# Негр
x x x
Продолжительные многолюдные митинги в двух столицах – Ереване и Баку – не могли не повлиять на армян и азербайджанцев, живущих в Карабахе. Два этноса, которые долгие годы жили вместе, с воодушевлением кинулись к оружию, к военной одежде. Люди отдавали русским солдатам варенье, водку, продукты взамен на военную форму. Мужчинам казалось интересным ходить в военной форме. Немногим могло прийти в голову, что конфликт, начавшийся с охотничьего ружья «ТОЗ-8», превратиться в настоящее противостояние, и будут задействованы автоматы, многоствольные пулеметы, бомбы, танки, боевые вертолеты. В первые дни конфликта армянские и азербайджанские парни, стрелявшие ночью друг в друга из ружья «ТОЗ-8», наутро собирались в чайхане и, распивая чай, говорили о том, кто, как и куда накануне стрелял. Начался интересный спектакль. Словно люди решили: «немного постреляем друг в друга из охотничьих ружей, а завтра продолжим жить в мире».
С другой стороны, людей подвигли надеть военную форму и вооружиться американские фильмы-боевики. Неслучайно, уже потом, когда война была в самом разгаре, командиры сформированных обеими сторонами батальонов брали себе прозвища героев американских боевиков – «Рембо», «Кобра», «Терминатор». Фильмы о боевых искусствах отрывали детей от уроков и побуждали идти на занятия карате. Дети в школе уже не дрались как раньше. Те, которые занимались карате, дрались как Брюс Ли, издавая звуки, безжалостно разбивали друг другу лица. По вечерам молодые люди разжигали костры на установленных по району постах, и до утра сидели у огня. Каждый приносил с собой к костру оружие, что удалось достать. Нож, топор, охотничье ружье, «ТОЗ-8», деревяшку с железным наконечником…
Парни с соседских дворов словно вступили в состязание - ни один не хотел отставать от другого. Наверное, именно поэтому посты устанавливали, где нужно и где не нужно, и молодежь с оружием несла там боевое дежурство, считая, что выполняет важную миссию. Нередко юноши в военной одежде разводили возле постов костер, и жгли при этом не только дрова, но и резиновые шины. Черная и горькая копоть шин, обжигая носы ядовитым дымом, добавляла ситуации больше драматизма, и парни, казалось, были наверху блаженства от въевшегося в их форму запаха.
Несмотря на то, что до начала серьезных боев оставалось еще два года, обстановка в райцентре напоминала поле боя. На каждой улице пост, люди в военной форме, горящие шины… Сам по себе пост не представлял собой ничего особенного. Забитые по обе стороны дороги опоры, перетянутые веревкой или проволокой – вот и вся премудрость. По ночам здесь собирались, разводили костры. Проезжающие машины пропускали, приспустив веревку или проволоку. Документы, салон и багажник машины при этом не проверяли, да это и не было нужно - все знали друг друга. Номера всех проезжающих машин ребята знали наизусть, а водители время от времени угощали их - то конфетами и фруктами, то сигаретами. И это воодушевляло их еще больше.
Только начинало светать и парни расходились по домам - отсыпаться. Бессонная ночь на дежурстве награждала их лишь распухшими глазами и впитавшимся в одежду и кожу прогорклым запахом дыма. От нечего делать парни соревновались на предмет того, чей костер ярче горит, а для этого надо было насобирать как можно больше дров, резины и всякой всячины, способной гореть. Если случаем возникали какие-то трения - дежурившие на посту могли не впустить в свой квартал машину из другого квартала.
В квартале, где жила моя бабушка, жил один мужчина. Я не знал его имени, из-за невероятно смуглого цвета кожи его прозвали «Негром». Негр поставил рядом со своим домом собственный пост, перетянутой проволокой закрыл дорогу. По ночам разводил костер и, собрав нескольких соседских парней, бодрствовал и курил все время. Припозднившихся водителей Негр пропускал, выпросив у них сигарету. В одну из таких ночей, пока Негр пытался снять проволоку с опоры, въезжающая машина, нарочно или случайно, на высокой скорости проехала пост. Как потом рассказывали свидетели, водитель был пьяным. В ту ночь я был у бабушки. Проволока, которую вместе с неглубоко зарытыми опорами машина, приблизительно 20 метров протащила за собой, перерезала Негру палец. Вся улица выбежала на прорезавший тишину ночи вопль Негра. Он держал оторванный палец в другой руке и, не переставая, орал. Ребята, стоявшие на посту рядом с ним, избив водителя, переломали на машине все стекла и фары. Еле спасшийся водитель сбежал и скрылся в темноте. За ним никто не погнался. Видимо, он жил на другом конце райцентра, иначе кто-то из ребят наверняка бы его узнал.
А Негр все орал и орал. Кто-то из соседей побежал домой – вызывать «скорую», но вернулся минуты через три и сказал, что телефоны не работают. Это еще больше осложнило ситуацию. Ребята с соседних постов, все остальные бездельники и искатели приключений, прослышав о случившемся, начали собираться поблизости от бабушкиного двора. Как же, наконец-то, на одном из ненужных постов пролилась кровь, притом дежурившему даже оторвало палец. Негра посадили в одну из машин и отправили в больницу. В то время, как его, голосившего от боли, сажали в машину, кто-то крикнул: «Скажите ему, чтобы по дороге палец не потерял».
Это кровавое происшествие - оторванный палец Негра, как-то положительно повлияло на общий настрой. Хотя на словах все и сочувствовали, на самом деле люди радовались этому серьезному событию. Кто-то предположил, что возможно, водитель той машины был армянином, который вышел на разведку. Другой предложил сжечь оставленную им машину, однако скорбящие соседи Негра этого не позволили. Люди потолковали, покричали, поворчали, высказали различные версии, и, наговорившись и наслушавшись, уставшие разошлись по домам. Что касается, Негра, то он еще долго ходил с перевязанной рукой. Он охотно рассказывал каждому встречному о том, что с ним случилось, причем каждый раз по-разному. Это вам не шутки шутить – он потерял палец, будучи на ночном посту. Впервые в жизни Негр попал в центр внимания и старался выжать из своей трагедии по максимуму. Рана уже затянулась, но он продолжал ходить с повязкой. Но когда разгорелась война и начали формироваться батальоны самообороны, Негр не надел военную форму. Он потерял палец в относительно спокойное время.
Эра постов закончилась с началом серьезных боев в селах. Уже никто не горел желанием собираться по ночам и курить у костра. На самом деле, было бы смешно устанавливать в безопасных местах ненужные посты и дежурить, когда рядом уже шли бои …
Продолжительные многолюдные митинги в двух столицах – Ереване и Баку – не могли не повлиять на армян и азербайджанцев, живущих в Карабахе. Два этноса, которые долгие годы жили вместе, с воодушевлением кинулись к оружию, к военной одежде. Люди отдавали русским солдатам варенье, водку, продукты взамен на военную форму. Мужчинам казалось интересным ходить в военной форме. Немногим могло прийти в голову, что конфликт, начавшийся с охотничьего ружья «ТОЗ-8», превратиться в настоящее противостояние, и будут задействованы автоматы, многоствольные пулеметы, бомбы, танки, боевые вертолеты. В первые дни конфликта армянские и азербайджанские парни, стрелявшие ночью друг в друга из ружья «ТОЗ-8», наутро собирались в чайхане и, распивая чай, говорили о том, кто, как и куда накануне стрелял. Начался интересный спектакль. Словно люди решили: «немного постреляем друг в друга из охотничьих ружей, а завтра продолжим жить в мире».
С другой стороны, людей подвигли надеть военную форму и вооружиться американские фильмы-боевики. Неслучайно, уже потом, когда война была в самом разгаре, командиры сформированных обеими сторонами батальонов брали себе прозвища героев американских боевиков – «Рембо», «Кобра», «Терминатор». Фильмы о боевых искусствах отрывали детей от уроков и побуждали идти на занятия карате. Дети в школе уже не дрались как раньше. Те, которые занимались карате, дрались как Брюс Ли, издавая звуки, безжалостно разбивали друг другу лица. По вечерам молодые люди разжигали костры на установленных по району постах, и до утра сидели у огня. Каждый приносил с собой к костру оружие, что удалось достать. Нож, топор, охотничье ружье, «ТОЗ-8», деревяшку с железным наконечником…
Парни с соседских дворов словно вступили в состязание - ни один не хотел отставать от другого. Наверное, именно поэтому посты устанавливали, где нужно и где не нужно, и молодежь с оружием несла там боевое дежурство, считая, что выполняет важную миссию. Нередко юноши в военной одежде разводили возле постов костер, и жгли при этом не только дрова, но и резиновые шины. Черная и горькая копоть шин, обжигая носы ядовитым дымом, добавляла ситуации больше драматизма, и парни, казалось, были наверху блаженства от въевшегося в их форму запаха.
Несмотря на то, что до начала серьезных боев оставалось еще два года, обстановка в райцентре напоминала поле боя. На каждой улице пост, люди в военной форме, горящие шины… Сам по себе пост не представлял собой ничего особенного. Забитые по обе стороны дороги опоры, перетянутые веревкой или проволокой – вот и вся премудрость. По ночам здесь собирались, разводили костры. Проезжающие машины пропускали, приспустив веревку или проволоку. Документы, салон и багажник машины при этом не проверяли, да это и не было нужно - все знали друг друга. Номера всех проезжающих машин ребята знали наизусть, а водители время от времени угощали их - то конфетами и фруктами, то сигаретами. И это воодушевляло их еще больше.
Только начинало светать и парни расходились по домам - отсыпаться. Бессонная ночь на дежурстве награждала их лишь распухшими глазами и впитавшимся в одежду и кожу прогорклым запахом дыма. От нечего делать парни соревновались на предмет того, чей костер ярче горит, а для этого надо было насобирать как можно больше дров, резины и всякой всячины, способной гореть. Если случаем возникали какие-то трения - дежурившие на посту могли не впустить в свой квартал машину из другого квартала.
В квартале, где жила моя бабушка, жил один мужчина. Я не знал его имени, из-за невероятно смуглого цвета кожи его прозвали «Негром». Негр поставил рядом со своим домом собственный пост, перетянутой проволокой закрыл дорогу. По ночам разводил костер и, собрав нескольких соседских парней, бодрствовал и курил все время. Припозднившихся водителей Негр пропускал, выпросив у них сигарету. В одну из таких ночей, пока Негр пытался снять проволоку с опоры, въезжающая машина, нарочно или случайно, на высокой скорости проехала пост. Как потом рассказывали свидетели, водитель был пьяным. В ту ночь я был у бабушки. Проволока, которую вместе с неглубоко зарытыми опорами машина, приблизительно 20 метров протащила за собой, перерезала Негру палец. Вся улица выбежала на прорезавший тишину ночи вопль Негра. Он держал оторванный палец в другой руке и, не переставая, орал. Ребята, стоявшие на посту рядом с ним, избив водителя, переломали на машине все стекла и фары. Еле спасшийся водитель сбежал и скрылся в темноте. За ним никто не погнался. Видимо, он жил на другом конце райцентра, иначе кто-то из ребят наверняка бы его узнал.
А Негр все орал и орал. Кто-то из соседей побежал домой – вызывать «скорую», но вернулся минуты через три и сказал, что телефоны не работают. Это еще больше осложнило ситуацию. Ребята с соседних постов, все остальные бездельники и искатели приключений, прослышав о случившемся, начали собираться поблизости от бабушкиного двора. Как же, наконец-то, на одном из ненужных постов пролилась кровь, притом дежурившему даже оторвало палец. Негра посадили в одну из машин и отправили в больницу. В то время, как его, голосившего от боли, сажали в машину, кто-то крикнул: «Скажите ему, чтобы по дороге палец не потерял».
Это кровавое происшествие - оторванный палец Негра, как-то положительно повлияло на общий настрой. Хотя на словах все и сочувствовали, на самом деле люди радовались этому серьезному событию. Кто-то предположил, что возможно, водитель той машины был армянином, который вышел на разведку. Другой предложил сжечь оставленную им машину, однако скорбящие соседи Негра этого не позволили. Люди потолковали, покричали, поворчали, высказали различные версии, и, наговорившись и наслушавшись, уставшие разошлись по домам. Что касается, Негра, то он еще долго ходил с перевязанной рукой. Он охотно рассказывал каждому встречному о том, что с ним случилось, причем каждый раз по-разному. Это вам не шутки шутить – он потерял палец, будучи на ночном посту. Впервые в жизни Негр попал в центр внимания и старался выжать из своей трагедии по максимуму. Рана уже затянулась, но он продолжал ходить с повязкой. Но когда разгорелась война и начали формироваться батальоны самообороны, Негр не надел военную форму. Он потерял палец в относительно спокойное время.
Эра постов закончилась с началом серьезных боев в селах. Уже никто не горел желанием собираться по ночам и курить у костра. На самом деле, было бы смешно устанавливать в безопасных местах ненужные посты и дежурить, когда рядом уже шли бои …