# Две части лагеря
x x x
Не знаю, сколько я спал. В дверь постучали. Это был Артур. Он сказал, что через десять минут надо быть внизу, во дворе. Я умылся холодной водой. Оделся и, проглотив две ложки меда, спустился во двор. Телохранители-охранники уже были там.
Я прикурил сигарету. В этот момент кто-то стал звать «Сеймур! Сеймур!». Уже через несколько секунд было ясно, кто это. Это была Люсинэ. Мы с ней вместе несколько раз были на конференциях и семинарах в Тбилиси. Люсинэ, огибая деревья, бежала ко мне. До того, как добежать, она несколько раз успела прокричать «Сеймур». Люсинэ очень ловкая, веселая, энергичная как еж, звонкоголосая, пьющая, курящая, худая и смуглая девушка. Я первый азербайджанец, которого она видела в своей жизни. Ее пригласили в Тбилиси на семинар, по какой теме, я уже не помню. Ее мама, узнав, что на семинаре будет участвовать азербайджанец, не хотела ее отпускать. Но Люсинэ удалось кое-как уговорить свою маму. Мы познакомились в Тбилиси. Первые два дня Люсинэ избегала говорить со мной. Потом она поняла, что я не людоед. Мы очень легко привыкли друг к другу. Садились за один стол, ели, пили вино, курили, говорили о войне. В то время она только что рассталась со своим возлюбленным. Мы так много проговорили, что Люсинэ уже стала просить моего совета, стоит ли ей вернуться к тому парню…
Подбежав, Люсинэ бросилась ко мне. Обвив мою шею руками, несколько раз поцеловала в щеки. Успела сказать, как мне идет красный цвет. Она взяла меня за руку, и начала бессвязно говорить о нескольких вещах одновременно. Мы пошли к бассейну. Там были расставлены длинные столы в два ряда. Должен был быть банкет. Столы были заставлены различными яствами, выпивкой. Артур ведь настоящий транжира. Ребята собрались кучками и разговаривали. Здесь я встретил другого своего знакомого – Армена. С Арменом мы тоже познакомились на семинаре в Тбилиси. Мы обнялись, поздоровались. Несколько молодых армян, уже прослышавших о том, что я азербайджанец, с удивлением смотрели, как искренне и тепло мы с ним здоровались...
Пришло время немного рассказать вам о лагере «Гугарк». Раньше он был вполне популярным пионерским лагерем. В годы войны, точнее, после распада советской империи, лагерь закрылся, и вот было уже было два года, как он опять открылся. «Гугарк» находится в окружении плотно прижатых друг к другу лесов и гор. Воздух здесь чистый и прохладный. Прямо в центре лагеря находится родник, берущий начало в горах. Вода его очень холодная. Даже не верится, что вода может быть настолько холодной.
Во время нашего проживания в «Гугарке» лагерь был разделен на две части. В одной части за счет армянского госбюджета жили школьники. У них была одна учительница. Не сказал бы, что она была особенно красивой, но фигура ее была вне критики. К тому же, одевая узкие брюки и узкую сорочку, она демонстрировала миру, все, чем ее наградила природа. Выглядела очень сексуально. Ее соски просвечивали сквозь сорочку. Для того, чтобы посмотреть на эту учительницу вблизи, я несколько раз по утрам делал вместе со школьниками зарядку. Дети радовались тому, что взрослый человек вместе с ними поднимал руки и ноги, приседал и поднимался. И учительница тоже была довольна, что я своим участием повышаю значение утренней зарядки. Я же делал это только для того, чтобы посмотреть на ее грудь. Мы строились на площадке. Учительница стояла перед рядами и показывала нам упражнения, и мы повторяли за ней. Иногда, когда она наклонялась и поднималась, был виден ее живот. Во время упражнений ее грудь не двигалась, ни на грамм, ни на каплю, ни на сантиметр. Наверно, была очень крепкой. У меня аж слюнки текли, глядя на нее. В те дни я был согласен переспать с ней пять раз, и отдать душу ангелу смерти Азраилу. Могу положить правую руку на сердце и поклясться...
На другой стороне разделенного на две части лагеря жили мы. То есть, студенты первого, второго курса различных университетов, старшеклассники средних школ, которые уже успели повзрослеть, и другие участники проекта. Мы собрались в лагере благодаря голландским фондам. Целью было создание условий для знакомства и дружбы между молодежью и подростками разных национальностей. И я как писатель, публицист, человек, пронесший в себе ужасы войны, должен был объяснить молодым людям, подросткам, какая омерзительная она – война. На самом деле у меня не было желания вести такие беседы. Все равно не имеет смысла. Годами я участвовал в различных миротворческих конференциях, семинарах и мероприятиях. Мне уже надоели разговоры о дружбе народов, о мире, об ужасах войны. Кажется, и зарубежные фонды уже поняли, что напрасно тратят свои деньги. Иностранцы, осознавшие, что мира на Кавказе не будет, уже стали меньше внимания уделять таким мероприятиям, и количество мероприятий, конференций и семинаров постепенно сокращалось.
Столовая лагеря тоже была разделена на две части. Столы, накрытые за счет голландцев, то есть, наши, был гораздо богаче, чем у школьников, живущих в лагере за счет армянского госбюджета. Во время обеда школьники часто оборачивались и смотрели на наш стол. В такой обстановке было трудно спокойно поесть. Учительницу с красивой грудью тоже очень нервировало то, что школьники часто поглядывают на наш стол...
Не знаю, сколько я спал. В дверь постучали. Это был Артур. Он сказал, что через десять минут надо быть внизу, во дворе. Я умылся холодной водой. Оделся и, проглотив две ложки меда, спустился во двор. Телохранители-охранники уже были там.
Я прикурил сигарету. В этот момент кто-то стал звать «Сеймур! Сеймур!». Уже через несколько секунд было ясно, кто это. Это была Люсинэ. Мы с ней вместе несколько раз были на конференциях и семинарах в Тбилиси. Люсинэ, огибая деревья, бежала ко мне. До того, как добежать, она несколько раз успела прокричать «Сеймур». Люсинэ очень ловкая, веселая, энергичная как еж, звонкоголосая, пьющая, курящая, худая и смуглая девушка. Я первый азербайджанец, которого она видела в своей жизни. Ее пригласили в Тбилиси на семинар, по какой теме, я уже не помню. Ее мама, узнав, что на семинаре будет участвовать азербайджанец, не хотела ее отпускать. Но Люсинэ удалось кое-как уговорить свою маму. Мы познакомились в Тбилиси. Первые два дня Люсинэ избегала говорить со мной. Потом она поняла, что я не людоед. Мы очень легко привыкли друг к другу. Садились за один стол, ели, пили вино, курили, говорили о войне. В то время она только что рассталась со своим возлюбленным. Мы так много проговорили, что Люсинэ уже стала просить моего совета, стоит ли ей вернуться к тому парню…
Подбежав, Люсинэ бросилась ко мне. Обвив мою шею руками, несколько раз поцеловала в щеки. Успела сказать, как мне идет красный цвет. Она взяла меня за руку, и начала бессвязно говорить о нескольких вещах одновременно. Мы пошли к бассейну. Там были расставлены длинные столы в два ряда. Должен был быть банкет. Столы были заставлены различными яствами, выпивкой. Артур ведь настоящий транжира. Ребята собрались кучками и разговаривали. Здесь я встретил другого своего знакомого – Армена. С Арменом мы тоже познакомились на семинаре в Тбилиси. Мы обнялись, поздоровались. Несколько молодых армян, уже прослышавших о том, что я азербайджанец, с удивлением смотрели, как искренне и тепло мы с ним здоровались...
Пришло время немного рассказать вам о лагере «Гугарк». Раньше он был вполне популярным пионерским лагерем. В годы войны, точнее, после распада советской империи, лагерь закрылся, и вот было уже было два года, как он опять открылся. «Гугарк» находится в окружении плотно прижатых друг к другу лесов и гор. Воздух здесь чистый и прохладный. Прямо в центре лагеря находится родник, берущий начало в горах. Вода его очень холодная. Даже не верится, что вода может быть настолько холодной.
Во время нашего проживания в «Гугарке» лагерь был разделен на две части. В одной части за счет армянского госбюджета жили школьники. У них была одна учительница. Не сказал бы, что она была особенно красивой, но фигура ее была вне критики. К тому же, одевая узкие брюки и узкую сорочку, она демонстрировала миру, все, чем ее наградила природа. Выглядела очень сексуально. Ее соски просвечивали сквозь сорочку. Для того, чтобы посмотреть на эту учительницу вблизи, я несколько раз по утрам делал вместе со школьниками зарядку. Дети радовались тому, что взрослый человек вместе с ними поднимал руки и ноги, приседал и поднимался. И учительница тоже была довольна, что я своим участием повышаю значение утренней зарядки. Я же делал это только для того, чтобы посмотреть на ее грудь. Мы строились на площадке. Учительница стояла перед рядами и показывала нам упражнения, и мы повторяли за ней. Иногда, когда она наклонялась и поднималась, был виден ее живот. Во время упражнений ее грудь не двигалась, ни на грамм, ни на каплю, ни на сантиметр. Наверно, была очень крепкой. У меня аж слюнки текли, глядя на нее. В те дни я был согласен переспать с ней пять раз, и отдать душу ангелу смерти Азраилу. Могу положить правую руку на сердце и поклясться...
На другой стороне разделенного на две части лагеря жили мы. То есть, студенты первого, второго курса различных университетов, старшеклассники средних школ, которые уже успели повзрослеть, и другие участники проекта. Мы собрались в лагере благодаря голландским фондам. Целью было создание условий для знакомства и дружбы между молодежью и подростками разных национальностей. И я как писатель, публицист, человек, пронесший в себе ужасы войны, должен был объяснить молодым людям, подросткам, какая омерзительная она – война. На самом деле у меня не было желания вести такие беседы. Все равно не имеет смысла. Годами я участвовал в различных миротворческих конференциях, семинарах и мероприятиях. Мне уже надоели разговоры о дружбе народов, о мире, об ужасах войны. Кажется, и зарубежные фонды уже поняли, что напрасно тратят свои деньги. Иностранцы, осознавшие, что мира на Кавказе не будет, уже стали меньше внимания уделять таким мероприятиям, и количество мероприятий, конференций и семинаров постепенно сокращалось.
Столовая лагеря тоже была разделена на две части. Столы, накрытые за счет голландцев, то есть, наши, был гораздо богаче, чем у школьников, живущих в лагере за счет армянского госбюджета. Во время обеда школьники часто оборачивались и смотрели на наш стол. В такой обстановке было трудно спокойно поесть. Учительницу с красивой грудью тоже очень нервировало то, что школьники часто поглядывают на наш стол...