# Две части лагеря
Артур пригласил всех за выстроенные в два ряда длинные столы. Места хватило всем. Артур как руководитель проекта выступил со вступительной речью. Выразил благодарность тем, кто создал условия для того, чтобы мы здесь собрались, кто потратил деньги, т.е. налогоплательщикам Голландии. Затем попросил нас по одному встать и представить себя. Участники лагеря по очереди вставали и говорили, где учатся, где родились, свои имена и фамилии.
На столах были расставлены салаты, сыр, арбузы, дыни, помидоры, огурцы и разные бутылки пива, вина, водки. По моему желудку разливалось сладкое чувство голода. Пока ребята представляли себя, я думал о том, что буду пить: водку, вино или просто пиво?
И тут подошел Армен. Прошептал на ухо, что у него есть литр чистой водки - тутовки, которую он привез из Карабаха. Армен сказал что-то на армянском языке, сидевшему рядом со мной молодому человеку. Тот встал, уступил свое место Армену, и сам пошел на его место. Я мечтал о том, чтобы церемония знакомства закончилась. Хотелось скорее начать есть. Один голландец всё фотографировал нас. И его безостановочное фотографирование стало сильно меня нервировать. Да и говорить о себе не было желания. К тому же самый лучший способ выделиться, показаться умным – это молчать. Я так поступаю и на конференциях, семинарах. Первые два дня молчу, затем перехожу в наступление. Только на банкетах крепко выпиваю. Очередь дошла до меня. Поднявшись, сказал два-три слова о себе. Все уставились на меня. Это для меня привычная картина. Большинство из них первый раз в жизни видели азербайджанца. Каждый смотрел на меня по-разному. С подозрением, с ненавистью, с интересом, со страхом … Артур не удовлетворился тем, что я дал о себе краткую и безликую информацию. Он должен был показать профинансировавшему мероприятие фонду, какую важную персону пригласил из вражеской страны. Артур поднялся и сказал в мой адрес много хвалебных слов. Сказал, что высоко ценит мою публицистику. После этого, количество глаз смотрящих на меня с интересом увеличилось. Я добился своей цели. Я уже хотел дать возможность представиться своему молодому соседу по столу, но встал Армен и начал рассказывать, как познакомился со мной, и, представив меня как публициста, превознес до небес. С интересом смотревших на меня глаз стало еще больше.
Я изголодался. Хотел есть. Число сидевших за столом и еще не успевших представить себя людей, не достигло еще и трети. Скорее бы закончилось это ознакомление, чтобы можно было приступить к стоящим на столе яствам. Хотелось пить. Хотелось поесть арбуза с сыром. Я уставился на большой кусок арбуза. Иногда поднимал голову и смотрел на представляющихся молодых людей. Когда в очередной раз отвел глаза от большого куска арбуза, я встретился взглядом с одной из девушек. Мы сидели с ней почти друг напротив друга. Она сидела на два стула налево от меня. Девушка встала. Ее неумело подправленные брови свидетельствовали о желании поскорее окунуться в жизнь. Несмотря на это, девушка смутилась. Она не знала, с чего начать, что сказать. Голос у нее был очень нежным, похожим на голоса кукол в русских мультфильмах. Я расслышал ее имя – Ануш. Учится в университете на факультете русского языка и литературы. Одета она была просто. В ее облике проскальзывала бедность. Когда говорила, от волнения проводила по волосам полными белыми руками. Среднего роста, белокожая, стеснительная, волнующаяся, с нежным голосом, эта девушка показалась мне очищенным яйцом. С тех пор, кушая яйцо вкрутую, я вспоминаю Ануш…
Наконец, церемония знакомства закончилась. Артур сказал, что еды много, и призвал ребят не стесняться. Руки потянулись к столу. Армен пошел к бассейну. Вытащил из родника, льющегося в бассейн, бутылку, принес и положил ее на стол. Разлил по стаканам холодную тутовку. Я сказал, что голоден, немного поем, потом начнем. Подали горячий шашлык и хашламу на больших блюдах. Я взял давно облюбованный кусок арбуза и съел его с сыром. Потом размял запеченные на углях помидоры, баклажаны и перец, приготовил себе салат и начал есть его с черным хлебом. Армен с нетерпением ждал меня со стаканом в руке. Я, съев еще и жирный кусок мяса, взял стакан. Создались все условия для того, чтобы выпить. Можно было начинать. И мы начали. Я выпил. Тутовка, разлившись по горлу, обожгла все внутренности. Лоб покрылся испариной. Эта тутовка была приготовлена из ягод тутовника, растущего там, где я родился, вырос, бегал и ходил. Вспомнилось наше высокое тутовое дерево. Отец посадил его для того, чтобы уберечь наш двор от пыли. Белая тута, черная тута…
Однажды я залез на дерево поесть туты. Сестра тоже хотела залезть. Я крикнул сверху «не лезь на дерево». Она меня не послушала. Я набрал горсть туты, смял в кулаке, и выдавил сок сестре на голову. Тута была такой липкой, что дома ее склеившиеся волосы с трудом отмыли хозяйственным мылом. А меня несильно побили.
В то время отец купил по нашей детской просьбе козу. Коза сильно вредила деревьям. Она поедала их кору. Отец ждал холодов для того, чтобы зарезать козу. Как только достаточно похолодало, отец ее зарезал. Мы оплакивали животное примерно неделю. У нас сопротивления хватило только на то, чтобы не есть ее мясо. Коза уродовала тутовник. Наверное, кора тутовника была вкуснее коры других деревьев. Она обдирала кору с тутового дерева, как кожуру с банана и ела ее. Мы никак не могли предотвратить это. Как только коза оставалась без нашего присмотра, сразу же нападала на деревья.
Одно тутовое дерево я запомнил особенно. Лоза с соседнего виноградника доросла до посаженного нами у забора тутовника. Как назло, виноградник принес богатый урожай. Я не разрешал соседскому мальчику залезать на наше тутовое дерево и собирать виноград. А он следил за мной и не давал мне собирать их виноград. В итоге виноград склевали птицы.
И вот, я во вражеской стране пью водку, приготовленную из плодов тутовника, растущего там, где я родился и вырос. Тело согревается. Лоб покрывается испариной. Пьянею. Армен налил водку в стаканы. Выпив водку, я съел кусок арбуза, чтобы избавиться от горького привкуса во рту. Прикурил сигарету. Кто знает, может, эта водка приготовлена из ягод, собранных на нашем дворе? Я встал. Пошел умылся холодной водой, текущей в бассейн из родника и вернулся за стол пить тутовку.
На столах были расставлены салаты, сыр, арбузы, дыни, помидоры, огурцы и разные бутылки пива, вина, водки. По моему желудку разливалось сладкое чувство голода. Пока ребята представляли себя, я думал о том, что буду пить: водку, вино или просто пиво?
И тут подошел Армен. Прошептал на ухо, что у него есть литр чистой водки - тутовки, которую он привез из Карабаха. Армен сказал что-то на армянском языке, сидевшему рядом со мной молодому человеку. Тот встал, уступил свое место Армену, и сам пошел на его место. Я мечтал о том, чтобы церемония знакомства закончилась. Хотелось скорее начать есть. Один голландец всё фотографировал нас. И его безостановочное фотографирование стало сильно меня нервировать. Да и говорить о себе не было желания. К тому же самый лучший способ выделиться, показаться умным – это молчать. Я так поступаю и на конференциях, семинарах. Первые два дня молчу, затем перехожу в наступление. Только на банкетах крепко выпиваю. Очередь дошла до меня. Поднявшись, сказал два-три слова о себе. Все уставились на меня. Это для меня привычная картина. Большинство из них первый раз в жизни видели азербайджанца. Каждый смотрел на меня по-разному. С подозрением, с ненавистью, с интересом, со страхом … Артур не удовлетворился тем, что я дал о себе краткую и безликую информацию. Он должен был показать профинансировавшему мероприятие фонду, какую важную персону пригласил из вражеской страны. Артур поднялся и сказал в мой адрес много хвалебных слов. Сказал, что высоко ценит мою публицистику. После этого, количество глаз смотрящих на меня с интересом увеличилось. Я добился своей цели. Я уже хотел дать возможность представиться своему молодому соседу по столу, но встал Армен и начал рассказывать, как познакомился со мной, и, представив меня как публициста, превознес до небес. С интересом смотревших на меня глаз стало еще больше.
Я изголодался. Хотел есть. Число сидевших за столом и еще не успевших представить себя людей, не достигло еще и трети. Скорее бы закончилось это ознакомление, чтобы можно было приступить к стоящим на столе яствам. Хотелось пить. Хотелось поесть арбуза с сыром. Я уставился на большой кусок арбуза. Иногда поднимал голову и смотрел на представляющихся молодых людей. Когда в очередной раз отвел глаза от большого куска арбуза, я встретился взглядом с одной из девушек. Мы сидели с ней почти друг напротив друга. Она сидела на два стула налево от меня. Девушка встала. Ее неумело подправленные брови свидетельствовали о желании поскорее окунуться в жизнь. Несмотря на это, девушка смутилась. Она не знала, с чего начать, что сказать. Голос у нее был очень нежным, похожим на голоса кукол в русских мультфильмах. Я расслышал ее имя – Ануш. Учится в университете на факультете русского языка и литературы. Одета она была просто. В ее облике проскальзывала бедность. Когда говорила, от волнения проводила по волосам полными белыми руками. Среднего роста, белокожая, стеснительная, волнующаяся, с нежным голосом, эта девушка показалась мне очищенным яйцом. С тех пор, кушая яйцо вкрутую, я вспоминаю Ануш…
Наконец, церемония знакомства закончилась. Артур сказал, что еды много, и призвал ребят не стесняться. Руки потянулись к столу. Армен пошел к бассейну. Вытащил из родника, льющегося в бассейн, бутылку, принес и положил ее на стол. Разлил по стаканам холодную тутовку. Я сказал, что голоден, немного поем, потом начнем. Подали горячий шашлык и хашламу на больших блюдах. Я взял давно облюбованный кусок арбуза и съел его с сыром. Потом размял запеченные на углях помидоры, баклажаны и перец, приготовил себе салат и начал есть его с черным хлебом. Армен с нетерпением ждал меня со стаканом в руке. Я, съев еще и жирный кусок мяса, взял стакан. Создались все условия для того, чтобы выпить. Можно было начинать. И мы начали. Я выпил. Тутовка, разлившись по горлу, обожгла все внутренности. Лоб покрылся испариной. Эта тутовка была приготовлена из ягод тутовника, растущего там, где я родился, вырос, бегал и ходил. Вспомнилось наше высокое тутовое дерево. Отец посадил его для того, чтобы уберечь наш двор от пыли. Белая тута, черная тута…
Однажды я залез на дерево поесть туты. Сестра тоже хотела залезть. Я крикнул сверху «не лезь на дерево». Она меня не послушала. Я набрал горсть туты, смял в кулаке, и выдавил сок сестре на голову. Тута была такой липкой, что дома ее склеившиеся волосы с трудом отмыли хозяйственным мылом. А меня несильно побили.
В то время отец купил по нашей детской просьбе козу. Коза сильно вредила деревьям. Она поедала их кору. Отец ждал холодов для того, чтобы зарезать козу. Как только достаточно похолодало, отец ее зарезал. Мы оплакивали животное примерно неделю. У нас сопротивления хватило только на то, чтобы не есть ее мясо. Коза уродовала тутовник. Наверное, кора тутовника была вкуснее коры других деревьев. Она обдирала кору с тутового дерева, как кожуру с банана и ела ее. Мы никак не могли предотвратить это. Как только коза оставалась без нашего присмотра, сразу же нападала на деревья.
Одно тутовое дерево я запомнил особенно. Лоза с соседнего виноградника доросла до посаженного нами у забора тутовника. Как назло, виноградник принес богатый урожай. Я не разрешал соседскому мальчику залезать на наше тутовое дерево и собирать виноград. А он следил за мной и не давал мне собирать их виноград. В итоге виноград склевали птицы.
И вот, я во вражеской стране пью водку, приготовленную из плодов тутовника, растущего там, где я родился и вырос. Тело согревается. Лоб покрывается испариной. Пьянею. Армен налил водку в стаканы. Выпив водку, я съел кусок арбуза, чтобы избавиться от горького привкуса во рту. Прикурил сигарету. Кто знает, может, эта водка приготовлена из ягод, собранных на нашем дворе? Я встал. Пошел умылся холодной водой, текущей в бассейн из родника и вернулся за стол пить тутовку.