехать из своих сел, настолько участились обстрелы.
4 августа государственный министр Грузии по реинтеграции Темур Якобашвили и российский сопредседатель Смешанной контрольной комиссии (СКК) Юрий Попов предложили осетинской стороне начать переговоры. Несмотря на предварительное согласие Цхинвали, Якобашвили и Попова не впустили в город и они были вынуждены вернуться в Тбилиси. На следующий день Попов с Якобашвили опять выехали в Цхинвали. Однако теперь в город впустили только Попова, а Якобашвили был вынужден вернуться обратно. 6 августа президент Грузии Саакашвили приказал войскам прекратить ответный огонь, однако обстрелы с осетинской стороны не только не прекратились, но усилились. Обстреливали уже не только села Знаурского района, но и села Большой и Малой Лиахвы. После этого грузинская сторона была вынуждена ввести в регион войска для защиты своих граждан. Это и стало началом активных боевых действий в Цхинвали ...
Как вы считаете, нельзя ли было избежать крупномасштабных боевых действий, действительно ли не оставалось другого выхода?
Перестрелки случались и раньше, но грузинской стороне удавалось не поддаваться на провокации. Наверное, Тбилиси должен был и в этом случае сделать все возможное, чтобы избежать кровопролития. Эта война в любом случае не принесла бы желаемого результата для Грузии.
По вашему мнению, ввод российских войск в Южную Осетию был спонтанным решением Москвы или запланированным шагом?
Мы долгое время работали в зоне конфликта, и у меня сложилось впечатление, что Москва уже давно готовилась к такому повороту событий. Мой супруг находился в зоне конфликта непосредственно перед началом боевых действий. Его родственники и близкие знакомые – осетины – предупредили, что ему надо как можно скорее покинуть зону, так как в скором времени ситуация резко обострится и может случится всякое. Получается, что осетинская сторона была предупреждена о начале боевых действий. Кроме того, осетинская сторона начала эвакуацию мирного населения за две недели до начала войны. Причем их вывозили в основном организованно, присылали автобусы из Владикавказа. К 7 августа в Цхинвали остались в основном мужчины... В то же время эвакуации из грузинских сел не происходило. Или наши власти вообще не заботились о положении своего населения, или же грузинская сторона воевать не собиралась. Об этом трудно судить.
Были ли у вас контакты с Цхинвали во время боевых действий? Что говорили жители города?
8 августа я говорила с Цхинвали. Все мои знакомые сидели по подвалам и не знали, что творится в городе. Многие из них думали, что города больше не существует. 9 августа, когда они вышли из подвалов, они говорили мне, что Цхинвали уцелел. Говорили и о том, что на улицах много погибших грузинских солдат, тела которых никто не убирает. Наше правительство не могло вывезти погибших из-за того, что стоявшие в Гори российские войска никого не пропускали в Цхинвали. Потом уже мы получили информацию о том, что тела убитых грузинских солдат начали сжигать на месте, массово хоронили, что много без вести пропавших ...
9-10 августа российские СМИ распространили информацию о геноциде осетинского народа, о двух тысячах погибших мирных жителях Цхинвали. Насколько эта цифра соответствует реальности?
Я очень сомневаюсь в этих данных. Повторю, что еще до начала боевых действий большая часть мирного населения покинула Цхинвали, оставались в основном мужчины, которые почти все служили в местных вооруженных формированиях.
Российские войска заняли грузинские села региона. Некоторые села – Тамарашени, Курта – насколько известно, просто перестали существовать. У вас есть данные о жертвах среди грузинского населения, о количестве беженцев?
Точных данных по погибшим, наверное, до сих пор нет ни у кого. По рассказам грузинских беженцев, погибших в грузинских селах было много. Вы спрашивали о геноциде осетин – могу сказать, что в адрес Грузии можно предъявлять разные обвинения, но не в геноциде осетинского народа: в Грузии живут осетины, которые чувствуют себя в нашей стране точно так же, как грузины. Но я могу утверждать, что в регионе была проведена этническая чистка грузинского населения: в большинстве сел региона не осталось ни одного грузина. Многие грузинские села сравняли с землей, а население ущелий Большой и Малой Лиахвы вынудили покинуть свои дома.
Что получит Южная Осетия от признания ее независимости Россией?
В 1918 году, при правительстве Ноя Жордания, независимость Грузии признало намного большее число государств, однако тогда независимость отстоять не удалось. Большевистская Россия оккупировала Грузию. Признанием независимости со стороны одного-двух государств Южная Осетия не получает реальной независимости. Путин прямо говорил, что Россия «поможет» укомплектовать правительство Южной Осетии московскими кадрами. О какой независимости мы можем говорить? Кем будут сами осетины, если правительство и другие структуры Южной Осетии будут укомплектованы Москвой?
Вам известно, что сейчас происходит в Южной Осетии?
Того Цхинвали, который я знала, больше не существует. Я говорю не о физическом существовании. Сегодня из Южной Осетии делают огромный военный полигон. Мне очень жаль население Южной Осетии, которое станет обслуживающим персоналом одной большой военной базы.
Как вы считаете, почему Тбилиси на протяжении стольких лет не смог найти общий язык с Цхинвали?
Мы долгое время работали над проблемой восстановления доверия между осетинами и грузинами – наша организация вывозила детей из Южной Осетии на отдых в Аджарию, мы проводили посттравматическую реабилитацию детей из зоны конфликта, организовывали совместные мероприятия. Все это способствовало тому, что у молодежи из Южной Осетии, которая росла фактически в военных условиях, в условиях постоянного давления со стороны СМИ, в условиях ненависти, постепенно начинал стираться образ врага по отношению к грузинам. Мы предлагали грузинскому правительству продолжить подобные проекты, но безуспешно.
Создание альтернативного правительства Дмитрия Санакоева было ошибкой или это был правильный шаг грузинского правительства?
С самого начала, может быть, это и было правильным шагом. Но затем стало абсолютно непонятно, какую цель преследует создание этого правительства. Появились серьезные проблемы с комплектацией администрации и т. д. Многие пошли работать в это правительство, так как надеялись на лучшие перемены. Все мы ждали от него намного больше, чем получили. И получилось так, что именно после создания этого правительства были перекрыты дороги в Южной Осетии, возникли проблемы передвижения как грузин, так и осетин, увеличилось отчуждение.
Что вы можете сказать о Грузино-осетинском гражданском форуме – есть ли сейчас какой-либо смысл в его существовании?
Да, при нынешней ситуации мы даже не знаем, с какого конца начинать работу. Мы знали, как мы будем действовать и что должны делать, до августа этого года. Сейчас мы должны встретиться с нашими осетинскими партнерами, чтобы проанализировать, что же произошло на самом деле в августе, и потом уже наметить работу на будущее. После нашей встречи в ноябре этого года я, наверное, смогу что-то сказать
Что сегодня происходит в Ахалгорском районе?
До 1988 года Ахалгорский район входил в состав Юго-Осетинской Автономной Области, но еще во время Советского Союза был выведен из состава Южной Осетии. Тем не менее российские войска заняли этот район, который никогда не считался зоной конфликта, и вынудили население покинуть свои дома, оттуда тоже появились беженцы. В районе были два осетинских села – Цинагари и Орчосани, полностью интегрированные в грузинское общество. Теперь район полностью контролирует российская армия...
Ваша организация занимается сейчас проблемами грузинских беженцев. Что делается и чего не делается для них сегодня, в каких условиях они живут, какие у них проблемы?
Государство оказалось неготовым к принятию беженцев. Многие из них в первое время спали на полу без матрасов и одеял, в школах на партах, не было продуктов питания. Жители Тбилиси, куда в основном выехали беженцы, на первых порах очень помогали, пока государство не стало более плотно заниматься беженцами. Однако и сегодня до совершенства очень далеко. Наверное, в бюджете нет средств для беженцев, они полностью зависят от международных доноров. Хорошо, что государство занялось строительством домов для беженцев. Я очень надеюсь, что до наступления холодов им будут созданы человеческие условия, что они получат нормальные условия до тех пор, пока не вернутся домой.
Не кажется ли вам, что массовое строительство домов для беженцев говорит о том, что на их возвращение никто не рассчитывает?
Я бы так не сказала. Я сама беженка и знаю, что эти люди могут долгие годы жить даже в новых домах, но никогда не потеряют желания вернуться в свой дом. Я оптимист, я верю, что несмотря на даже их долгое проживание в этих домах, они смогут вернуться в свои родные дома. Правительство должно приложить максимум усилий, чтобы наконец урегулировать конфликт и вернуть беженцев в родные дома.
Вы сама родом из Цхинвали и уже 18 лет ютитесь в гостинице. Вы еще не потеряли надежду на возвращение?
Слишком долго мы жили в гостиницах, чтобы думать о том, что мы никогда не возвратимся. Получается, что мы зря прожили 18 лет в таких невыносимых условиях. Мне, например, много раз предлагали продать мой дом в Цхинвали, но я никогда ни за какие деньги на это не соглашусь. Я верю, что вернусь в мой дом и буду там жить. В этом доме в 1992 году убили моего отца, 65-летнего старика. Наши соседи-осетины пытались его спасти, но и в их сторону раздались выстрелы. Наши соседи похоронили его там же, у дома. Именно после смерти отца я начала заниматься миротворческой деятельностью.
После августовских событий, признания Россией независимости Южной Осетии, остались еще ли в Цхинвали люди, с которыми можно вести диалог, обсуждать хотя бы теоретическую возможность проживания двух народов в одном государстве или просто примирения?
В Цхинвали есть две основные категории населения: одна хочет жить в составе России, другая хочет независимости. Третьей категории нет. Может быть, небольшая часть смешанных семей и хочет жить в составе Грузии, но об этом вслух не говорят.
Многие понимают, что в составе России они не смогут сохранить свою культуру, язык, обычаи. Яркий пример тому – Северная Осетия, где население, в основном, говорит по-русски. А в Южной Осетии и грузины говорили по-осетински. Я сама хорошо говорю по-осетински. Мне очень горько говорить об этом, но если события будут развиваться по нынешнему сценарию, то осетинскому народу грозит большая опасность исчезновения или полной ассимиляции.
Из Цхинвали на протяжении многих лет выезжала практически вся интеллигенция, так как там невозможно было реализовать свой потенциал. Практически не развивался бизнес, уничтожена промышленность. Постепенно Цхинвали полностью перешел в руки боевиков, военизированных формирований, вся осетинская молодежь все эти годы росла и воспитывалась в окопах.
Во время боевых действий правительство Грузии открыло гуманитарный коридор для жителей Цхинвали. Воспользовались ли осетины этим коридором?
Во время открытия коридора я сама звонила в Цхинвали и предлагала осетинам воспользоваться им и выйти из города. Но они боялись выходить, причем боялись не только грузин, но и того, что по выходящим из города будут стрелять в спину свои же ...
Но когда мы в сентябре переправляли мою свекровь из села Хеити в Тбилиси, вместе с ней сюда перешло несколько осетинских семей из Джавского района. Причина – резкое увеличение числа банд с Северного Кавказа, мародеров, которые грабят всех подряд. Между ними часты ссоры и перестрелки из-за права владения домами местных грузин.
Беседовал Ираклий Чихладзе
www.caucasusjournalists.net
30-11-2008
Данный материал опубликован при поддержке Европейского Союза. Содержание публикации является предметом ответственности Кавказского института мира, демократии и развития и не отражает точку зрения Европейского Союза
В ноябре прошлого года под эгидой «Цхинвальского дома», Союза граждан Южной Осетии и Союза экс-комбатантов Южной Осетии был создан Грузино-осетинский гражданский форум. Марина Мешвилидшвили рассказывает о том, что происходит сегодня в зоне грузино-осетинского конфликта, о том, как начиналась война ...
Ваша организация долгое время занимается грузино-осетинскими отношениями. Вам известно, как начиналось вооруженное противостояние в августе?
Наша организация не занимается урегулированием конфликта. Мы занимались, в основном, установлением доверия между осетинами и грузинами. По предложению осетинской стороны мы создали Грузино-осетинский гражданский форум, который должен был способствовать сближению обеих сторон, обоих народов. Мы делали всё, что в наших силах, чтобы не было эскалации конфликта. Однако третья сила была очень заинтересована в войне, в противостоянии... И в начале августа война в Южной Осетии началась. Перестрелки продолжались перманентно в течение всего года, усилились летом. Мы уже не принимали их всерьез, так часто они случались. Стреляли с обеих сторон. Этим летом мы пытались выяснить, кто начинал стрелять, откуда стреляли. Осетины утверждали, что не они начинали, то же самое утверждала и грузинская сторона. Получается, что кто-то преднамеренно обстреливал позиции осетин и грузин, чтобы взорвать ситуацию.
В первых числах августа резко усилились обстрелы грузинских сел Авневи, Нули и др., особенно в Знаурском районе. Надо отметить, что села этого района были защищены слабее других. Если вокруг сел ущелий Большой и Малой Лиахвы было много грузинских, осетинских, российских, смешанных постов, то в Знаурском районе их было очень мало. То есть эскалация напряженности началась именно с малоконтролируемой зоны. Уже 2-3 августа многие местные жители были вынуждены уехать из своих сел, настолько участились обстрелы.
4 августа государственный министр Грузии по реинтеграции Темур Якобашвили и российский сопредседатель Смешанной контрольной комиссии (СКК) Юрий Попов предложили осетинской стороне начать переговоры. Несмотря на предварительное согласие Цхинвали, Якобашвили и Попова не впустили в город и они были вынуждены вернуться в Тбилиси. На следующий день Попов с Якобашвили опять выехали в Цхинвали. Однако теперь в город впустили только Попова, а Якобашвили был вынужден вернуться обратно. 6 августа президент Грузии Саакашвили приказал войскам прекратить ответный огонь, однако обстрелы с осетинской стороны не только не прекратились, но усилились. Обстреливали уже не только села Знаурского района, но и села Большой и Малой Лиахвы. После этого грузинская сторона была вынуждена ввести в регион войска для защиты своих граждан. Это и стало началом активных боевых действий в Цхинвали ...
Как вы считаете, нельзя ли было избежать крупномасштабных боевых действий, действительно ли не оставалось другого выхода?
Перестрелки случались и раньше, но грузинской стороне удавалось не поддаваться на провокации. Наверное, Тбилиси должен был и в этом случае сделать все возможное, чтобы избежать кровопролития. Эта война в любом случае не принесла бы желаемого результата для Грузии.
По вашему мнению, ввод российских войск в Южную Осетию был спонтанным решением Москвы или запланированным шагом?
Мы долгое время работали в зоне конфликта, и у меня сложилось впечатление, что Москва уже давно готовилась к такому повороту событий. Мой супруг находился в зоне конфликта непосредственно перед началом боевых действий. Его родственники и близкие знакомые – осетины – предупредили, что ему надо как можно скорее покинуть зону, так как в скором времени ситуация резко обострится и может случится всякое. Получается, что осетинская сторона была предупреждена о начале боевых действий. Кроме того, осетинская сторона начала эвакуацию мирного населения за две недели до начала войны. Причем их вывозили в основном организованно, присылали автобусы из Владикавказа. К 7 августа в Цхинвали остались в основном мужчины... В то же время эвакуации из грузинских сел не происходило. Или наши власти вообще не заботились о положении своего населения, или же грузинская сторона воевать не собиралась. Об этом трудно судить.
Были ли у вас контакты с Цхинвали во время боевых действий? Что говорили жители города?
8 августа я говорила с Цхинвали. Все мои знакомые сидели по подвалам и не знали, что творится в городе. Многие из них думали, что города больше не существует. 9 августа, когда они вышли из подвалов, они говорили мне, что Цхинвали уцелел. Говорили и о том, что на улицах много погибших грузинских солдат, тела которых никто не убирает. Наше правительство не могло вывезти погибших из-за того, что стоявшие в Гори российские войска никого не пропускали в Цхинвали. Потом уже мы получили информацию о том, что тела убитых грузинских солдат начали сжигать на месте, массово хоронили, что много без вести пропавших ...
9-10 августа российские СМИ распространили информацию о геноциде осетинского народа, о двух тысячах погибших мирных жителях Цхинвали. Насколько эта цифра соответствует реальности?
Я очень сомневаюсь в этих данных. Повторю, что еще до начала боевых действий большая часть мирного населения покинула Цхинвали, оставались в основном мужчины, которые почти все служили в местных вооруженных формированиях.
Российские войска заняли грузинские села региона. Некоторые села – Тамарашени, Курта – насколько известно, просто перестали существовать. У вас есть данные о жертвах среди грузинского населения, о количестве беженцев?
Точных данных по погибшим, наверное, до сих пор нет ни у кого. По рассказам грузинских беженцев, погибших в грузинских селах было много. Вы спрашивали о геноциде осетин – могу сказать, что в адрес Грузии можно предъявлять разные обвинения, но не в геноциде осетинского народа: в Грузии живут осетины, которые чувствуют себя в нашей стране точно так же, как грузины. Но я могу утверждать, что в регионе была проведена этническая чистка грузинского населения: в большинстве сел региона не осталось ни одного грузина. Многие грузинские села сравняли с землей, а население ущелий Большой и Малой Лиахвы вынудили покинуть свои дома.
Что получит Южная Осетия от признания ее независимости Россией?
В 1918 году, при правительстве Ноя Жордания, независимость Грузии признало намного большее число государств, однако тогда независимость отстоять не удалось. Большевистская Россия оккупировала Грузию. Признанием независимости со стороны одного-двух государств Южная Осетия не получает реальной независимости. Путин прямо говорил, что Россия «поможет» укомплектовать правительство Южной Осетии московскими кадрами. О какой независимости мы можем говорить? Кем будут сами осетины, если правительство и другие структуры Южной Осетии будут укомплектованы Москвой?
Вам известно, что сейчас происходит в Южной Осетии?
Того Цхинвали, который я знала, больше не существует. Я говорю не о физическом существовании. Сегодня из Южной Осетии делают огромный военный полигон. Мне очень жаль население Южной Осетии, которое станет обслуживающим персоналом одной большой военной базы.
Как вы считаете, почему Тбилиси на протяжении стольких лет не смог найти общий язык с Цхинвали?
Мы долгое время работали над проблемой восстановления доверия между осетинами и грузинами – наша организация вывозила детей из Южной Осетии на отдых в Аджарию, мы проводили посттравматическую реабилитацию детей из зоны конфликта, организовывали совместные мероприятия. Все это способствовало тому, что у молодежи из Южной Осетии, которая росла фактически в военных условиях, в условиях постоянного давления со стороны СМИ, в условиях ненависти, постепенно начинал стираться образ врага по отношению к грузинам. Мы предлагали грузинскому правительству продолжить подобные проекты, но безуспешно.
Создание альтернативного правительства Дмитрия Санакоева было ошибкой или это был правильный шаг грузинского правительства?
С самого начала, может быть, это и было правильным шагом. Но затем стало абсолютно непонятно, какую цель преследует создание этого правительства. Появились серьезные проблемы с комплектацией администрации и т. д. Многие пошли работать в это правительство, так как надеялись на лучшие перемены. Все мы ждали от него намного больше, чем получили. И получилось так, что именно после создания этого правительства были перекрыты дороги в Южной Осетии, возникли проблемы передвижения как грузин, так и осетин, увеличилось отчуждение.
Что вы можете сказать о Грузино-осетинском гражданском форуме – есть ли сейчас какой-либо смысл в его существовании?
Да, при нынешней ситуации мы даже не знаем, с какого конца начинать работу. Мы знали, как мы будем действовать и что должны делать, до августа этого года. Сейчас мы должны встретиться с нашими осетинскими партнерами, чтобы проанализировать, что же произошло на самом деле в августе, и потом уже наметить работу на будущее. После нашей встречи в ноябре этого года я, наверное, смогу что-то сказать
Что сегодня происходит в Ахалгорском районе?
До 1988 года Ахалгорский район входил в состав Юго-Осетинской Автономной Области, но еще во время Советского Союза был выведен из состава Южной Осетии. Тем не менее российские войска заняли этот район, который никогда не считался зоной конфликта, и вынудили население покинуть свои дома, оттуда тоже появились беженцы. В районе были два осетинских села – Цинагари и Орчосани, полностью интегрированные в грузинское общество. Теперь район полностью контролирует российская армия...
Ваша организация занимается сейчас проблемами грузинских беженцев. Что делается и чего не делается для них сегодня, в каких условиях они живут, какие у них проблемы?
Государство оказалось неготовым к принятию беженцев. Многие из них в первое время спали на полу без матрасов и одеял, в школах на партах, не было продуктов питания. Жители Тбилиси, куда в основном выехали беженцы, на первых порах очень помогали, пока государство не стало более плотно заниматься беженцами. Однако и сегодня до совершенства очень далеко. Наверное, в бюджете нет средств для беженцев, они полностью зависят от международных доноров. Хорошо, что государство занялось строительством домов для беженцев. Я очень надеюсь, что до наступления холодов им будут созданы человеческие условия, что они получат нормальные условия до тех пор, пока не вернутся домой.
Не кажется ли вам, что массовое строительство домов для беженцев говорит о том, что на их возвращение никто не рассчитывает?
Я бы так не сказала. Я сама беженка и знаю, что эти люди могут долгие годы жить даже в новых домах, но никогда не потеряют желания вернуться в свой дом. Я оптимист, я верю, что несмотря на даже их долгое проживание в этих домах, они смогут вернуться в свои родные дома. Правительство должно приложить максимум усилий, чтобы наконец урегулировать конфликт и вернуть беженцев в родные дома.
Вы сама родом из Цхинвали и уже 18 лет ютитесь в гостинице. Вы еще не потеряли надежду на возвращение?
Слишком долго мы жили в гостиницах, чтобы думать о том, что мы никогда не возвратимся. Получается, что мы зря прожили 18 лет в таких невыносимых условиях. Мне, например, много раз предлагали продать мой дом в Цхинвали, но я никогда ни за какие деньги на это не соглашусь. Я верю, что вернусь в мой дом и буду там жить. В этом доме в 1992 году убили моего отца, 65-летнего старика. Наши соседи-осетины пытались его спасти, но и в их сторону раздались выстрелы. Наши соседи похоронили его там же, у дома. Именно после смерти отца я начала заниматься миротворческой деятельностью.
После августовских событий, признания Россией независимости Южной Осетии, остались еще ли в Цхинвали люди, с которыми можно вести диалог, обсуждать хотя бы теоретическую возможность проживания двух народов в одном государстве или просто примирения?
В Цхинвали есть две основные категории населения: одна хочет жить в составе России, другая хочет независимости. Третьей категории нет. Может быть, небольшая часть смешанных семей и хочет жить в составе Грузии, но об этом вслух не говорят.
Многие понимают, что в составе России они не смогут сохранить свою культуру, язык, обычаи. Яркий пример тому – Северная Осетия, где население, в основном, говорит по-русски. А в Южной Осетии и грузины говорили по-осетински. Я сама хорошо говорю по-осетински. Мне очень горько говорить об этом, но если события будут развиваться по нынешнему сценарию, то осетинскому народу грозит большая опасность исчезновения или полной ассимиляции.
Из Цхинвали на протяжении многих лет выезжала практически вся интеллигенция, так как там невозможно было реализовать свой потенциал. Практически не развивался бизнес, уничтожена промышленность. Постепенно Цхинвали полностью перешел в руки боевиков, военизированных формирований, вся осетинская молодежь все эти годы росла и воспитывалась в окопах.
Во время боевых действий правительство Грузии открыло гуманитарный коридор для жителей Цхинвали. Воспользовались ли осетины этим коридором?
Во время открытия коридора я сама звонила в Цхинвали и предлагала осетинам воспользоваться им и выйти из города. Но они боялись выходить, причем боялись не только грузин, но и того, что по выходящим из города будут стрелять в спину свои же ...
Но когда мы в сентябре переправляли мою свекровь из села Хеити в Тбилиси, вместе с ней сюда перешло несколько осетинских семей из Джавского района. Причина – резкое увеличение числа банд с Северного Кавказа, мародеров, которые грабят всех подряд. Между ними часты ссоры и перестрелки из-за права владения домами местных грузин.
Беседовал Ираклий Чихладзе
www.caucasusjournalists.net
30-11-2008
Данный материал опубликован при поддержке Европейского Союза. Содержание публикации является предметом ответственности Кавказского института мира, демократии и развития и не отражает точку зрения Европейского Союза