ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ВАГЕ АВЕТЯНУ И АЛИ АКБАРУ
Дорогие! Я не пишущий человек, трудно что-то писать и тем более публиковать, когда делаешь это раз в год, а то и реже. Поэтому обращаюсь к вам обоим, моим друзьям.
Пишу вам обоим как одному человеку - двум половинкам одного яблока, двум солдатам на фронте примитивной войны, двум солдатам, которые обмениваются боеприпасами, но воюют в разных направлениях.
Мне кажется, что вы исписались уже, или есть такая опасность. Ваге, когда говорит на русском, избегает слова «мне кажется…» (казаться может всякое всякому, не серьезно говорить «мне кажется» и потом излагать мысль). Поэтому Ваге говорит – «я подозреваю…» и выдает результат дедукции. Мне пока только кажется, что вы исписались, поэтому бью тревогу, если даже она – ложная.
Вы оба - писатели, умеете менять мозги людей, мозговой код на «генетическом уровне», не временно, как это делают экстрасенсы, вы меняете поколения. Люди, все люди, чувствуют нечто такое в писателях, и начинают думать и верить, что вы опережаете время.
Есть у нас сейчас такая неудача. Она и моя тоже, и всех моих друзей античекистов, особенно армян, которые позволят мне говорить об их неудачах. Отношения Россия-Армения, не только ТС – но и все другие, настолько реальны, что нам, особенно тем, кто в Армении, непозволительно уже просто критиковать и потреблять критику. Это не критика, сейчас это, по сути, ругань, мат. Потому что большевики уже пришли, они позволяют себя критиковать, и мы делаем это по инерции, тратим драгоценное время и свое и тех, кто эту критику потребляет. Много чего есть делать в зоне ТС, и уже давно надо начинать, по-моему. Разговорами мы отвлекаемся, отвлекаем себя, и, сохраняя этот стиль 60-х и 80-х, опять рискуем сами обернуться винтиками чекисткой машины.
Подозреваю, это относится и к Азербайджану, по аналогии. Половинки яблока отличаются на цвет, и даже размер, но вкус тот же, по-моему. На этот раз, сейчас и в краткосрочной перспективе, подозреваю, что критиковать будет разрешено, крыть матом и шутить - тоже, и возможно будет это поощряться. Подозреваю, что скоро «подосланные казачки» не только будут вас подзадоривать и направлять эмоционально, но и деньги могут предложить, или материальные блага. Режим не заинтересован в политических преследованиях, как таковых. Есть процесс укрепления власти и случайные жертвы. Подозреваю, что жертвы временны, и нужны они для создания парочки антирежимных культов. Скоро все уляжется.
Вот если бы можно было не бить по режиму Карабахским конфликтом, а бить режимом по Карабахскому конфликту. Превратить режим в свое орудие, и сломать его заодно, при ударе, который положит конец войне. Вспоминаются бои крашенными пасхальными яйцами… Иногда бывает ничья, разбиваются оба яйца, и у того кто бьет, и у того, кто держит удар.
Чего бы я хотела на новый год? Читать тексты без подлогов, без приукрашивания национализмов – армянского и азербайджанского. Хочу видеть низвергнутых фашистов, живых, не только мертвых. Хочу читать тексты, бьющие по любым фашистам, умным, глупым и даже беззащитным, публично, поименно, цитатами. Хочу читать тексты, где писатели бьют своих «братьев», прямо и жестко. Хочу видеть тексты, которые пишутся не так, чтобы не обидеть мать, скорбящую по умершему на войне сыну, или не навредить другу, у которого есть враги. Так умирает литература.
Когда меняется поколение, и это сейчас с нами происходит, лучше не повторять ошибок 60-х и 80-х. Наша чекистская реальность приведет к тому, что мы «античекисты» начнем буквально есть мясо своих, близких, - тихо, тайно. И будем это делать, потому что упускаем что-то сегодня. Уже есть первые признаки, ручаюсь. Меня в последнее время начинает физически тошнить от текстов, которые пытаются бить Карабахским конфликтом по режиму. Мы сами, независимо от степени своей бездарности или гениальности, - мы фашисты - продукт СССР.
Когда внутренний фашист, живущий в нас самих, вмешивается в антифашисткие намерения, получаются мертворожденные тексты и мысли, и они гниют на воздухе. Раньше мне казалось эти тексты, мысли, идеология, хотя и параллельны, но дают ресурс миротворчеству. Сейчас так не кажется. И да, я боюсь, что стану развлекухой для чекистов, когда я сама буду кушать или меня будут кушать мои же соратники. Слово бьет больно, и может убить, но недосказанное превращает нас в людоедов-извращенцев, таких как Ганнибал Лектор.
Так вот, подозреваю, что вы бьете по режиму карабахским конфликтом, в то время как можно и нужно наоборот – бить режимом по конфликту. От вас ожидают многого, и судят строже. У вас есть такой комплекс, что вы далеко, в благоустроенном месте, и вы бессознательно подлизываетесь к тем, кто остался, и вас читает, или же у читателя такой комплекс. Все равно – плохо. Безопасность, смелость, и даже страх – дурацкие понятия, вы знаете, их нельзя расшифровать. Быть строгим к себе невозможно - это патология. Но можно быть строгим к ближним, чтобы потом не быть вынужденными жрать их живьем.
Помните фильм «Корона Российской империи»? Там ситуация есть и фраза такая: "Луи, помни о детях!" Не фраза сама, а ситуация, контекст… На что-то такое я надеюсь сейчас в реальной жизни.
Луиза Погосян
03-12-14
Пишу вам обоим как одному человеку - двум половинкам одного яблока, двум солдатам на фронте примитивной войны, двум солдатам, которые обмениваются боеприпасами, но воюют в разных направлениях.
Мне кажется, что вы исписались уже, или есть такая опасность. Ваге, когда говорит на русском, избегает слова «мне кажется…» (казаться может всякое всякому, не серьезно говорить «мне кажется» и потом излагать мысль). Поэтому Ваге говорит – «я подозреваю…» и выдает результат дедукции. Мне пока только кажется, что вы исписались, поэтому бью тревогу, если даже она – ложная.
Вы оба - писатели, умеете менять мозги людей, мозговой код на «генетическом уровне», не временно, как это делают экстрасенсы, вы меняете поколения. Люди, все люди, чувствуют нечто такое в писателях, и начинают думать и верить, что вы опережаете время.
Есть у нас сейчас такая неудача. Она и моя тоже, и всех моих друзей античекистов, особенно армян, которые позволят мне говорить об их неудачах. Отношения Россия-Армения, не только ТС – но и все другие, настолько реальны, что нам, особенно тем, кто в Армении, непозволительно уже просто критиковать и потреблять критику. Это не критика, сейчас это, по сути, ругань, мат. Потому что большевики уже пришли, они позволяют себя критиковать, и мы делаем это по инерции, тратим драгоценное время и свое и тех, кто эту критику потребляет. Много чего есть делать в зоне ТС, и уже давно надо начинать, по-моему. Разговорами мы отвлекаемся, отвлекаем себя, и, сохраняя этот стиль 60-х и 80-х, опять рискуем сами обернуться винтиками чекисткой машины.
Подозреваю, это относится и к Азербайджану, по аналогии. Половинки яблока отличаются на цвет, и даже размер, но вкус тот же, по-моему. На этот раз, сейчас и в краткосрочной перспективе, подозреваю, что критиковать будет разрешено, крыть матом и шутить - тоже, и возможно будет это поощряться. Подозреваю, что скоро «подосланные казачки» не только будут вас подзадоривать и направлять эмоционально, но и деньги могут предложить, или материальные блага. Режим не заинтересован в политических преследованиях, как таковых. Есть процесс укрепления власти и случайные жертвы. Подозреваю, что жертвы временны, и нужны они для создания парочки антирежимных культов. Скоро все уляжется.
Вот если бы можно было не бить по режиму Карабахским конфликтом, а бить режимом по Карабахскому конфликту. Превратить режим в свое орудие, и сломать его заодно, при ударе, который положит конец войне. Вспоминаются бои крашенными пасхальными яйцами… Иногда бывает ничья, разбиваются оба яйца, и у того кто бьет, и у того, кто держит удар.
Чего бы я хотела на новый год? Читать тексты без подлогов, без приукрашивания национализмов – армянского и азербайджанского. Хочу видеть низвергнутых фашистов, живых, не только мертвых. Хочу читать тексты, бьющие по любым фашистам, умным, глупым и даже беззащитным, публично, поименно, цитатами. Хочу читать тексты, где писатели бьют своих «братьев», прямо и жестко. Хочу видеть тексты, которые пишутся не так, чтобы не обидеть мать, скорбящую по умершему на войне сыну, или не навредить другу, у которого есть враги. Так умирает литература.
Когда меняется поколение, и это сейчас с нами происходит, лучше не повторять ошибок 60-х и 80-х. Наша чекистская реальность приведет к тому, что мы «античекисты» начнем буквально есть мясо своих, близких, - тихо, тайно. И будем это делать, потому что упускаем что-то сегодня. Уже есть первые признаки, ручаюсь. Меня в последнее время начинает физически тошнить от текстов, которые пытаются бить Карабахским конфликтом по режиму. Мы сами, независимо от степени своей бездарности или гениальности, - мы фашисты - продукт СССР.
Когда внутренний фашист, живущий в нас самих, вмешивается в антифашисткие намерения, получаются мертворожденные тексты и мысли, и они гниют на воздухе. Раньше мне казалось эти тексты, мысли, идеология, хотя и параллельны, но дают ресурс миротворчеству. Сейчас так не кажется. И да, я боюсь, что стану развлекухой для чекистов, когда я сама буду кушать или меня будут кушать мои же соратники. Слово бьет больно, и может убить, но недосказанное превращает нас в людоедов-извращенцев, таких как Ганнибал Лектор.
Так вот, подозреваю, что вы бьете по режиму карабахским конфликтом, в то время как можно и нужно наоборот – бить режимом по конфликту. От вас ожидают многого, и судят строже. У вас есть такой комплекс, что вы далеко, в благоустроенном месте, и вы бессознательно подлизываетесь к тем, кто остался, и вас читает, или же у читателя такой комплекс. Все равно – плохо. Безопасность, смелость, и даже страх – дурацкие понятия, вы знаете, их нельзя расшифровать. Быть строгим к себе невозможно - это патология. Но можно быть строгим к ближним, чтобы потом не быть вынужденными жрать их живьем.
Помните фильм «Корона Российской империи»? Там ситуация есть и фраза такая: "Луи, помни о детях!" Не фраза сама, а ситуация, контекст… На что-то такое я надеюсь сейчас в реальной жизни.
Луиза Погосян
03-12-14