РАД СЛУЧАЮ БЫТЬ ПРЕДСТАВЛЕННЫМ ВАМ
Интервью армянского писателя Ваграма Мартиросяна
азербайджанской газете
"Сенет" (Искусство).
Ваш роман “Оползни” печатается в нашей газете и это первый роман армянского писателя, который выходит в Азербайджане после длительного перерыва. По Вашему мнению, достоин ли Ваш роман быть первым в представлении современной армянской литературы? Как близко стоит этот роман к литературному процессу в современной Армении?
Вопрос поставлен так, что провоцирует на амбициозный ответ. Я так и отвечу – да. Раз уж я сам вынужден характеризовать мое произведение, то продолжу, что тема романа – наши дни, стиль подачи материала – неординарный, язык – нормально-разговорный, а не вычурно-литературный, который давно морально износился. Главное действующее лицо “Оползней” не интеллигент, беконечно копающийся в своем внутреннем мире, то есть обычный герой армянской литературы последних десятилетий, а циничный псевдо-интеллигент – псевдо-бизнесмен, полуграмотный парень с высшим образованием, который курсирует между застольем и сауной, вращается в кругу стереотипов – будь они лисностные или национальные. Тип, каких серийно выпускало советское общество. Это лицо всего моего поколения, не считая тех, кто сознается, что является испорченным напитком советского разлива, а значит как-то борется с этим.
С начала появления романа у нас стало больше писателей, пытающихся писать нормальным языком и не на выдуманные темы – ведь наша изумительная действительность это сокровище для прозаика. Роман был опубликован в конце 2000 года и стал перовй книгой, которая продавалась в магазинах не по 2-3 в год, а в сотнях экземплярах за месяц, то есть стала бестселлером местного масштаба. К сожалению, по читаемости роман “Оползни” по сей день остается почти исключением в Армении. Другие писатели и издательские структуры очень мало делают для возвращения “утерянного читателя”.
Что Вы можете сказать о современной литературной жизни в Армении? Как Вы и другие писатели, поэты Армении относитесь к постмодернизму?
Литературная жизнь (или имитация жизни) по-прежнему течет вокруг Союза писателей. Для большинства сп-овских писателей (у меня самого нет желания вступить в СП) постмодернизм это ругательство. Именно в этом духе их критики отзывались о литературном журнале "Бнагир" (Оригинал), который я создал вместе с Виолет Григорян в 2001 году. Этот интернет-журнал, имеющий всего 99 печатных копий и очень интенсивную посещаемость. Вокруг него сплотились и модернисты, и постмодернисты, и вытесненные за узкие рамки традиционных литературных изданий писатели. По-моему наших авторов объединяет слово "нон-конформисты". Сами же они, совсем недавно познакомившиеся со словом постмодернизм, вскоре начали шарахаться от него, как от… устаревшего. Я сам не боюсь считаться приверженцем постмодернизма. Конечно, я имею свои "отклонения", но постмодернизм и не обладает такой четкой атрибутикой, чтобы сковывать меня – это больше мировоззрение декунструкции мира, чем какой-то объязательный арсенал. Отмежевание от постмодернизма никого не спасло, сегодня у нас опять все как-то сникли, опять воцарилась апатия, и оживший было читатель заснул.
Что должен передавать современный писатель своему читателю или вообще должен ли он что-нибудь передать?
Конечно должен передать – свою систему ценностей. Но не навязывая их, а всего лишь рассказывая занимательную историю, как это делали литераторы испокон веков. Он должен передать свою искренность, азарт, вовлечь читателя в свою игру. Это конечно не означает, что какой-нибудь чиновник или нувориш-дурак может потребовать от писателя: покажи чему конкретно учит твоя литература моих недоносков. В этом смысле писатель никому ничего не должен – он же уже не "государственный писатель", как в советское время.
У политолога Степана Григоряна есть такая интересная мысль: "азербайджанцы и армяне когда-нибудь решат карабахский конфликт, но спор о долме продолжится до бесконечности". С точки зрения писателя, что лежит в основе конфликта между нашими народами? Что, по вашему мнению, люди искусства и литературы смогут делать для урегулирования конфликтов?
Вопрос о долме, как особенно острый, я комментировать не буду. Что касается нашего конфликта, я думаю, что его решению мешает разное толкование истории. Я предложил в одной из своих статей, чтобы армянские и азербайджанские ученные издали совместную книгу, может даже учебник, которая называлась бы "Вся правда о Нагорном Карабахе – на самом деле". Ведь в Армении, я уверен – в Азербайджане также была опубликована и переиздана "Вся правда о Нагорном Карабахе". Ну нужна еще реальная готовность жить по-соседски, а не одурачивать друг друга или устрашать мускулами. Ведь если даже будет достигнут компромисс между нами как врагами, война все равно вспыхнет опять.
В Азербайджане армянская литература ассоциируется с Зорием Балаяном. Как Вы относитесь к его творчеству? Какие идеи доминируют в сегодняшней армянской культуре и мировоззрении: философия романа "Очаг" или…?
В советское время, когда националистские идеи защищали наши народы от русификации, я был националистом. Сейчас, в независимой Армении, я против такого патриотизма, который строится на ненависти к другим. Я – за осознание наших недостатков и их исправление, я – за толерантность к другим. В Армении немало таких писателей, для которых азербайджанец или весь азербайджанский народ не может быть сам по себе плохим. Что касается Зория Балаяна, к его взглядам я отношусь с вышеизложенных принципов. К тому же он скорее публицист, чем писатель, тем самым не имеет влияния на литературные процессы.
Немного о Вашем творчестве. Как идут дела в сфере выхода в мировой книжный рынок ваших и других армянских произведений литературы?
Неважно. Хотя мой первый роман, то есть "Оползни", сразу стали переводить на иностранные языки, постепенно оказалось, что переводы недостаточно хороши. И вообще очень мало профессиональных переводчиков с армянского в загранице. Почему говорю – в загранице, потому что здешние наши переводчики не годятся там: они не знакомы с издателями и их никто не знает. Издание моих произведений стало затормаживаться из-за подобных проблем. С недавних пор у меня есть наконец литературный агент, который и будет заниматься этими проблемами.
На каком уровне Вы знакомы с азербайджанской литературой? Каких наших современных авторов Вы читаете и Ваше мнение о них.
На очень плохом уровне. Пару лет тому назад мне в руки попал сборник рассказов писателей Южного Кавказа "Время жить". Не скрою, в первую очередь прочел азербайджанских писателей Фахри Угурлу, Эльчина Гусейнбейли и Рафига Таги. Запомнилась фраза Фахри Угурлу: "зоопарковые браконьеры – джигиты высоких кресел", трезвый гротеск рассказ Рафига Таги "Любящие классический стиль". Я знаком также с одним интересным эссе Сеймура Байджана и хотел бы прочесть его роман. Но главное, я намерен в сотрудничестве с коллегами из соседних с нами стран создать общекавказский интернет-портал. Армянские и азербайджанские писатели там могут познакомиться с творчеством друг друга. Также и читатели. Тогда пусть все, перед тем как что-то начнут писать и тем более печатать, представят себе, что это скоро прочтут по другую сторону "баррикады". Это напомнит, что цель литературы не хорохоривание у себя во дворе, "героизм внутреннего пользования", а драма современного человека, его сложная адаптация с окружающим миром, которая схожа в своих проявлениях если не во всем мире, то хотя бы на огромном пространстве, именуемом теоретиками постсоветским, постколониальным.
Что бы Вы хотели сказать азербайджанским читателям Мартиросяна?
Я рад случаю быть представленным вам. Писатель по своему познает мир (даже философы вынуждены обращаться к созданным ими образам и моделям). Надеюсь, что мой роман доставил вам читательское удовольствие, и в какой-то степени помог лучше познать окружающую нас новую действительность. До новых встреч!
23-05-2006
Ваш роман “Оползни” печатается в нашей газете и это первый роман армянского писателя, который выходит в Азербайджане после длительного перерыва. По Вашему мнению, достоин ли Ваш роман быть первым в представлении современной армянской литературы? Как близко стоит этот роман к литературному процессу в современной Армении?
Вопрос поставлен так, что провоцирует на амбициозный ответ. Я так и отвечу – да. Раз уж я сам вынужден характеризовать мое произведение, то продолжу, что тема романа – наши дни, стиль подачи материала – неординарный, язык – нормально-разговорный, а не вычурно-литературный, который давно морально износился. Главное действующее лицо “Оползней” не интеллигент, беконечно копающийся в своем внутреннем мире, то есть обычный герой армянской литературы последних десятилетий, а циничный псевдо-интеллигент – псевдо-бизнесмен, полуграмотный парень с высшим образованием, который курсирует между застольем и сауной, вращается в кругу стереотипов – будь они лисностные или национальные. Тип, каких серийно выпускало советское общество. Это лицо всего моего поколения, не считая тех, кто сознается, что является испорченным напитком советского разлива, а значит как-то борется с этим.
С начала появления романа у нас стало больше писателей, пытающихся писать нормальным языком и не на выдуманные темы – ведь наша изумительная действительность это сокровище для прозаика. Роман был опубликован в конце 2000 года и стал перовй книгой, которая продавалась в магазинах не по 2-3 в год, а в сотнях экземплярах за месяц, то есть стала бестселлером местного масштаба. К сожалению, по читаемости роман “Оползни” по сей день остается почти исключением в Армении. Другие писатели и издательские структуры очень мало делают для возвращения “утерянного читателя”.
Что Вы можете сказать о современной литературной жизни в Армении? Как Вы и другие писатели, поэты Армении относитесь к постмодернизму?
Литературная жизнь (или имитация жизни) по-прежнему течет вокруг Союза писателей. Для большинства сп-овских писателей (у меня самого нет желания вступить в СП) постмодернизм это ругательство. Именно в этом духе их критики отзывались о литературном журнале "Бнагир" (Оригинал), который я создал вместе с Виолет Григорян в 2001 году. Этот интернет-журнал, имеющий всего 99 печатных копий и очень интенсивную посещаемость. Вокруг него сплотились и модернисты, и постмодернисты, и вытесненные за узкие рамки традиционных литературных изданий писатели. По-моему наших авторов объединяет слово "нон-конформисты". Сами же они, совсем недавно познакомившиеся со словом постмодернизм, вскоре начали шарахаться от него, как от… устаревшего. Я сам не боюсь считаться приверженцем постмодернизма. Конечно, я имею свои "отклонения", но постмодернизм и не обладает такой четкой атрибутикой, чтобы сковывать меня – это больше мировоззрение декунструкции мира, чем какой-то объязательный арсенал. Отмежевание от постмодернизма никого не спасло, сегодня у нас опять все как-то сникли, опять воцарилась апатия, и оживший было читатель заснул.
Что должен передавать современный писатель своему читателю или вообще должен ли он что-нибудь передать?
Конечно должен передать – свою систему ценностей. Но не навязывая их, а всего лишь рассказывая занимательную историю, как это делали литераторы испокон веков. Он должен передать свою искренность, азарт, вовлечь читателя в свою игру. Это конечно не означает, что какой-нибудь чиновник или нувориш-дурак может потребовать от писателя: покажи чему конкретно учит твоя литература моих недоносков. В этом смысле писатель никому ничего не должен – он же уже не "государственный писатель", как в советское время.
У политолога Степана Григоряна есть такая интересная мысль: "азербайджанцы и армяне когда-нибудь решат карабахский конфликт, но спор о долме продолжится до бесконечности". С точки зрения писателя, что лежит в основе конфликта между нашими народами? Что, по вашему мнению, люди искусства и литературы смогут делать для урегулирования конфликтов?
Вопрос о долме, как особенно острый, я комментировать не буду. Что касается нашего конфликта, я думаю, что его решению мешает разное толкование истории. Я предложил в одной из своих статей, чтобы армянские и азербайджанские ученные издали совместную книгу, может даже учебник, которая называлась бы "Вся правда о Нагорном Карабахе – на самом деле". Ведь в Армении, я уверен – в Азербайджане также была опубликована и переиздана "Вся правда о Нагорном Карабахе". Ну нужна еще реальная готовность жить по-соседски, а не одурачивать друг друга или устрашать мускулами. Ведь если даже будет достигнут компромисс между нами как врагами, война все равно вспыхнет опять.
В Азербайджане армянская литература ассоциируется с Зорием Балаяном. Как Вы относитесь к его творчеству? Какие идеи доминируют в сегодняшней армянской культуре и мировоззрении: философия романа "Очаг" или…?
В советское время, когда националистские идеи защищали наши народы от русификации, я был националистом. Сейчас, в независимой Армении, я против такого патриотизма, который строится на ненависти к другим. Я – за осознание наших недостатков и их исправление, я – за толерантность к другим. В Армении немало таких писателей, для которых азербайджанец или весь азербайджанский народ не может быть сам по себе плохим. Что касается Зория Балаяна, к его взглядам я отношусь с вышеизложенных принципов. К тому же он скорее публицист, чем писатель, тем самым не имеет влияния на литературные процессы.
Немного о Вашем творчестве. Как идут дела в сфере выхода в мировой книжный рынок ваших и других армянских произведений литературы?
Неважно. Хотя мой первый роман, то есть "Оползни", сразу стали переводить на иностранные языки, постепенно оказалось, что переводы недостаточно хороши. И вообще очень мало профессиональных переводчиков с армянского в загранице. Почему говорю – в загранице, потому что здешние наши переводчики не годятся там: они не знакомы с издателями и их никто не знает. Издание моих произведений стало затормаживаться из-за подобных проблем. С недавних пор у меня есть наконец литературный агент, который и будет заниматься этими проблемами.
На каком уровне Вы знакомы с азербайджанской литературой? Каких наших современных авторов Вы читаете и Ваше мнение о них.
На очень плохом уровне. Пару лет тому назад мне в руки попал сборник рассказов писателей Южного Кавказа "Время жить". Не скрою, в первую очередь прочел азербайджанских писателей Фахри Угурлу, Эльчина Гусейнбейли и Рафига Таги. Запомнилась фраза Фахри Угурлу: "зоопарковые браконьеры – джигиты высоких кресел", трезвый гротеск рассказ Рафига Таги "Любящие классический стиль". Я знаком также с одним интересным эссе Сеймура Байджана и хотел бы прочесть его роман. Но главное, я намерен в сотрудничестве с коллегами из соседних с нами стран создать общекавказский интернет-портал. Армянские и азербайджанские писатели там могут познакомиться с творчеством друг друга. Также и читатели. Тогда пусть все, перед тем как что-то начнут писать и тем более печатать, представят себе, что это скоро прочтут по другую сторону "баррикады". Это напомнит, что цель литературы не хорохоривание у себя во дворе, "героизм внутреннего пользования", а драма современного человека, его сложная адаптация с окружающим миром, которая схожа в своих проявлениях если не во всем мире, то хотя бы на огромном пространстве, именуемом теоретиками постсоветским, постколониальным.
Что бы Вы хотели сказать азербайджанским читателям Мартиросяна?
Я рад случаю быть представленным вам. Писатель по своему познает мир (даже философы вынуждены обращаться к созданным ими образам и моделям). Надеюсь, что мой роман доставил вам читательское удовольствие, и в какой-то степени помог лучше познать окружающую нас новую действительность. До новых встреч!
23-05-2006