ПЛАНЕТА ОТЧУЖДЕНИЯ

В последние годы я часто путешествую по Грузии, по Кавказу и по дальним странам. Делаю записи, знакомлюсь с интересными людьми, участвую в различных дискуссиях. Некоторые из своих записей я использовал в художественных произведениях, остальные, наверное, также использую в будущем. Здесь собраны дневниковые записи 1997-2007 годов. Возможно, некоторые из моих мыслей читателю покажутся спорными, но что может быть лучше обмена мнениями между искренними собеседниками?! Надеюсь, что время, проведенное за чтением этих записей, не окажется для Вас потерянным.

Сегодня издание книги связано с большими трудностями, поэтому хочу особую благодарность выразить Центру Культурных Взаимосвязей «Кавказский дом», Министерству культуры, охраны памятников, спорта Грузии и Фонду им. Генриха Белля, при содействии которых стало возможным ее издание на грузинском и русском языках.

■

Какое это великое чувство – хотя бы на миг потеряться в космическом ковчеге совести.

■

Малочисленность достойных людей усиливает ощущение пустоты, создаваемое недостойными.

■

Признание собственной ошибки равнозначно второму рождению.

■

Атеист тоже от Бога.

■

Я ухожу на политическую конференцию, а вам желаю приятно провести время.

■

Мой собеседник трагически весел.

■

О, этот PR... сколько порой в нем потемкинщины.

■

Улыбающиеся бультерьеры – порой и таким людям принадлежит наша планета.

■

Мы, подобно вину, смакуя, испили тот вечер в антиодиночестве.

■

Я знал и таких друживших, один из которых был рожден убийцей, а другой – спасителем человеческих душ.

■

Избыток законов – признак планетарного кризиса.

■

Между чувством и сочувствием пролегли целые эпохи.

■

Должны были встретиться Я и Ты, но после многих лет встретились Я и я.

■

Подлинной свободы достоин (или поистине свободен) лишь тот, кто ценит и защищает свободу другого.

■

Читаю старые книги и... наслаждаюсь, наслаждаюсь идиллией древнегреческих мифов.

■

Пришла война и принесла с собой одиночество.

■

Существует и «карманная народная дипломатия».

■

И злые слова, и пули с одинаковой легкостью находят нас и через много лет.

■

Вспоминается диалог во время одного застолья:
– Знаете ли вы, чем отличаются Кавказские горы от прочих?
– ???
– Я объясню! Если вы встанете по середине обычных гор и обратитесь к ним с приветствием: «Здравствуйте!», то эхо повторит за вами: здрав-ствуй, здрав-ствуй... А если вы обратитесь к Кавказским горам с тем же приветствием, то горы ответят: «Здра-вствуй... здра-вствуй... здра-вствуй!.. Как жизнь, как семь-я, всех те-бе благ, до-ро-гой... »

■

Закрываю глаза и вижу выжженные пустыни «переходного периода».

■

Чего еще нам не хватает? Героизма для сохранения человечности в эпоху катастроф!

■

У каждого города свой особый характер. Если хочешь найти с ним общий язык, то сперва узнай его характер.

■

Несколько лет назад жители одного турецкого города наградили большой медалью одиноко стоящее дерево в его окрестностях. В церемонии принимало участие множество людей, это событие освещали СМИ.

■

Дело в том, что несколько лет назад на том месте, где стояло дерево, шумел лес. На медали была надпись: «Дереву - единственному, пережившему морозы, засуху, топоры и человеческое невежество».

■

Страны, по правилам которой мы отчасти продолжаем жить, уже не существует, однако порой «люди из прошлого» и «люди из будущего» встречаются в настоящем и становятся похожими друг на друга.

■

Бог в помощь вам, авторам «дозволенной критики».

■

Пока политика и конституции не одухотворятся, не очеловечатся и не окультурятся, проблемы неизбежны.

■

Тайных, явных, ядовитых противостояний между некоторыми конфликтологами на планете больше, чем конфликтов разного характера и масштаба …

■

Зло усиливается из-за бездействия достойных людей.

■

Общеизвестно ироническое отношение грузин к «мироискателям», зачастую, например, могут сказать: «Вот, пришел «мироискатель». Так называют бездельников или людей со странностями; вместе с тем, за традиционным грузинским застольем первый тост произносится за мир. Грузин может в шутку сказать о человеке «Тоже мне, голубь мира» и при этом вполне серьезно произнести тост за мир. Очевидно, мы находимся где-то между добродушной улыбкой и горькими раздумьями о мире.

■

Война заставила меня больше любить... и ненавидеть человека.

■

В шахматной игре известна ситуация: «угроза сильнее нападения». Так же бывает и в жизни.

■

Апрель 1998 года. Сочи. Гостиница «Жемчужина». Одна из первых грузино-абхазских встреч.

Поскольку встреча одна из первых, она заряжена эмоциями, в отношениях участников чувствуется тяжесть и напряжение.

Ночью в парке гостиницы гуляю с представителем абхазской делегации. Он из Сухуми. Во время войны он потерял сестру, которую вместе с семьюдесятью жителями из осажденного Ткварчели на вертолете перевозили в Гудауту. Вертолет был сбит ракетной установкой в «абхазской Сванетии» у села Лата. На борту в основном находились женщины и дети. Все погибли. Его сестра ждала ребенка. Вот его рассказ:

«Я и моя сестра большую часть детства провели в деревне, вблизи Ткварчели. Когда из Сухуми подъезжали к деревне, то издали узнавали дедушкин дом по огромному липовому дереву, которое росло в центре двора. Мы особенно радовались ему. Когда я поехал в деревню после войны и из автобуса увидел наше дерево, то тут же вспомнил сестру и такая тоска охватила душу, что мне стало плохо. Я не смог превозмочь себя, попросил остановить машину, и вернулся в город. Теперь думаю, что делать с тем деревом, может срубить его?! Срубить?.. Срубить то дерево?»

Я слушаю и постепенно чувствую, что то дерево начинаю видеть сердцем.

■

Почему так часто начали приходить на память слова одного школьника: «Я устал от героизма и трагизма моей страны».

■

Пропаганда и истина отличаются друг от друга. Мы не научились приближать наш оптимизм к реализму и меньше всего думаем о своих современниках.

■

Ален Делон дает интервью одному из российских телеканалов: рассказывает о том, как после развода с третьей женой его охватила глубокая депрессия, избавится от которой ему помогли поэмы Важа-Пшавела. На второй день после этого интервью звонит ко мне приятель и спрашивает, не могу ли я одолжить ему томик Важа-Пшавела. Я отвечаю шутя: «А вдруг завтра Шварценеггер прочитает Руставели, ты попросишь у меня «Витязя в тигровой шкуре»? Так бери сразу обе книги».

■

Важа-Пшавела воистину кавказский поэт. К сожалению, ни с его поэмами, ни с его творчеством в целом народы Кавказа мало знакомы.

■

Человек будет безутешен, если лишится силы притяжения определенности. С ним произойдет то же, что и с экспериментальным зернышком цветка, взятым космонавтами в полет: семя проросло, однако в условиях невесомости, без притяжения земли не смогло зацвесть, запуталось в своих корнях.

■

Оказывается, главное все же пропаганда: ведь во время Французской революции 1789 года из Бастилии были вызволены всего лишь двое заключенных. В тот день, 14 июля, Людовик ХVI записал в своем дневнике: «Сегодня ничего не произошло». Он был на охоте и вернулся без дичи ...

■

Один из путешественников ХIХ века писал о том, как грузчики-индейцы отказались идти дальше, бросили вещи на лужайке и сказали: «Мы едем так быстро, что наши души за нами не поспевают. Необходимо подождать их». В течении двух дней мы ожидали. На третий день индейцы сказали, что их души уже с ними и продолжили путь.

■

Так и мы, в неразберихе последних лет опередили свои души, потеряли их где-то, но в отличие от грузчиков-индейцев, не собираемся их ждать, несемся и несемся, сами не зная куда.

■

И вот мы собрались – конфликтофобы и конфликтофилы.

■

Литература о войне напоминает военную хирургию – ни ту, ни другую невозможно спланировать.

■

Есть «контрольный выстрел» убийцы и есть «контрольный выстрел» поэта. Зачастую «контрольным выстрелом» поэта оказываются последние строки его стихотворения, которыми он стремится окончательно завладеть душой читателя.

■

Конобеево – село в Подмосковье. Август 1999 года. Вечер. Во дворе пансионата беседуем с абхазскими партнерами. Вспоминаю одного ученого (имени его не помню), рассуждающего о трех способах производства яблока:

Способ №1: Вы можете собрать все витамины и минералы, из которых состоит яблоко. Ни один исследователь, изучающий состав такого «яблока», не сможет сказать, что это не яблоко. Кстати, яблоко, полученное таким способом, можно есть и ложкой.

Способ №2: Вы можете вылепить яблоко из воска или пластилина, мастерски выкрасив его поверхность. Никто не усомниться в том, что это тоже яблоко. Помнится в кабинете ботаники нашей школы было несколько таких «яблок», причем разных сортов.

Способ №3: Вы можете достать или купить яблоневые саженцы, посадить их в своем дворе, ухаживать и поливать. Саженцы со временем вырастут, начнут цвести, дадут плоды и это будут настоящие яблоки.

Третий способ – естественный. К счастью, я знаю таких конфликтологов, которые являются приверженцами этого третьего способа. Но я знаком - с политиками, экспертами, социологами, конфликтологами и с приверженцами первого и второго способов ...

Вы, наверно, видели надкушенные восковые яблоки, на них следы зубов обманутых людей, и видели и тех, кто обманывал обещанием урегулирования конфликта первым и вторым способами. Их гораздо больше, чем приверженцев третьего способа.

■

Когда очень, очень и очень ожидаешь одного, то обязательно, обязательно и обязательно появится другое.

■

Поскольку на основе закона, внесенного и утвержденного депутатами, они пользуются неприкосновенностью, то им самим приходится исправлять такое положение вещей и время от времени дубасить друг друга.

■

Ты маленькая страна, моя Родина, которой мировой океан играет подобно утлой лодке. Ты маленькая страна, которая путается в ногах больших стран и порой так им досаждает, что получает подзатыльники, за которые велят еще и быть благодарной. Внушают, что ты, подобно выпущенному на волю заключенному, нуждаешься в надзирателе. И, как бы между прочим, напоминают, что существует такая маленькая птица, которая чистит зубы бегемотам и, кажется, крокодилам.

■

Порой мне приходится извиняться за других, но это вовсе не значит, что этим другим прощаю их преступления; точно также, как я не имею права кого-то простить за грехи. Прощение – привилегия жертвы.

■

Одним из грехов является неумение видеть добро. Необходимо ценить в первую очередь, добро со стороны противника.

■

Переговорам необходим свет, который исходит от благородных людей. Этот свет, как дефицитная электроэнергия, должна распределятся между всеми.

■

В Баку азербайджанский кинорежиссер рассказывает мне и моему абхазскому приятелю: «Когда в Карабахе началась война, в двух селах возникли особые опасности для жизни. В одном из сел большая часть жителей были армяне, а во втором – азербайджанцы. В силу географического расположения сел и опасений за свою жизнь, азербайджанцы и армяне решили, предварительно наметив, обменяться домами, и в один день на легковых и грузовых машинах, на тракторах и тележках с домашним скарбом обменялись, фактически, не домами, а селами. Политикам и военным было не до них, так вот они взяли и обменялись. Однако, произошло непредвиденное: собаки и кошки потеряли ориентир – их родные дома были в одном селе, а хозяева в другом. В течение полугода ходили они между селами. По ночам собаки сторожили свои прежние жилища, а днем были со своими хозяевами. Также вели себя и кошки».

Слушаю кинорежиссера и думаю: хоть бы кто-нибудь снял фильм или запечатлел на видеопленку, что сделала с ними война: как по холмам и равнинам утром и вечером ходили из одного села в другое, как встречались они на дороге, как не трогали друг друга.

Этот фильм был бы наиболее достоверным описанием войны.

■

Мы показываем в Ереване фильм азербайджанского режиссера Явера Рзаева «Желтая невеста». Он тоже о войне. После просмотра со мной знакомится корреспондент радио и рассказывает следующую историю: «Моя тетя жила в Азербайджане. После войны в Карабахе она оказалась беженкой и теперь живет здесь, в Ереване. В Азербайджане у нее скончался пятнадцатилетний сын, который там и похоронен. Однажды тетя тайно отправилась в Азербайджан, чтобы повидать могилу сына. В начале ее не пускали армянские пограничники, опасаясь за ее жизнь, а затем азербайджанские, однако тете удалось убедить и тех и других в том, что ей обязательно надо повидать могилу сына, который в сновидениях просил ее об этом. Военные уважили просьбу женщины в трауре и пропустили ее.

Вначале она пришла в свой дом, в котором жили азербайджанские беженцы из Армении. Она сказала им, что о доме вообще не думает, в баку ее привела могила сына. Тетя четыре дня прожила у них и каждый день ходила на могилу. Азербайджанцы делились с ней и своими переживаниями, а на пятый день проводили до границы. Сейчас за могилой моего двоюродного брата присматривают они».

■

В Баку мне рассказывали: «До начала войны один карабахский армянин купил у азербайджанца плотницкий станок. Армянин обязался расплатиться за станок осенью, после продажи фруктов. Однако вскоре началась война и азербайджанцу пришлось покинуть Карабах. Сейчас он живет в Азербайджане, в «центре компактного поселения беженцев». Через десять лет после окончания войны к нему пришел один бакинец, передал 500 долларов и сказал: «Перед началом войны в Карабахе ты продал станок, я познакомился с его владельцем в Москве, он просил передать тебе большой привет и вот эти деньги».

■

Рассказывает участник Карабахской войны: «Во время очередного боя мы укрепились в одном доме. Среди разбросанных на полу тетрадей и книг мое внимание привлекла одна тетрадка, я перелистал ее. Ученик восьмого класса писал сочинение: «Дружба народов СССР». Он получил пятерку, а я читал сочинение и плакал».

■

В Баку мне рассказали: известный карабахский хирург-азербайджанец сделал в Москве бесплатно операцию армянину. Когда тот вернулся на родину, то со своими друзьями поехал в Карабах, нашел дом азербайджанского хирурга, накрыл стол на поляне и тутовой водки выпил за здоровье хирурга. Все это засняли на видеопленку, которую отправили хирургу в Москву. Говорили, что армянин необыкновенный тост произнес, однако, к сожалению, мне не смогли показать кассету, ее кто-то унес – в Баку, многие за ней охотились.

■

Моя давнишняя подруга попросила принять участие во встрече армянских и азербайджанских матерей, потерявших на войне сыновей. Они считаются без вести пропавшими и вот уже который год матери безрезультатно разыскивают их.

Встреча оказалась тяжелой, женщины рассказали множество трагических историй. Организаторы раздали матерям листочки, на каждом из которых было изображено по два человечка, один смеющийся, а другой – плачущий. Матерей попросили обвести красным фломастером ту часть человеческого тела, которой он переживает радость или горе. Когда рассмотрели листочки, то оказалось, что и у плачущих и у смеющихся человечков фломастером были обведены сердца.

■

Бывает правда, которая легко может погубить страну. Зачастую такими «правдами» начинаются и не заканчиваются войны.

■

В 1920 году в «Нью-Йорк таймсе» была опубликована статья о том, что полет на Луну возможен и что это не противоречит законам физики. Автора статьи объявили безумцем, а прогулка по Луне все же состоялась. Сегодня пишут о том, что путешествие во времени возможно, что это не противоречит законам физики. Авторов подобных статей тоже считают безумцами.

■

Нам очень нужен мониторинговый прибор для различных проектов под названием – результатоизмеритель, но вот где его достать, но вот где его достать.

■

Преступно политизировать все и вся, например, сборник лирических стихов.

■

Дом – это первое, что рисуют дети. «Дом» – это одно из первых слов, с которого дети начинают изучать иностранный язык. «Бездомный» – это синоним беспомощного, никчемного человека.

■

Во время одной из встреч моя абхазская подруга студенческих лет сказала мне: «Ты грузинский писатель, но ведь ты и сухумский писатель. Не забывай об этом».

■

Друзья, мы спасательные круги друг для друга, поэтому не надо колоть друг друга горькими словами, которые могут утопить всех нас.

■

У Акакия Церетели есть стихотворение «Летучая мышь». В нем рассказывается, как одной мышке очень захотелось стать птицей. Бог исполнил ее мечту и дал ей крылья, однако, летучую мышь не признали своей ни птицы, ни мыши.

К сожалению, в постконфликтных обществах многие люди по разным причинам оказались в положении таких мышей – их не признают за своих.

■

Когда у строителей Мачу-Пикчу скатывались с горы камни, поднятые туда тяжким трудом, то местные жители не видели в этом вины ни камней, ни строителей. Особое сочувствие проявляли к камням, которые называли «уставшими».

■

Диагностика и лечение конфликтов во многом зависят от романтики первых встреч участников переговоров.

■

Грузинское мюнхаузенство многообразнее европейского.

■

История всегда была политизированной.

■

Многие забывают, что Тбилиси это не вся Грузия, а один из ее регионов.

■

Мир ходит шажками ребенка, а война несется прыжками чудовища.

■

Конференция в Кабардино-Балкарии длилась шесть дней. Нальчик пробудил воспоминания о Советском Союзе. На одном из холмов огромными буквами была выведена надпись: «Да здравствует дружба народов!» И улицы имели прежние названия – Ленина, Комсомольская ...

Нальчик красивый, утопающий в зелени город и люди здесь статные, красивые.

Покупаю в магазине четки и черный пластмассовый медальон, на котором красной и синей сверкающей краской написано по-арабски «Аллах». Молодая черноглазая продавщица одаривает меня ласковой улыбкой: «Впервые вижу христианина, покупающего этот медальон».

Живем в пансионате «Долина Нарзанов». Однажды встречает меня у дверей мужчина средних лет, по виду русский, вероятно, отдыхающий. В руке у него бутылка водки, на ярлыке которой портрет Сталина, а под ним надпись золотыми буквами – «Ни шагу назад!»

– Опять он спасет нас! – говорит незнакомец и стучит пальцем по портрету Сталина.

Делаю наивное лицо.
– Водка?

– Сталин, кацо, Сталин спасет! – бурчит сердито.

В «Долине Нарзанов» вместе с нами живут несколько англичан и американцев. Их комната напоминает кабину управления летающей тарелки – одновременно работает несколько компьютеров, в комнате голубое сияние.

За день до отъезда идем посмотреть Эльбрус и Чегемский водопад. Это грандиозное зрелище – в нескольких местах вода пробила поверхность скалы и лавиной несется вниз. Кто знает, сколько лет или веков понадобилось воде, чтобы прорубить в скале ход.

На капоте машины Заурбек, наш новый кабардинский друг, накрывает стол. Угощает фруктами, шоколадом, кабардинским коньяком, завернутым в бархатную бумагу. Около водопада варят хичины. После коньяка пьем водку.

Неподалеку стоит «Мерседес» старой модели, на нем надпись: «Продаю или меняю на водку». Машина и шуточное объявление на ней принадлежат хозяину столовой.

Эльбрус от Нальчика дальше чем Чегем. Три часа едем наверх. По дороге встречаются деревни балкарцев. У некоторых домов над дымоходами металлические полумесяцы. Встречаются и кладбища с серебристыми решетками. Над горами парят орлы. Кавказские горы напоминают пастушьи шапки. Наверно, для горца важно, чтобы его шапка имела сходство с горой, тогда он чувствует себя защищенным. На Чегемскую гору поднимаемся дорогой лыжников, садясь в подвешенные деревянные кресла. Канатка скрипит, но работает бесперебойно.

Отсюда до Эльбруса рукой подать. Он величав в своем снежном наряде, безмолвен и красноречив. Синева горы под снежным покровом и небо над горой одного цвета. Кажется, что снежная вершина Эльбруса висит в небе.

Чегем находится в окружении гор, одни из них синие, другие – зеленые, а некоторые – светло-зеленые.

Хочу преодолеть страх высоты и спуститься вниз. Оставляю гостей и хозяев, иду к площадке канатной дороги, сажусь в качающееся кресло и пока привязываюсь к нему цепью, зависаю в воздухе.

Подо мной пропасть и вершины Чегема. Где-то внизу цветут горные цветы. Воздух чист и прозрачен, наполнен ароматом сосновых лесов. Отсюда люди кажутся мурашками, а красные автобусы – спичечными коробками. Кажется, что я несусь не вниз, а вверх по воздуху и провожают меня освещенные Эльбрусом снежные облака.

■

В ледовитом океане коммерческой цивилизации затонул «Титаник» старого мира.

■

Порой люди легко подчиняются то безумцам, то негодяям.

■

Познакомился с одним интересным испанцем – он знает все о Дон-Кихоте, но ничего не знает ни о том, кто был королём во времена Сервантеса, ни о том, какую этот король проводил политику.

■

Как достойно звучит «Prodeo Larratus» (прикрываясь руками, иду вперед). Как трагичен и поэтичен «камикадзе» («божественный ветер»).

■

Вместе с расширением озоновой дыры расширяется и человеческое невежество, мы давно страдаем утечкой души и вот уже налицо признаки ее анемии.

■

По ТВ показывают какой-то старый ресторан. Диктор говорит: «Этот ресторан в разное время посещали известные люди: Кеннеди, Эйнштейн, Черчилль, Левински...» Да, да госпожа Левински. Редко кому секс приносил такую популярность.

■

В одном из тбилисских супермаркетов покупаю шоколадную плитку, на ней броская обертка с фотографией Левински, у которой счастливое лицо вполне удовлетворенной женщины.

■

Моя осетинская подруга рассказывает о том, как ей в нескольких местах снайпер прострелил длинное ситцевое платье. Это было в Цхинвали во время грузино-осетинского конфликта.<

- Не думаю, чтобы снайпер хотел убить меня, – говорит она, – он, наверное, шутил, решил пофлиртовать со мной.

Трудно себе представить такой уровень профессионализма, но еще труднее представить степень невежества того, кто вот таким способом решил пофлиртовать с очаровательной женщиной.

■

Общество, в течение долгого времени терпящее безнравственность властей, само становится безнравственным.

■

Мы живем в конфликтной эпохе постконфликтных конфликтов.

■

Общество больше доверяет артисту, играющему героя, чем реальному герою.

■

Из Америки к нам вернулась добровольно переселившаяся туда несколько веков назад Европа. Там она получила иное образование и воспитание. В общем, в родительский дом вернулся блудный сын и стал наводить свои порядки.

■

Если дело делается не искренно, то его Господь не благословляет.

■

Порой на встречах во время общения мелькают неизвестные еще миру овеянные тайной контуры новой всеобщей родины.

■

2001 год. Тбилиси. Апартаменты президента Грузии в Крцаниси. Международная конференция, посвященная грузино-абхазскому конфликту. Выступает мой знакомый эксперт. Он убедительно говорит о принципах урегулирования конфликта, однако из его выступления становится ясно, что он не знает даже того, что с Абхазией у нас нет железнодорожного сообщения. Не знает и того, где находится Гудаутский район, возле Гали, у границы с Россией или ...

Вспоминается индийская притча о трех слепых и слоне. Я привожу ее во время своего доклада:

Трое слепых от рождения многое слышали о слоне, но не знали каково это животное. Однажды они попросили привести к ним слона, чтобы хотя бы осязанием узнать, каков слон. Их просьбу исполнили. Один из слепых взялся за ногу слона, второй за хобот, а третий – за хвост. Затем, когда их спросили, каким им представляется слон, то ощупавший ногу, сказал, что слон – это столб, тот, кто щупал хобот сказал, что слон – это удав, а третий, держащий хвост слона, сказал, что слон ни столб и ни змея, а веревка.

Рассказываю эту притчу и надеюсь, что не обижу того эксперта.

■

Порой во время дружеских бесед чувствую участие в них невидимых, незнакомых мне людей. Одни из них живы, а других давно уж нет.

■

Каким бы тяжелым не был диалог, от него не нужно отказываться. Это равносильно тому, как если бы мы оставили на произвол судьбы тяжелобольного человека.

■

Вот человек из музея СССР.

■

Обычные политики никогда не смогут разрешить серьезных проблем. Их смогут разрешить только политики мыслящие и действующие творчески, то есть те, которых из-за отсутствия другого термина, я все же называю «политиками».

■

Существует и уничтожающая победа и возрождающее поражение. Россия связана с Кавказом не только геополитикой, но и литературными шедеврами и культурой в целом.

■

«Наши одержали победу!» Не важно с кем, где и когда. Главное, это азартное и полу-безрассудное восклицание: «Наши одержали победу!»

■

Медиа-наркотики. Из рекламных роликов: «Покупайте, покупайте, в этой газете вы найдете интригу, шантаж, насилие, убийство, провокацию!» Есть и более внушительные рекламы.

■

Порой героизм малых народов кажется незначительным, а нелепые поступки больших народов выдаются за героизм всемирного значения.

■

Есть страны, в которых с целью наживы физически уродуют детей (Кампричикосы, к примеру, в романе В. Гюго «Человек, который смеется»). Есть страны, в которых с той же целью духовно уродуют целые народы.

■

Через неделю наступит новый 2002 год. По Восточному календарю это год Лошади. Кто-то сказал мне, что 2002 год – это год Черной Лошади. В этой связи я вспомнил рассказ замечательного абхазского писателя Алексея Гогуа «Белый конь».

В нем повествуется о том, как во время Второй мировой войны в Абхазии, как и по стране в целом, была объявлена мобилизация лошадей – они были нужны фронту. И вот, из дома главного героя рассказа – маленького мальчика, уводят коня, с которым он рос и которого в его доме воспринимали чуть ли не как члена семьи. Мальчик со слезами на глазах бежит за своим конем, который понурив голову, кажется тоже прощается с родным селом.

В течение всей войны мальчик думает о своем любимце – где он сейчас, жив ли, на каком фронте сражается?.. Вот, если бы кони умели писать, что бы он мне написал, какими словами поведал о своих переживаниях?..

После войны я не встречался с Алексеем Гогуа, не читал и его новых рассказов. Только однажды попалось интервью с ним в журнале «Гражданское общество». Несколько раз собирался написать ему...

Но что бы я написал? И что бы он мне ответил?

Какими словами мы поведали бы друг другу свои переживания?

Почему я вспомнил о «Белом коне» перед наступлением года Черной Лошади?

■

В Африке растет удивительное дерево: когда количество листьев на нем достигает критического предела, то они становятся ядовитыми и животные не едят их. Когда же восстанавливается нарушенный баланс, листья перестают быть ядовитыми.

■

В одном из борделей Индии часть своих доходов проститутки перечисляли инвалидам войны.

■

В Сибири, всего на площади 30 квадратных метров, росла уникальная в мире трава. Там провели автотрассу, которая уничтожила эту траву. Планета навсегда лишилась еще одного вида жизни.

■

Одна часть ученых утверждает, что в конце ХХI века из всех существующих на Земле языков 80-90% исчезнут. По более оптимистическим прогнозам, исчезнет всего 50%. Но ведь даже смерть одного языка является трагедией для всех остальных.

■

Мы, земляне, уже имеем и клуб атомных стран.

■

Существуют и колонизированные страны - колонизаторы.

■

Приятель сообщает: конфликтные зоны отличаются от других мест лучшими напитками и экзотическими блюдами.

■

Страна, которая умаляет себя, возвеличивает других.

■

Когда завершается вооруженный конфликт, начинается фейерверк паспортов. У одного моего знакомого три паспорта разных стран.

■

Уже в который раз роза становится политическим цветком.

■

Хамство периодически превращается в стиль человеческих взаимоотношений.

■

Вспоминается один из эпизодов войны: солнечный зимний день, в центре Сухуми взрывается снаряд. Издали хорошо виднеется черный «гриб» от взрыва. Это напоминает войну в Ливане. До войны часто звучали фразы: «Может произойти «ливанизация страны», ожидается ливанизация» и т.д.

После войны в Абхазии эти фразы исчезли. Наверно потому, что ливанизация уже свершилась.

■

В Санкт-Петербурге знакомлюсь с журналистом из Ливана. Он говорит мне: «После войны в Ливане оказалось много сирот. Они до сих пор живут в детских домах. Многие молодожены, у кого есть возможность, свадебный стол накрывают в этих домах. Там они празднуют свадьбу в первый день, а во второй – уже в ресторане или у себя дома. Сирот угощают вкусными блюдами и фруктовым соком. В тот день для детей покупают и игрушки. Некоторые в детских домах празднуют и дни рождения. Так Ливан извиняется перед своими детьми за войну».

Я человек независтливый, однако, обычаю ливанцев все же позавидовал. В Грузии, помимо нескольких человек, никто и не думал об извинении. А ведь нам всем надлежит извиниться друг перед другом, даже перед авторами войны, за то, что мы им все позволили.

Да, и перед ними.

Уверяю вас – и в этом есть особый смысл. Я пользуюсь случаем, чтобы извиниться за все перед всеми: и перед теми, кто читает эти строки, и перед теми, кто никогда их не прочтет.

■

Для возвышения нужна подъемная сила совести.

■

«Объявляю ему настоящую монгольскую войну!» – так угрожал кому-то герой одного кинофильма, – вспоминает мой собеседник.

■

«Накрою настоящий грузинский стол!» – так иногда грозимся мы в Грузии.

■

СУХУМЧИК – так называет Сухуми мой абхазский друг. Для объяснения в любви вполне достаточно этого СУХУМЧИК и не требуются никаких дифирамбов и комплиментов.

■

Важа-Пшавела... Пиросмани... Сколько недостойных людей гордится этими именами.

Никто не оказал Важа-Пшавела материальную помощь, кроме разве что одного борца – Кулы Глданели.

И Нико Пиросмани умер в нищете.

Читая хроники тех лет, удивляешься, кому только не оказывали помощь тогдашние меценаты. Чаще всего семьям «знатных особ». Тем, которые только о себе и заботились.

Важа-Пшавела, Пиросмани... наши измученные гении с беззащитными сердцами детей, возвышающие нас.

■

Вспоминает участник войны в Абхазии: «Который уж день ведем обстрел вражеских позиций – идут позиционные бои. Голодаем. Вдруг, возле нашего окопа замечаем пасущуюся корову. Один из бойцов идет на риск. Выходит из окопа, снимает автомат и набрасывает его ремень корове на рога, тащит ее в нашу сторону. Вдруг корова с силой мотнула головой, солдат падает, а у коровы на шее повисает его автомат, с которым она бежит в сторону абхазской позиции. Наблюдающие смеются. Пристыженный боец бежит за коровой, догоняет ее, снимает с нее автомат и бежит к своим. Абхазы не стреляют. Они тоже смеются. Наш общий смех поднимается до небес».

■

Из воспоминаний моего дяди: «В нашем селе жил винодел, который часто любил повторять – мой сын должен вырасти настоящим, достойным мужчиной. Один старик ответил ему на это: «Все знают, что ты продаешь разбавленное вино. Но кто носить тебе из колодца воду, которой ты разбавляешь вино? Ведь сын твой, правда? Так как же ты хочешь, чтобы он стал настоящим, достойным мужчиной?»

■

За столом друг вспоминает историю: «Помню, в детстве перед дедушкиным домом играл с ребятами, а дедушка с дядей и с несколькими соседями крыли крышу нашего дома, однако, было видно, что до ночи не успеют завершить работу.

В это время по дороге идет незнакомый человек, видимо из другой деревни. Он произносит общее приветствие и продолжает путь, оборачивается, наблюдает за людьми на крыше и понимает, что те не успевали с делами, осеняет себя крестом, шепотом молится: «Господи, дай им завтра солнечный день без дождя!»

■

Замечательно, когда трагическое переживание истории общество порой сменяет на ироническое.

■

Приветственные тосты, передаваемые порой друг другу с пиршественных столов противостоящих сторон, на Кавказе означают гораздо больше чем SMS-и и тренинг-семинары.

■

О, этот сухумский жаргон, сленг, его интонация! Язык «берега», язык моей юности, черноморский диалект! До сих пор в ушах звучит его ВАСЯ!!!

■

Ей, куда кандехаешь, Вася?
Ауу, Вася, как сифонит!
Ништяк, Вася, ништяк, все под контролем!
Дибай, Вася, какие я коцы купил!
Ну и шнобель у чувака, Вася!
Ты что, кимаришь, Вася, что, не врубаешься?
Туфту гонишь, Вася, понт бросаешь.
Кафейнём Вася?
Вася, осторожно, фраер баламут бросает!
Это моя пацанка, Вася, смотри, держись от нее подальше!
Ну, Вася, ты что, фраер македонский, что ли!
Давай, тут бросим якорь, Вася, свежак здесь!
Курево есть, Вася?
Прикинь, Вася, фраер рога включил!
Поднажми, Вася, вот-вот начнутся танцы – манцы - прижиманцы!
Пошустри, Вася, рубчик!
Кому его гнилой базар нужен, Вася!
Борзеют, Вася, каифарики!
Братуха – Вася, одолжи шкары, стрелку имею!
Вася, ты мне только цинкани и я моментально нарисуюсь!
Выпивон кончается, Вася, наведи чалич... Давай, давай, не баклань!
Ауу, Вася, какую чувиху вчера на «Локомотиве» засёк, какую, Вася, чувиху... обалдеть можно!
Клянусь махани, звякнул тебе вчера, ну звякнул, Вася! Что, пахан не передавал?
Зачем такой захер пускаешь, Вася, что кирюхе не веришь? Что, хипиш хочешь поднять?
Эх, Вася, Вася, вчера здорово ты нажрался, потом куда-то испарился и забыл ты про меня, Вася, забыл! Где ты ходишь, Вася, где ты бродишь, куда, Вася, тебя занесло?


И так далее до бесконечности, и так далее, и так далее... до бесконечности.

«Вася» по национальности был сухумцем, он свободно и естественно сливался с представителями всех наций, живущих в этом городе: с греками, русскими, абхазами, грузинами, украинцами, евреями, армянами, турками, эстонцами. Порой «Вася» звучал и в иных вариациях: «Вася-вара! Вася-джан! Вася-Симон! Вася-непе!» Но я подчеркиваю, Вася был Вася, он был сухумец, без фамилии.

Был такой случай: во время войны два абхазских бойца перепутали блиндажи. День был дождливый и ветреный (сифонил). Приложив ухо к блиндажу, они услышали родное «Вася». Двое молодых людей говорили друг с другом: «Ну что Вася, курево есть?» Бойцы и представить себе не могли, что в блиндаже сухумские грузины, которые тоже приняли вошедших к ним за своих, поскольку вместе с ними вошел и «Вася».

– А-у-у, Вася, какой колотун! Бррр!

Сели вчетвером и поговорили по-сухумски – Вася, Вася, Вася... Поговорили о женщинах, о кофе, о шампанском и пляже. Так абхазы и грузины приняли друг друга за своих. И, действительно, между нами не было никакой разницы: одинаковые «калашниковы», одинаковая военная форма, один и тот же сухумский жаргон, сленг, его интонация, язык «берега», морской диалект – все одинаковое!..

Говорили почти час.

И как же закончилась эта история?

Когда сухумских абхазов пришел проведать их северокавказский приятель, грузины поняли, с кем имели дело и всех троих арестовали.

А потом?

Потом угощали их тушенкой и водкой, а через два дня обменяли на пленных грузин.

Учитывая жесткие правила войны, можно сказать, что эта история завершилась благополучно, но до сих пор она мне не дает покоя, вызывая одновременно и улыбку и горечь. Пожалуй, горечи больше, поскольку у сухумских «Вась» одинаковыми были и жизнь и смерть, но по воле рока им, таким одинаковым, доводилось убивать друг друга.

■

Как просто решают судьбы людей сильные мира сего: «Мы там устроим трамтарарам», – говорили, оказывается, братья Кеннеди.

■

В сверхполитизированном пространстве человек одинок.

■

Рассказывает молодой человек, побывавший в Сухуми по студенческой программе: узнав, что я родом из Сухуми, женщина в трауре подошла ко мне, взяла за руку и сказала: «Один мной сын скончался до войны от болезни, а на войне я потеряла второго сына и племянника. Все трое похоронены рядышком на одной кладбище. А около них могила их ровесника-грузина, за ней никто не смотрит, так как родители покойного – беженцы. Я ухаживаю и за этой могилой». Сказав это она ушла.

■

Классик азербайджанской литературы Джалил Мамедкулизаде является автором пьесы под названием «Кяманча» (кяманча – струнный музыкальный инструмент). В пьесе рассказывается об армяно-азербайджанском конфликте, происшедшем в начале ХХ века. Отряд азербайджанских бойцов, многие из которых потеряли в ходе войны родных и близких, взял в плен в карабахских горах старого армянского музыканта, большого мастера игры на кяманче. Старик со своим инструментом был на свадьбе. Члены отряда хотят расстрелять его, но один из бойцов сказал: «Пусть перед смертью он сыграет нам что-нибудь». Печальные звуки кяманчи подобно плачу разнесутся по всему лесу.

Командир отряда, бесстрашный и мужественный человек, со слезами на глазах слушает музыканта, безмолвны и его воины. Потом командир говорит старику: «Перестань играть, твоя музыка пробуждает во мне воспоминания о мирной жизни... Бери свою кяманчу и уходи, иначе я могу убить тебя и покончить с собой».

Старик уходит.

У нас у всех, у всего Кавказа, есть одна большая культура, но принадлежим ли мы сегодня своей культуре?

■

Молодые люди с Кавказа, ставшие инвалидами войны или пострадавшие в результате несчастных случаев, встречаются в Москве. Одни из них лишены зрения, другие - конечностей. По вечерам они играют и веселятся. Мне редко приходилось видеть вместе столько жизнерадостных людей и не могу забыть их грустные и веселые рассказы.

Молодой чеченец: «Я взорвался на мине и потерял обе ноги. Теперь вместо них протезы. Однажды зимой мы с отцом ждали сельский автобус, день был морозный. Автобус опаздывал, у отца замерзли ноги и мне было смешно смотреть, как он прыгает на одном месте. Отец сперва рассердился – мол, почему у тебя не мерзнут ноги, а потом заплакал».

Второй чеченец: «Мне было двенадцать лет, когда от взрыва на мине потерял ногу, но быстро привык к протезу. Однажды зимой поспорил с русским рыбаком, кто из нас дольше продержит ногу в проруби. Спор был на водку. Я, конечно, выиграл – он ведь не знал, что у меня протез. Водку распивали вдвоем».

Дагестанец: «Был в гостях у друга, пили водку. Ночевать остался у него. С нами был и его родственник из деревни. После выпивки, я хотел пить. Одевать протез было лень, и я на одной ноге прыгал от своей постели на кухню. Утром за чаем родственник моего друга рассказывал, как он с испугу не спал всю ночь, в доме мол, на одной ноге прыгал шайтан. Мы здорово посмеялись. Он же не знал, что у меня нет ноги».

Русский: «Года два назад попал в автоаварию. Пришел в себя, когда гаишник тащил меня за ногу из машины, «нога» оторвалась и осталась в руках у гаишника. Несчастный потерял сознание, - откуда ему было знать, что у меня протез вместо ноги. Врач «скорой» забыл про меня и стал приводить его в чувство».

Грузин: «Туфли без шнурков часто сползали с протеза. Однажды на улице я попросил друга как-то прикрепить туфлю к протезу. Он раздобыл молоток и гвозди, усадил меня на бревенчатую скамейку и стал прибивать туфлю к протезу. Прохожие не верили своим глазам, нескольким женщинам стало дурно».

Черкес: «На свадьбе женщина, обслуживающая гостей, невзначай пролила на меня кипяток. Я этого не заметил, так как говорил с сидящим рядом. Гости не знали, что у меня протез и с удивлением качали головой: смотрите, вот, мол, настоящий джигит, чтобы не смущать женщину, он выдержал боль и не произнес ни звука».

Армянин: «У меня два протеза, один тяжелый, местного производства, а другой новый английский. Старым пользуюсь дома, а новый надеваю, когда иду в гости».

Да здравствует человек! – существо, способное превратить трагедию в шутку.

■

В Сухуми я знал двух неразлучных друзей детства. Один из них был абхаз, а другой – грузин. Я их часто видел на пристани, в районе турбазы и на пляже. У грузина была кличка – Баджа. После войны в Абхазии он живет в Тбилиси. Мне рассказывали, что когда его сухумский друг напьется, то идет к тому дому, в котором жил Баджа, и зовет его: «Баджа! Баджа!» Новые жильцы квартиры выражают протест: «Не буди нас среди ночи, нет здесь твоего Баджи, умер Баджа!» А друг Баджи произносит громко: «Баджа жив! Баджа жил и Баджа всегда будет жить!» С трудом удается увести его оттуда, но через несколько дней в ночном Сухуми вновь раздается восклицание: «Баджа! Баджа!»

■

Рассказывает участник войны в Абхазии: «В лесу у берега реки Гумиста ведем бой. Случилось так, что я остался один. На том берегу, как и я, в единственном числе, скрывается за большим камнем абхаз. Истратив все патроны, я бросил в его сторону камень, величиной с кулак.

– Что грузин, «лимонки» кончились?! – крикнул он из своей засады.

Мне стало смешно, действительно не было ни «лимонок», ни пуль. И у него не было, но выйти из засады опасались оба ...

Стали переговариваться, нашли общих знакомых, под конец даже анекдоты рассказывали и смеялись. Когда стемнело, он пошел своим путем, а я своим.

■

В Цхинвали полдень. Сидим в ресторане «Эльдорадо» (почему-то вспоминается известный тбилисский ресторан «Потерянный рай»). Приятель рассказывает историю: «В первый день начала вооруженного конфликта между грузинами и осетинами, Цхинвали проснулся под звуки автоматных очередей. Один веселый (не хочу говорить «с приветом») человек, известный всему Цхинвали Вовочка идет к осетинам и ругает их: «Что вы делаете, почему стреляете? Почему разбудили весь город? Почему беспокоите людей? Почему перекрыли дорогу блоками? Разберите сейчас же баррикады, по улице должны ходить машины и люди!..» Вове полчаса объясняли, что это грузины пришли воевать, они первыми построили баррикады, первыми стали стрелять, что осетины только защищаются и т.д.

Через полчаса Вова решает проучить грузин, перебирается через баррикады и направляется в их сторону.

– Ребята, не стреляйте, он ненормальный! – кричат осетины грузинам.

– Это вы ненормальные раз с нами воюете! – отвечают грузины.

Тем не менее стрельба прекращается. Вова перебирается через баррикады и в течении двух с половиной часов его не видно.

– Убили что ли? – спрашивают друг друга осетины. Через два с половиной часа Вова оставляет баррикады грузин и нетвердой походкой возвращается к своим. Он пьян, грузины угощали его вином. Вова оповещает жителей Цхинвали о том, что он договорился с грузинами, «они больше не будут стрелять, за это и выпили».

Осетины смеются. Смеются и грузины, а Вова не смеется. Главное, что пока Вова выполнял «миротворческую миссию», не было ни одного выстрела, ни с той, ни с другой стороны. Никто не смог остановит войну, а Вова смог – почти на три часа».

Вовы нет сегодня в живых.

Благослови, Господи, его добрую душу!

■

Американский писатель Джон Апдайк в романе «Кролик, беги» рассказывает об одной даме, которая в течении нескольких секунд может представить каким будет в постели понравившийся ей мужчина. Однажды она подъезжает на такси к Белому Дому и делает для себя неожиданное открытие – она ни разу не представляла себе, каким будет в постели довольно молодой и симпатичный президент США Джон Кеннеди. Женщина «включает» воображение, мучается всю ночь, но у нее ничего не получается. Никак не может себе представить, каким бы мог оказаться президент в постели. Она взволнована, но к утру догадалась о причине неудачи и говорит себе: «Ведь он Президент!»

Существует огромное количество документальных материалов о жизни Кеннеди, но писатель Джон Апдайк представил его в совершенно ином ракурсе – «Он ведь Президент!» Вот кем был для тогдашних американцев Кеннеди.

Да простит меня читатель за нескромное признание, но меня всерьез интересует, а смогли бы подобного рода женщины у нас с использованием тех же методов представить своих президентов в такой пикантной ситуации?

■

Коррупция – это величайшее мародерство и не только собственного народа. Во время войны я видел мародеров с телевизорами за плечами, знаю и о том, что по законам военного времени их расстреливают. Но коррупционер – мародер совершенно иных масштабов. За короткий срок он превращает одних в нищих и обездоленных, а других в разбогатевших хамов. Всего несколько «уважаемых» людей превращают в огромное чудовище то, что было еще в зародыше. И это чудовище уничтожает справедливость и нравственность. Скажите мне, каков объем коррупции на душу населения в том или ином обществе, и я скажу какое это общество.

■

До межнациональных конфликтов, во время конфликтов и после них всегда существовали и существуют: грузино-грузинский, российско-российский, абхазо-абхазский, осетино-осетинский, армяно-армянский, чечено-чеченский, азербайджано-азербайджанский и т.д. конфликты.

■

«Как интересно попасть в полицейский участок! Там я встречаюсь со своим государством», – примерно так пишет где-то Велимир Хлебников.

■

Абсолютное большинство политиков так же быстро забывается, как и запоминается.

■

Умирает все, что бесконечно повторяется.

■

Бум ложных миротворческих инициатив является отголоском комсомольско-партийного периода.

■

Наша родина такова, каковы мы сами. Родина наших детей будет такой, какими будут они.

■

Пастухи отбили у волков овец и решили отметить свою победу. Начали пировать и зарезали всех спасенных от волков овец. И вино у них было чудесное.

■

Культура сдерживает агрессию и преображает ее в произведения искусства.

■

На пропускном пункте миротворцев вблизи Цхинвали, задержали машину с ультрасовременным противотанковым оружием под названием «Фагот».

Задержание машин в зонах конфликта – обычное явление, но меня поражает название оружия. Ведь «Фагот» прекрасный духовой инструмент (fagotto – по-итальянски означает узел). Инструмент был создан в средние века и является неотъемлемой частью любого серьезного оркестра.

И вот новый «Фагот» – мощнейшее смертоносное оружие, которое пробивает даже 80-миллиметровую броню.

Какая тайная садистическая любовь создателей ощущается в поэтических названиях орудий смерти: автоматический миномет «Василек» (прекрасный цветок, украшающий поляну); Нона – прекрасное женское имя, девятая ступень музыкальной гаммы, десятистрочная строфа; «Эдельвейс», «Мимоза», «Акация» – эти минометы подобные «Ноне», или хотя бы всем известная ручная граната «лимонка». Не лимон, а «лимонка», почти что «лимоночка».

Армии мира оснащены «Бананами», «Апельсинами», «Магнолиями», «Дождями», «Ветерками»...

Я видел людей, разорванных на части «Васильками», «Акациями», «Мимозами», «Эдельвейсами». Поэтому и возненавидел оружие, которое сегодня легко попадает в руки злонравных и безумных людей. И они своими действиями доказывают нам, как мы далеки от цивилизованного мира, в каком положении изгоев оказались. Несчастна страна, в которой пуля ценится дороже доброго слова, ненависть – дороже любви.

■

Мы, кавказцы, оказывается, и музейно-кинжальный народ.

■

Некоторые переговоры утопают в болоте вульгарной партийности и примитивного патриотизма.

■

Сейчас мы особенно нуждаемся в «движении разума», в «действии разума», в «благородстве разума».

■

После больших войн (например, после Второй мировой войны) и побежденные и победители быстро начинают свое возрождение. После маленьких войн долго продолжается общенародная депрессия, растет число самоубийств, война не кончается... в первую очередь потому, что такие войны происходят между близкими.

■

Как во время автогонок один из автомобилей, в какой-то период времени вырывается вперед, одно слово и все начинают повторять его. Будто инфекция какая-то: плюрализм, плюрализм, плюрализм,... консенсус, консенсус, консенсус... харизма, харизма, харизма... трансформация, трансформация, трансформация.

■

Если бы объединяющее все народы Кавказа выражение – «лица кавказской национальности» относилось бы к какому-то одному народу, то это вызвало бы серьезный протест, но поскольку оно обозначает всех кавказцев, то мы шутим по этому поводу, рассказываем анекдоты, нам нравится быть «лицами кавказской национальности». Невольно вспоминается анекдот о 100 рачинцах, за которыми гонится один человек. Прохожий спрашивает у рачинцев, почему вы бежите, вас же целая сотня, а он один. Рачинцы отвечают – так-то оно так, но мы ведь не знаем за кем конкретно он гонится.

■

Тренинг-семинар. Пожилые беженки выучили новое слово «кофе-брейк» и когда кофе и печенье запаздывают, они возмущаются: «Что это за тренинг без кофе-брейка?!»

Одна из них несет свою порцию кофе и печенья больному внуку (тренинг в «компактном центре» проводят иностранцы), спотыкается у порога и падает, проливает кофе. Ее поднимают, наливают кофе, добавляют печенье и шоколад. Старушка идет к внуку.

■

Один мой друг молча делает свое дело, а второй только говорит о том, как надо обделывать дела.

■

Если бы Фрейд был нашим современником, то он бы сказал: «Психику человека направляют три вещи – секс, сновидение и телевидение».

■

Необольшевизм – это возрождение стадных инстинктов. Побеждает большинство! Кто не с нами, тот против нас! – провозглашает иногда необольшевизм под маской демократии.

■

Нельзя любить Бога, признавая Его только своим.

■

Когда-нибудь обязательно измениться понятие «история».

■

Надоедливы во всем «правые» люди, семьи, группировки. Слава Богу, нет у меня всегда правых друзей. Во всем агрессивно правые стоят у истоков несчастий.

■

И добро может посеять зло.

■

Для постижения человеческой трагедии порой мужества требуется больше, чем сострадания.

■

Я не боюсь говорить об ошибках, позоре и преступлениях властей своей страны. Я боюсь умолчания.

■

Мне кажется, я честнее своего правительства: своевременно плачу за свет, газ, воду и другие коммунальные услуги. Это оно в долгу передо мной и, как должника, порой я его жалею.

■

Одинокая пожилая женщина зажигает свет во всех комнатах (только что дали электричество), включает телевизор и электропечку, наливает себе чай и говорит громко в адрес президента и правительства: «Вот вам, вот вам! Нужно, мол, экономить электроэнергию... Вот вам от меня экономия!.. За мое мучение, безденежье, нищету, измену...»

■

Как легко мы знакомимся с чужими сообществами, как легко теряем свое.

■

Есть плоскодонные лодки, которые легко перемещаются по мелководью. Есть люди, которые очень похожи на эти лодки (плоскодонные люди). И те и другие легко маневрируют на болоте, там, где другие плавательные средства не пригодны. Но они не могут плавать по морям и океанам.

■

Мини «37»-ые годы мы видим и сегодня; зачастую под знаменами демократии.

■

Политическому мышлению не справиться с растлевающей силой хронических конфликтов. Мировая гармония начнется с духовности культуры.

■

На одной представительной конференции со многими участниками и журналистами зарубежный эксперт по Кавказу говорит о хачапури: «Я собрал достоверные сведения о хачапури. Хачапури объединяет народы Кавказа. Его родиной является горная Грузия, откуда он попадает на равнину, а затем становится популярным в Армении. Из Армении хачапури проникает в Азербайджан и там завоевывает всеобщее признание. Грузинский хачапури пекут абхазы и осетины. Вообще же хачапури очень популярен на Северном Кавказе».

Тема хачапури вызвала шумиху и споры: азербайджанцы заявили, что хачапури к ним пришел не из Армении, а наоборот в Армению попал из Азербайджана. Армяне, естественно, не остались в долгу и стали доказывать свое. Абхазы и осетины заявили, что любовь к хачапури вовсе не доказывает какого-то их единства с Грузией, бросьте, мол, ваши коварные подтексты. Представители равнины (имеретинцы, мегрелы, картлийцы) стали доказывать, что родиной хачапури является равнинная, а не горная Грузия. Представители Восточной Грузии уверяли, что хачапури – это их изобретение. Также и жители Западной Грузии настаивали на том, что первый хачапури был испечен на Западе. (Один пожилой эксперт в доказательство этого даже поклялся матерью). Затем выяснилось, что некоторые северокавказцы и понятия не имели о том, что же это такое «хачапури», а когда им объяснили, они воскликнули: «Так это же пирог с сыром!»

В общем, доказательство того, что хачапури является объединителем Кавказа потерпело фиаско. Теория хачапуризации Кавказа оказалась несостоятельной. Однако, дискуссия об объединяющих, миротворческих свойствах хачапури продолжалась до самого обеда, во время которого подали и хачапури. Его ели все, кроме того эксперта-кавказолога. Обеденный хачапури был отменным, в отличии от того «взрывоопасного», о котором зашел спор на конференции.

Вот почему всем нам, всему Кавказу, надо быть очень осторожными поскольку ходить приходится по захачапуренному... простите, заминированному полю.

И не только кавказцам.

■

Некоторые политики, вытесненные с авансцены, всю оставшуюся жизнь продолжают торговать обветшалыми, никому уже не пригодными ценностями.

■

Экс-президент Шеварднадзе, лишившись чувства реальности, или прикидываясь таковым, говорит об одном крупном коррупционере: «Я звонил ему в неделю два раза, все предупреждал, не приведи Господь, заняться тебе незаконными заработками. Он клялся семьей, не будет, мол, этого. Хоть убейте, не верю в его коррумпированность...»

■

Честный бизнесмен с Запада приезжает в Грузию и ему приходится заниматься «нечестными» делами. Нечестный бизнесмен едет в одну из западных стран и поневоле ему приходится становиться честным. Пока у страны не будет отлаженной, реальной, а не на бумаге существующей системы, она не может называться государством.

■

Покаявшийся политик – явление редкое.

■

Порой и мир бесчеловечен.

■

Когда стоишь на месте, мир кажется огромным, начинаешь путешествовать и видишь – он совсем маленький, и главное – люди на Земле везде одинаковые и каждый из них один, так же как и Бог в бесконечном пространстве вселенной.

■

Есть дело, которое можно делать. Есть дело, которое можно не делать. И есть дело, которое нельзя не делать.

■

Идущему по пути Махатмы Ганди нужна и его духовность.

■

Коммунисты иногда возвращаются так же бесшумно, как и ушли.

■

Кратчайшие пути, ведущие людей друг к другу, самые заминированные.

■

Пространство переговоров делится на две части: на видимую и невидимую. Первая часть называется «лицом к лицу», а вторая – «за спиной». Порой «лицом к лицу» оказывается невидимой, а видимая «за спиной».

■

Бывает и так, что мир представляется очень маленьким и близким, а Родина – огромной, далекой и чужой.

■

У Нугзара Шатаидзе есть такая новелла:

Действие происходит в горном районе Грузии. Зима, снег. В деревню приехала группа кинематографистов. Снимают фильм. Ранним утром герой рассказа (кинематографист) идет на берег реки и неожиданно становится очевидцем такой сцены: по ту сторону реки за оленем гонятся волки и вот-вот настигнут его, но олень успевает войти в реку, переплывает ее и выходит на противоположный берег в том самом месте, где стоит кинематографист. Волки не решаются войти в реку.

Олень не замечает стоящего перед ним человека, все его внимание обращено к хищникам. Но вот он отряхивается, поднимает голову и видит перед собой человека. Затаив дыхание, олень и кинематографист смотрят друг другу в глаза, затем олень в мгновение ока поворачивается и бросается обратно в воду. Плывет в сторону волков. Из двух зол он выбрал наименьшее. Эта новелла вспоминается и тогда, когда во время переговоров на разных уровнях свои претензии предъявляют члены противостоящих друг другу сторон (особенно тогда, когда речь идет о независимости, территориальной целостности, альянсе между разными государствами и т.д.).

Быть может, «волкам», «оленям» и «кинематографистам» стоит задуматься над тем, почему олень из новеллы Шатаидзе убежал от кинематографиста к волкам, предпочел оказаться их жертвой.

Об этом мы все вместе должны спокойно, серьезно подумать, поскольку, как представители разных сообществ, каждый в отдельности и вместе со своими в разное время оказываемся то «оленями», то «кинематографистами», а то и «волками».

■

Бывает и так: большая страна, враждующая с маленькой, умаляется, а маленькая возрастает.

■

Наши далекие предки видели Христа и чувствовали Бога, видели Мухаммеда и чувствовали Бога, знали Будду и чувствовали Бога. Кого видим и что чувствуем мы?

■

Отец моего приятеля говорит на Чуберском перевале: «Я был совсем мальчишкой, когда из Лечхуми нас переселили в Абхазию. И тогда, как и сейчас, на мне были резиновые сапоги. Оставляю Абхазию тоже в резиновых сапогах. Ничего не уношу собой». Через два года он скончался в Лечхуми. Когда работа той или иной команды (сама по себе даже благородная) не идет и дело заходит в тупик, то начинают опасаться честной оценки сложившейся ситуации. Такая честность со стороны членов команды воспринимается как измена, и это первый признак разложения. Команда теряет честь и совесть.

■

Гнетущее ощущение вызывает конкуренция и параноидальное отношение некоторых «миротворцев», создающих собственные «ниши», никого не подпускающих к своим раковинам. Они закрывают «диалог», сужают его пространство, и этим фактически, продлевают конфликт. Порой они не менее вредны, чем агрессивные политики.

■

Подобно добру, зло и невежество тоже обладают свойствами бумеранга: В ХVIII-ХIХ веках в Латинской Америке рабы часто убегали от своих плантаторов. Для их устрашения в приграничных лесах плантаторы развели ядовитых змей, которые быстро размножились и стали кусать самых плантаторов и членов их семей в их собственных домах …

■

Герою одного из рассказов О'Генри члены семьи поручают убить ровесника-односельчанина. Его родственники, мол, убили члена нашей семьи, и ты уже повзрослел и должен отомстить. Дают ему «кольт». Когда потенциальная жертва узнает о грозящей опасности, то покидает свою высокогорную деревню и отправляется в Нью-Йорк. Главный герой рассказа тоже покидает свое село и оказывается в огромном, грохочущем Нью-Йорке, в котором он никого не знает. Ищет односельчанина, чтобы убыть его и носит с собой револьвер. Через неделю в джунглях небоскребов он встречает своего кровного врага, у которого тоже в этом городе нет никого. Они обнимаются как братья.

Человечество объединится только тогда, когда возникнет угроза со стороны иной цивилизации.

■

Помню историю, которую в молодости я слышал от одного грузина, живущего в Турции: «Моя деревня находится в горах на распутье, и живут в ней грузины. В основном дома трехэтажные. На первом этаже мы не живем, он для гостей, там кровати, кухня и дверь туда всегда открыта. Путники знают, что переночевать и поесть можно в любом доме, и тогда, когда хозяева спят или их нет дома. Ранним утром путник отправляется в дорогу, оставляя записку хозяевам. В ней он сообщает свой адрес и благодарит за прием: «Буду рад, если вы решите погостить у меня».

Турки назвали деревню «Добро».

■

В конфликтных зонах и в местах сражений, где мне в последние годы довелось побывать, я видел нетронутые мусульманские мечети и христианские церкви. Даже самые агрессивные воины осознают, что эти места поклонения принадлежат Богу и не имеет значения на каком языке и как молятся там прихожане.

■

– Как ловят больших рыб? – Маленькими рыбешками. – А «Больших людей»?

■

«Люби и спасешься» – после этих слов я долгое время ничего не читаю и, конечно, не пишу. Сегодня народы особенно уподобляются друг другу. И большие и малые имеют неопределенное будущее.

■

Воспоминания переносят меня в годы студенчества. Мы идем не только из городов и стран, но и из своего конкретного времени.

■

Он редкий человек – бережный хранитель человеческих отношений. Настоящий гуру этих отношений.

■

Существует индивидуальная и коллективная память. Так же бывает индивидуальной и коллективной истина; но были ли когда-нибудь индивидуальная и коллективная ответственность?

■

И будет дождь сегодня, завтра и потом, а в какое-то время – уже никогда.

■

Есть праздники, в которые чувствуется близость с Богом, и праздники, в которые не чувствуется. Есть люди, усиливающие твою любовь к миру, а есть и отчуждающие тебя от этого мира.

■

Никак не дочитаю книгу одного историка, заложника романтики.

■

Кажется я был тогда в четвертом классе. У памятника Ленина мой одноклассник задал вопрос другому: «Что ты предпочитаешь – быть живым и тем, кто ты есть, или Лениным, но мертвым?» Адресат глубоко задумался.

■

Наконец-то я вижу политика, который пытается очеловечить политику.

■

Конечно, добро сильнее зла, но зло обладает разрушительной силой, а добро строит медленно.

■

Мир уподобился милостыне скупердяя.

■

Он боялся единиц, а не тысяч.

■

Мы занимаемся самообманом, когда называем «мирным» то время, в котором живем.

■

Несчастным был царь, обнажающий саблю там, где нужно было употребить слово, и прибегающий к помощи слова, когда надо было обнажить саблю.

■

В жизни страны наступает время, когда в негодность человека верят легко, а в доброту никто не верит. В жизни страны наступает время, когда если тебя хоть раз не объявили врагом народа, то не быть тебе и достойным гражданином своей Родины.

■

Итак, бродил он по Родине, вернее по чужбине секенд-родины.

■

Способный прощать является спасителем человечества.

■

Одним из видов наказания является неопределенность.

■

Пока в мире столь много ненавистников, глупцов и неверующих, конфликтам не будет конца.

■

Есть вопросы, на которые глупый отвечает не задумываясь, а мудрый не находит ответа никогда.

■

Когда ненависть усиливается и распространяется – начинается война. Бог наказывает нас несчастьем, которое потом, когда-нибудь объединяет. Ненависть – это самобичевание, а любовь – дар Божий.

■

Часто в душе беседую с Богом, но стараюсь не часто беспокоить Его своими просьбами.

■

Я вошел в один из домов Господних – в мечеть и помолился.

■

Есть люди, после трагической гибели которых мы долго пытаемся расшифровать их «черный ящик», однако, напрасно.

■

Революций бесконечное множество. Среди них: разрешенная революция, специальная революция, «карманная» революция, «веселая» революция, «поющая» революция, «революция в стакане воды» и т.д. до бесконечности.

■

Мне представили человека, который хочет Швейцарию в своем доме, а не в своей стране.

■

Он редкий человек – знает язык довоенного города.

■

Раньше запрещалось говорить правду, и нас к ней тянуло. Теперь можно говорить все, но правду найти не можем.

■

Через скрипучую дверь приемной цинизма направляемся в зал безнадежности.

■

Кому хорошо знакомо море, тому легко представить себе и рай.

■

Жить в приморском курортном городе означает отдыхать с веселой компанией гуляк в пестрых нарядах, наслаждаться морем и едва отличать будни от праздников.

■

Сколько раз я слышал голодные аплодисменты, сытые аплодисменты, скромные аплодисменты, патриотические аплодисменты, льстивые аплодисменты, аплодисменты надежды, аплодисменты раба, вежливые аплодисменты, невежественные... и т.д.

■

Наверно, Бог был не в духе, когда лепил человека.

■

Есть люди, которые не умеют извиняться и есть страны, которые ни за что не извинятся.

■

Революция похожа на угон самолета.

■

Этот человек был всегда и во всем настолько прав, что сделался несправедливым.

■

Есть и такое явление – «точечная» дипломатия.

■

У этого высокопоставленного чиновника не было ни музыкального, ни политического слуха.

■

Грузия относится к тем консервативно-традиционным странам, в которых новшества укореняются с трудом.

■

Разрешенная оппозиция (со своей разрешенной критикой) создается с целью предотвращения государственного переворота.

■

Нравственность и совесть – небесные явления. Они космодромы, на которых часто должны собираться народы, потерявшие друг к другу пути-дороги. Однако со временем на планете пространство этих космодромов сужается.

■

«Любовь» и «совесть» понятия не юридические, поэтому они и не смогли закрепиться в конституции.

■

Нравственная целостность страны гораздо важнее ее территориальной целостности.

■

Идущего по минному полю ожидает или трагическая гибель, или чувство облегчения спасшегося.

■

Не существует авторитаризма без соответствующего базиса. Там, где нет такого базиса, авторитаризм эфемерен.

■

У запрещенных отношений есть свои «партизаны».

■

У нравственности один адрес, у безнравственности – их множество.

■

Суд над самим собой есть начало пути к самосовершенствованию.

■

Кажется пробудилась та часть моего мозга, которая досталась в наследство от пещерных предков.

■

Существовала ли где-нибудь власть нравственности?

■

Есть обычное зло и есть главное зло. Если не будет главного, то не будет и обычного.

■

Мы часто должны быть «очень друг другом». Порой во мне больше абхаза, чем грузина, больше осетина, русского, турка, американца ...

■

Порой народ так легко передает бразды правления негодяям, что невольно начинаешь сомневаться в его полноценности.

■

Если число стран-самоубийц возрастет, то мы превратимся в человечество-самоубийцу.

■

Ненависть превратилась в довольно эффективное средство самоутверждения.

■

Вот апробированные приправы фирменных блюд политической кухни: интрига, сплетня, PR, беспощадность, ложь, двуличие ...

■

Ад начинается на земле и на ней же кончается.

■

Всякий конфликт и всякую конфронтацию должны устранять духовность и культура.

■

В постконфликтный период примеры восстановления отношений должны подавать избранные люди, они должны сделать то, что не делают или не могут сделать их правительства.

■

Религиозных конфессий множество, духовность же - одна. Поэтому она - духовность является первейшим объединяющим началом человечества.

■

Хотя бы в нашей политике было бы чуточку той гармонии, которая есть в песнях нашего народа.

■

Старые песни, в отличии от новых, создавались на основе иной духовности и, что не менее важно иной совести.

■

У бессовестного человека прерывистая связь с Богом, но вскоре и она теряется.

■

Порой известные пословицы, выражения и афоризмы тоже лгут.

■

И остался он один со своей духовной родиной.

■

С такой же страстью, с какой Робинзон Крузо жаждал общения с людьми, один из моих друзей бежит от них и ищет одиночества. Быть может поэтому мы и дружим.

■

Большая честь быть докером морской литературы.

■

Глупость – одна из свойств мудрецов.

■

Война одновременно убивает невиновных и рождает мстителей.

■

Сверхполитизированное пространство – это уже пространство-убийца.

■

В конечном счете история – это рассказы перед сном: короткие и длинные, искренние и обманчивые ...

■

Бывает и такая война твоей страны, которая не становится твоей войной и бывает твой мир, который не становится миром твоей страны.

■

Человечество не сможет существовать без сострадания.

■

В бывшем СССР (и на постсоветском пространстве) некоторые эстрадные певцы сначала стали кумирами, а затем и вождями.

■

Бог в помощь тебе, мой лучший враг.

■

Есть войны, которые кончаются, и есть войны, которые длятся вечно.

■

Порой мне кажется, что все человечество расположилось на трибунах гигантского стадиона и с необъяснимым для меня спокойствием наблюдает за тем, как их сородичи убивают друг друга.

■

Земля – это планета разорванных отношений: Корея, и еще несколько стран Азии. Страны Кавказа, Африки, некоторые страны Латинской Америки, Израиль, Палестина, еще ...

■

Когда освободитель становится завоевателем, а колонизированный – колонизатором, я не то что вспоминаю, а воочию вижу строки из Экклезиаста.

■

Порой будущее более определенно, чем прошлое.

■

Сейчас мы устроим маленький грузинский митинг и накроем большой грузинский стол.

■

Страшна порой та едва различимая грань, которая отделяет добро от зла.

■

Подумают ли хоть раз представители другого общества о том, что им не хватает тебя?! Думаешь ли ты о человеке из другой страны, что его не хватает твоей стране?!

■

Те, у кого руки в крови, не видят эту кровь.

■

Не существует всемирной совести, так же, как не существует всемирного преступления. Совесть достояние индивида и она не объединяется с совестью других. Желание такого единства иллюзорно. И преступления индивидуальны, но они так или иначе объединяют преступное меньшинство со свидетелями преступления – с молчаливым большинством. Но поскольку совесть достояние индивидов, упреки в адрес всего человечества доходят не до него, а до этих отдельных индивидов.

■

«Мы перепишем историю!» – Этой безрассудной фразе были принесены в жертву миллионы жизней.

■

Конкистадоров ацтеки приняли за богов, а они оказались обыкновенными разбойниками и уничтожали их уникальную культуру.

■

Порой нам нужен безумец, чтобы вместе с ним совершить какой-то разумный поступок.

■

Если хочешь говорить с будущим, то должен знать язык прошлого.

■

Мы навсегда находим то, что навсегда теряем.

■

Когда-то наша Родина была одним лишь морем и горами, лесом и лугом. Иногда ветром и песней.

■

Наша виноватая совесть, вернее - ее виновное молчание.

■

И наша национальность – испытание Господа.

■

Совесть не кричит, не орет. Она молчалива и так молчаливо воздействует на нас.

■

Есть правда, продиктованная совестью, и есть правда, состряпанная без совести. Правда - от Бога.

■

Существуют: инкрустированная история, реставрированная история, позолоченная история, поржавевшая история, миражная история, отчаянная история ...

■

Он очень громогласно молчал.

■

И вот я достиг того возраста, когда в детях видят внуков, а красивая женщина представляется уравнением со многими неизвестными.

■

Свобода достигается лишь культурой свободы, а не политической косметологией или бестолковым ремонтом все той же политики.

■

Революция, приносящая добро, всегда эволюционна.

■

Истина не знает точки.

■

Нравственная память легко заражается хроническим склерозом.

■

Мой собеседник своей вежливостью – олицетворение старого абхаза.

■

Эпоха эко-духовного загрязнения.

■

Общество, которое только рассуждает, но не может принимать решений – общество-пенсионер.

■

Невозможно на завтрашних дорогах ездить на вчерашних автомобилях.

■

Я не политик, хотя порой тоже порядочный сукин сын.

■

Как у бронированного стекла есть одна слабая точка, от попадания в которую оно легко ломается, у каждого конфликта есть свое простое, но трудно находимое решение.

■

И узрел я не прайд, а стадо современных львов.

■

В начале была страна, а затем ее культура, но в конечном счете, страну создает культура, а не страна – культуру.

■

И друг без друга мы должны быть вместе – это и есть истинное единство.

■

Воистину взлетит лишь тот, кто бежит против ветра.

■

Лишь в ХХ веке эйфорические объединения людей окрестили массой, которая везде была, есть и будет инкогнито.

■

Среди множества свобод существует свобода глупости и свобода ненависти. И порой они становятся столь сильными, что губят свободу мудрости и свободу любви.

■

(Эта запись размазана водой, но пусть она останется какая есть).

■

Докладываю, Великий Президент: страна эта игрушечная, в ней почти никто не живет, ну-у-у, от силы 4 миллиона человек!

■

Мне кажется - о существовании более развитых цивилизаций свидетельствует тот факт, что они не проявляют интерес к нам, землянам.

■

Одни думают о возможном, другие – о возможности невозможного. Если бы не первые, не было бы и вторых. Если бы не было вторых, первые чувствовали бы себя лучше. Возможность невозможного – это мой сон наяву, мой родной Эверест.

Гурам Одишария
Тбилиси, 2007
Опубликовано: 24.03.08