ПРОЦЕСС ПРЕОДОЛЕНИЯ КОНФЛИКТА НЕВОЗМОЖЕН БЕЗ ПРЕОДОЛЕНИЯ СОБСТВЕННЫХ КОМПЛЕКСОВ
Одним из самых болевых вопросов для грузинского общества является проблема урегулирования абхазского и осетинского конфликтов. Человеку, даже мало знакомому с историей конфликта, достаточно открыть любую газету, выходящую в Сухуми или Цхинвали, чтобы понять, что и там этот вопрос – болевая точка всего общества. Может быть различны термины и некоторые подходы, но суть остается одна.
Получается, что уже полтора десятка лет мы только тем и занимаемся, что копаемся в этой ране, не давая ей зажить, не помогая вылечиться друг другу, постоянно напоминая друг другу о боли. Мне трудно понять этот садомазохизм.
В Грузии в определенной части общества возник синдром проигравшей стороны и есть желание реванша. В свою очередь в Абхазии и Южной Осетии в лице Грузии создан образ врага, всегда готового взорвать замороженную и как будто успокоившуюся ситуацию. Но ведь в таком случае конфликт, даже если пушки молчат и не слышно автоматных очередей, может продолжаться бесконечно долго. И обе стороны все больше продолжают отдаляться друга от друга.
В течение последних лет постконфликтного периода наблюдается стабильная стагнация как процесса урегулирования, так и миротворческих процессов в целом. Я не уверен в том, что это естественная ситуация.
Многие неправительственные организации Грузии, которые уверяют общественность и доноров, что заняты миротворчеством, практически не имеют никаких контактов в Абхазии и Цхинвали. Читая публикации абхазских СМИ, я понимаю, что НПО в Сухуми и Цхинвали ищут партнеров в России и на Западе, но не в Грузии. Мы смотрим в разные стороны, убеждая всех, что ищем пути к сближению, ищем общий язык. Кого мы обманываем, как не самих себя?
Очень часто получается так, что те, кто раньше жил вместе, сегодня судят друг о друге, основывая свои представления на официальной пропаганде и газетных публикациях. И в результате мы видим не друг друга, а карикатурную трансформацию собственных комплексов. Мы стали меньше знать друг о друге, перестали понимать друг друга. И, наверное, незнание усиливает нашу фобию. Мы начинаем бояться того, чего не знаем. Ибо незнание рождает страх неведомого. К сожалению, часто не понимая, что самым опасным врагом является наш собственный страх, который и вынуждает идти на самые идиотские шаги. Наверное, следует бояться только своего страха…
Любые ресурсы для расширения гражданского диалога должны быть использованы максимально. Каким бы трудным не был бы разговор, обычным гражданам намного проще договориться, чем политикам. И чем больше людей будет включено в разговор, тем большее число сможет найти общий язык, о чем-то договориться, пусть даже на бытовом уровне. Больше людей узнают друг друга и друг о друге.
Мне кажется, что любой власти всегда выгодно не допускать граждан к независимому диалогу. К сожалению, подобной практики придерживаются и многие НПО, члены которых десятилетиями встречаются на семинарах и конференциях. Увы, но мне кажется, что эти встречи постепенно превратились в своеобразный бизнес, присутствие в котором конкурентов нежелательно. Ведь встречаются одни и те же люди, одни и те же организации.
Чем большее число людей будет включено в миротворческий процесс, тем проще будет влиять на власть. В этом случае власти просто не смогут использовать рычаги монопольного влияния на ситуацию, на общественное мнение, на общество в целом.
Нам нужно избавится от страха, который сидит в нас. И постараться помочь избавится от него другим.
Ираклий Чихладзе
27-07-06
Получается, что уже полтора десятка лет мы только тем и занимаемся, что копаемся в этой ране, не давая ей зажить, не помогая вылечиться друг другу, постоянно напоминая друг другу о боли. Мне трудно понять этот садомазохизм.
В Грузии в определенной части общества возник синдром проигравшей стороны и есть желание реванша. В свою очередь в Абхазии и Южной Осетии в лице Грузии создан образ врага, всегда готового взорвать замороженную и как будто успокоившуюся ситуацию. Но ведь в таком случае конфликт, даже если пушки молчат и не слышно автоматных очередей, может продолжаться бесконечно долго. И обе стороны все больше продолжают отдаляться друга от друга.
В течение последних лет постконфликтного периода наблюдается стабильная стагнация как процесса урегулирования, так и миротворческих процессов в целом. Я не уверен в том, что это естественная ситуация.
Многие неправительственные организации Грузии, которые уверяют общественность и доноров, что заняты миротворчеством, практически не имеют никаких контактов в Абхазии и Цхинвали. Читая публикации абхазских СМИ, я понимаю, что НПО в Сухуми и Цхинвали ищут партнеров в России и на Западе, но не в Грузии. Мы смотрим в разные стороны, убеждая всех, что ищем пути к сближению, ищем общий язык. Кого мы обманываем, как не самих себя?
Очень часто получается так, что те, кто раньше жил вместе, сегодня судят друг о друге, основывая свои представления на официальной пропаганде и газетных публикациях. И в результате мы видим не друг друга, а карикатурную трансформацию собственных комплексов. Мы стали меньше знать друг о друге, перестали понимать друг друга. И, наверное, незнание усиливает нашу фобию. Мы начинаем бояться того, чего не знаем. Ибо незнание рождает страх неведомого. К сожалению, часто не понимая, что самым опасным врагом является наш собственный страх, который и вынуждает идти на самые идиотские шаги. Наверное, следует бояться только своего страха…
Любые ресурсы для расширения гражданского диалога должны быть использованы максимально. Каким бы трудным не был бы разговор, обычным гражданам намного проще договориться, чем политикам. И чем больше людей будет включено в разговор, тем большее число сможет найти общий язык, о чем-то договориться, пусть даже на бытовом уровне. Больше людей узнают друг друга и друг о друге.
Мне кажется, что любой власти всегда выгодно не допускать граждан к независимому диалогу. К сожалению, подобной практики придерживаются и многие НПО, члены которых десятилетиями встречаются на семинарах и конференциях. Увы, но мне кажется, что эти встречи постепенно превратились в своеобразный бизнес, присутствие в котором конкурентов нежелательно. Ведь встречаются одни и те же люди, одни и те же организации.
Чем большее число людей будет включено в миротворческий процесс, тем проще будет влиять на власть. В этом случае власти просто не смогут использовать рычаги монопольного влияния на ситуацию, на общественное мнение, на общество в целом.
Нам нужно избавится от страха, который сидит в нас. И постараться помочь избавится от него другим.
Ираклий Чихладзе
27-07-06